Пока то, что мы с Крисом читали, казалось нам одновременно жутким и бредовым. Читалось туго и сложно, то и дело встречались странные грамматические конструкции, порядок слов местами был перепутан, порой хромали орфография и пунктуация. Поскольку дневник сохранился не весь, то и повествование было отрывистым: то записи шли ежедневно, то следующая уже рассказывала о событиях через месяц. Самая ранняя запись датировалась вторым январем, вероятно тысяча девятьсот десятого года. На первых страницах почерк был мелкий, изящный, но чем дальше мы читали, тем шире и неаккуратнее он становился. Более того, появлялось все больше многоточий, клякс, зачеркиваний и неясных букв. Мы прочитали только три страницы, но уже от них веяло невероятным нарциссизмом и одержимостью сатанизмом: с каждой новой записью автор все сильнее превозносил себя среди остальных, как он называл, «братьев и сестер», вместе с которыми он служил «Ему». Путем несложных умозаключений, мы с Крисом поняли, что автор так называл Сатану.
— Человек был явно не в себе, прочитай вот это. Мне кажется, у автора было реальное психическое расстройство, — друг нашел среди файлов на ноутбуке нужный. Я начала читать, с каждой строчкой убеждаясь в словах Криса, и от представления описанных картин возрастало отвращение:
«14 января, пятница
Нашел старые дневники и перечитал их. Вот бы слышал прежний я, как заливисто я смеюсь над глупостью и наивностью своей сейчас. Тогда я только поступил на ученье, будучи пустоголовым. В то время я смотрел на всех снизу вверх, не догадываясь о своем потенциале. Придет время, когда те, перед кем дрожал я, склонят голову в знак уважения передо мной.
Через час буду проводить ритуал. Тело точно в горячке, кровь бурлит, а от предвкушения сводит зубы. Это не первый мой ритуал, но вопреки этому, каждый раз, когда нож в моей руке разрезает горячую кожу, а в ушах звенит крик жертвы, будоражащее возбуждение овладевает разумом и душой моей. Возбуждение, подобно тому, что чувствует голодный хищник после долгой погони, вонзая зубы в сочную плоть жертвы. Любопытно, буду ли я так же себя ощущать через дюжину лет?».
— Боже, ему серьезно нравилось убивать людей? — сглотнула я, когда закончила читать.
— Не только нравилось, он еще и возбуждение чувствовал, — скривил лицо Крис. — Меня пугает, что подобных ему было много, раз целая церковь служителей собралась.
Нехотя я продолжила читать дальше, слегка разочарованная, что информация на страницах ничего нового не принесла, кроме того факта, что на Земле и без воздействия демонов существовали ненормальные люди. Хотя… На что я в принципе надеялась?
На основе записей было более или менее понятно, как работала «церковь»: служители в первой половине дня якобы работали как католическая церковь, однако вечером и ночью читали восхваляющие молитвы Сатане, а также посвящали время изучению некой «должной литературы». Раз в неделю проводились обряды жертвоприношения: жертв брали среди прихожан, чаще нищих или калек, обманом заманивая остаться на ночь. Похоже, ритуалы проводили не только ради поклонения Сатане, но и для иной цели, которую автор точно не описывал. Лишь высказывал разочарование, что душа умершего ушла в другой мир.
Спустя несколько монотонных рассуждений о «глупости человеческой», я нашла интересную запись, раскрывающую кое-что про прошлое автора:
«1 февраля, вторник
Что бы сказала матушка, лицезря, с каким усердием и мастерством я служу Ему. Покачала бы головой, как в тот раз, когда я рассмеялся, увидев молящихся на паперти жалких, убогих и нищих? Или же заперла бы на неделю в прогнившей каморке, точно в детстве, когда я передразнил диакона в церкви?
С ненавистью вспоминаю прежнюю жизнь свою: безмозглые деревенские жители, слепо верящие в существовании бога, матушка, все время недовольная тем, что я хуже других, и отец, который беспрестанно напоминал о никчемности моей. Помню, каким омерзительным казалось мне кормление скота, и как не нравилось сидеть с младшими братьями и сестрицей. Все изменила та встреча с миссионером Дэвидом, открывшим глаза мои. Дэвид стал тем, кто рассказал мне о настоящем Владыке Мира и поделился секретами как присоединиться к Братству.
Ах, сестра… Моя первая жертва, принесенная Ему. И почему матушка так плакала, обнаружив ее смерть? Она должна была радоваться, ведь, как сказал Дэвид, я сделал все верно, и Ему понравилась моя жертва. Небось, Он выделил сестре какое-нибудь место в Аду. Ничего, увидимся еще с ней.
Закончились эти времена. Уже пять лет, как я покинул родину. Не стоит вспоминать о тех, для кого я был хуже вши. Они недостойны ни одной мысли моей. Нет места воспоминаниям о семье, ведь теперь моими сестрами и братьями стали точно такие же служители Ему, как и я. Они — моя новая семья».
— Значит, автор встретил миссионера, который втянул его в сатанинскую секту, убил собственную сестру, потому что так сказали, и свалил в другую страну, чтобы присоединиться к Братству? Эм… Чувак, тебе бы к психиатру, — я фыркнула на последней фразе Криса.
— Это точно…
— Вот видишь, Солнце, если бы я тебя не заставил зайти в церковь, сидели бы сейчас, скучали, а теперь читаем бред сумасшедшего.
— Спасибо тебе. Мне одно интересно, откуда об этой церкви знает Михаил, дворецкий? Именно он сказал мне о ней. Жаль, что я потеряла с ним связь.
— Михаил? Иностранное имя, может, он родственник автора этого дневника? Сестру он убил, а братьев нет. Хотя стоп, только автор же переехал сюда, — Крис взял печенье и откусил за один раз больше половины. — Наверное, заимел детей с кем-нибудь из «сестер», она выжила и пошло-поехало. Имя Михаил могли дать в честь как раз родственника.
«Книги передались мне от моих предков», — всплыла в памяти фраза Михаила насчет колдовских книг.
— А это мысль. Звучит правдоподобно. Думаю, ты прав… Тогда, выходит, дворецкий обманул меня?
— Выходит да, — неожиданно Крис выпрямился. — Что, если их семья —потомственные сатанисты?
Мне вспомнились холодные взгляды Михаила, все его кривые ухмылки и усмешки. Перед глазами всплыло то, как за несколько часов до смерти Эрика он готовил подозрительную травяную жижу. «Вы начитались детективных романов, в которых неприметный верный слуга убивает сына своего хозяина, чтобы отомстить за давнюю обиду», — эти слова были для отвода глаз? Незаметно подкралось осознание, что именно дворецкий мог быть виновен в убийстве Эрика.
— Так, давай потом обсудим, когда все прочитаем. Иначе моя голова сейчас лопнет, — тяжело вздохнула я и положила голову на плечо Криса. От него вкусно пахло печеньем, и я улыбнулась.
— О нет, не лопайся, не хочу потом убирать твою комнату.
Мы читали дальше: автор все больше и больше становился похожим на одержимого идеей служить Сатане и своим превосходством над другими. Если сначала к «братьям и сестрам» он относился более или менее терпимо, то позже пренебрежение чувствовалось в любом упоминаниях их: «Как же приятно видеть полные зависти лица братьев и сестер. Блаженно становится на душе, когда ты слышишь, как они перешептываются в своих грязных кельях, страстно желая оказаться на месте твоем».
— Кстати, смотри, последняя запись, которая у нас есть, написана в тот день, когда сгорела церковь, — друг указал на одну из фотографий.
— С чего ты взял?
— Ну. «Слышу крики. Кто-то бегает за дверью и кричит. Пойду проверю, что случилось». И на этом обрывается запись. Логично, что после этого все загорелось? Логично.
— Действительно…
Одна из записей привлекла меня тем, что напомнила разговор с Викторией, и наталкивала на мысль о «лазейке», о которой девушка предпочла умолчать. Описано было завуалированно, но интуиция буквально кричала обдумать эту запись получше:
«18 февраля, пятница
Пальцы дрожат, тяжело писать. Сегодня случилось то, чего в Церкви все столь долго ожидали. Одна из душ убитых застряла между мирами. Увы, придется ждать следующее полнолуние, дабы душа сумела окрепнуть. Мы… Нет, я. Я смогу провести ритуал призыва, и какой-нибудь из демонов проскользнет в наш мир! И почему лишь призраки есть проводники Тьмы на Землю? Неужто иных способов не изобрели? Ах, и отчего души так редко застревают между мирами? Когда уже откроются Врата, и Тьма наполнит Землю до краев?».
