– Нельзя на такое глаза закрывать! – возразил он. – Цеплагры – редкостные твари. Я вырос на пограничье. Нельзя их к нашим планетам и близко подпускать.

– Ну, себя-то мы в обиду не дадим, – я запнулась, вспомнив разговор с Послом.

Так вот оно что. Я лечу выяснить, как они сумели незаметно оккупировать планету с разумной цивилизацией. Именно для того, что бы мы не дали себя в обиду. Великий Космос! Если планета действительно оккупирована, а Совет это не видит, значит, мы не защищены от подобной судьбы!

– Неужели ваши ученые советники понять этого не могут? Нельзя с ними по-человечески. Не люди они. Они понимают только силу. Их надо постоянно ставить на место. Показывать, что мы им это не позволим. Каждое прощение их якобы особенностей, они понимают как нашу слабость и тут же нападают. Именно этим мы их провоцируем на агрессию. Тем, что сразу сдачи не даём. А потом улаживаем, уговариваем, сглаживаем противоречия. Нельзя так с ними. Они другие.

– Не могу с вами не согласиться, Василий, но мы не можем стать такими как они. Не можем опуститься до их уровня.

– Значит, терпим их дальше?

– Я как раз лечу это выяснить, – пообещала я.

– У вас пульс зашкаливает, – заметил Василий. – Не волнуйтесь так, это действительно самый безопасный транспорт.

– Васёк, пока ты флиртуешь с нашей гостей, наше время вылета истекает, – вмешался второй пилот. – Занять стартовую позицию! Я стартую.

Я расслабилась, прислушиваясь к еле заметному гулу двигателей и стараясь упокоиться и выровнять пульс. Не страх перелета, а неожиданно по-новому отрывшаяся для меня цель задания, заставили моё сердце взволнованно биться.

Ах, Василий. Отважный страж Пограничья. А я ещё сомневалась, лететь мне или нет! Показать, что мы готовы дать сдачи. Вот что нам надо сделать на этой далекой несчастной планете. Ещё до того, как они дотянутся до наших территорий, они должны знать, что мы дадим сдачи!

Капитан удивила меня, ещё когда я бегло изучала её досье. Юрист, что редко требуется на такой должности. И при этом, она совершенно не соответствовала стереотипному образу о представителях этой профессии. Капитан Флоренс была женщиной крупной, но умудрилась не потерять ощущение гибкости и лёгкости движений даже при своих выдающихся формах. Не знаю, как можно скрупулёзно корпеть над параграфами отчетов, запросов и постановлений и при этом оставаться такой подвижной и эмоциональной женщиной. И очень обаятельной надо сказать. И голос у неё оказался неожиданно звонкий и музыкальный.

– Дарирадость – это настоящее имя или писательский псевдоним?

Этот вопрос неизменно конкурировал за первое место с вопросом «с какой целью вы к нам прибыли».

– Настоящее. Мама с папой верили, что имя определяет предназначение ребёнка.

– И с таким именем вы пошли в журналисты?

– А вдруг, благодаря имени, мне удастся вычеркнуть эту профессию из списка прокажённых?

Флоренс рассмеялась. Она сразу располагала к себе, если бы не мелкие детали в обстановке её кабинета, добавлявшие штрихи к её портрету. Например, нелепые занавесочки на иллюминаторах. Кто вообще вешает занавески на иллюминаторы? И эти пейзажи в картинных рамах. Неудачная попытка декорировать каюту под сельский домик.

– Зовите меня просто Дара, прошу вас.

– Ну что же, добро пожаловать на борт, – и она глянула за моё плечо. – А это что за делегация? Вам всем заняться нечем?

– Капитан, вы же умная женщина, – отозвался из дверного проёма молодой человек с насмешливыми глазами, по описаниям в досье это должен быть Влад, – не заставляйте нас выдумывать подходящие поводы. Мы просто хотим познакомиться с нашей гостьей.

– Дара Светлова, журналист, – представила меня капитан, – хотя, вы оболдуи, и так уже знаете. А это моя команда. Вот этот самый нахальный – Влад Знич. Карина наш биолог. Карина ты по делу или с этими бездельниками за компанию?

– Да ладно, Флоренс, мы всё успеем, – успокоила её смуглая кареглазая девушка. Такая юная. Это её первая миссия.

– Так, шалопаи, вам здесь мёдом намазано? – прикрикнула на них капитан. – Нечего глаза пялить, познакомились и шуруйте работать!

– Может мы тоже хотим узнать побольше о нашей гостье, – возразил Влад.

– Если есть вопросы – задавайте быстро, – осадила его Флоренс. – Не забывайте, у нас жёсткий график связи сегодня. А твой отчет я ещё не вижу.

– Через четыре минуты будет, – пообещал Влад.

– Вы будете у нас всех интервью брать? – перевела внимание всех на меня Карина.

– Нет. Скорее это будет похоже на допрос, – я решила не терять времени на доказательства нужности моей профессии. Хотят верить, что журналисты зло, пусть верят.

– Допрос?

– И на основании ваших показаний я составлю отчет для нашего Посла. Рассчитываю на ваше сотрудничество.

– Вы работаете на наше посольство при Союзе Миров? – уточнила Карина.

– В настоящее время да, – я убедила себя, что ни капли не лукавлю, ведь именно их задание я сейчас выполняю.

– Замужем?

Я обернулась к Владу, но встретилась с восторженным взглядом больших карих глаз. Нет, просто сказать, что глаза у него карие, будет недостаточно. За такие густые ресницы парочка моих подруг ежедневно сражались с кучей косметических приспособлений. А этому парнишке, похоже, они достались даром от рождения. И они придавали такое трогательно доверчивое выражение его взгляду, что слова просто застыли у меня на языке.

– Влад! – вместо меня звонко возмутилась капитан Флоренс.

– Чем мой вопрос хуже? – хихикнул Влад.

– Это не относится к моим профессиональным качествам, – пояснила я.

Ему лет восемнадцать – двадцать. Значит это – Горга Витоз, оператор видеонаблюдения.

Горга вдруг приосанился, даже воротничок поправил. Но причиной было не моё внимание. Он смотрел куда-то за моё плечо.

– Оперативно! – донесся из-за моей спины язвительный голос. – Не успели Пашку увезти, а журналист уже тут как тут!

Я обернулась. Ну, на ласковую встречу я и не рассчитывала. Заноза стояла, прислонившись к стене, сложив на груди руки, и смотрела с нескрываемым вызовом. Она совсем не изменилась. Такая же худая до угловатости, всё с той же бесцветно-мышиного цвета косой, уложенной на затылке в тугой узел, и настороженным взглядом таких же бесцветно блёклых глаз. Этакий ученый сухарь. Она всегда такой была. Словно решила пропустить юность со всей этой романтикой и бесшабашными выходками, и сразу стать мудрой ворчливой старушкой.

– Что в Большом Космосе не из чего больше сенсацию раздуть?

– А я здесь не из-за забитого камнями сотрудника, – подчеркнуто мягко ответила я на её выпад. – Я об этом ЧП узнала уже в аэропорту, за четыре минуты до вылета. Вопрос о закрытии вашей миссии был внесен в график работы Совета Миров за пять дней до этого происшествия. Я здесь из-за твоего громкого заявления, Саша. У нас три дня, что бы ясно и четки оформить неоспоримые доказательства существования рабства на этой планете. Или вас закроют, не доводя рассмотрение до Совета Миров.

Выражение лица Занозы внешне не поменялось. Поменялся лишь впившийся в меня как в нежеланную гостью взгляд.

– У тебя же есть доказательства?

– Идем! – решительно махнула рукой Заноза.

– Никаких «идем»! – остановил нас звонкий окрик капитанши. – Сначала обедать, в душ и к моему милому. То есть, к нашему доктору. А после можете ходить сколько влезет.

– Но у нас сеанс консультации через сорок минут! – возразила Заноза. – Потом совещание. Я бы хоть в курс дела её ввести успела.

– Вот отметится у Ройзы, и вводи куда хочешь. Порядок должен соблюдаться.

– Что за консультация? – вмешалась я.

– Ноосферного инфоэколога, – пояснила Заноза нехотя, словно сомневаясь, что этот набор слов что-то объяснит.