Под конец мой голос сорвался на шепот, было трудно говорить о таком. Практически я признавалась в собственном бессилии, а еще безалаберности. Ведь я подставляла под удар сестру все это время.

— Убедила, — хмыкнула она, скрывая испуг за напускной веселостью. — Давай выкладывай уже все, что хотела…

— Мики.

— Да я правда серьезно говорю. Знаешь ли, умирать неохота, а тебе я, как бы все бредово ни звучало, верю, потому внимательно слушаю. Сходить с ума — так уж вместе, милая.

— Наш мир и правда сильно отличается от этого. Там нет настолько развитой технологии, но многое заменяет магия. Хотя да, ты права, у нас там по местным меркам средневековье или что-то близкое к нему. Наша земля поделена на Светлые и Темные территории, что находится на Темных — никто не знает, потому-то они так и называются.

— Как это?

— У нас с ними война от начала времён, но не суть, подробно обо всем этом я тебе позже расскажу, когда вспомню больше и начну тебя готовить к академии.

— Ты издеваешься? Академка?

— Да забудь ты уже про свои книги!

Мне было тяжело, мысли путались, я не знала, какой информацией нужно делиться в первую очередь. Из-за этого нервничала сильнее, еще и Мики подливала масла в огонь, а мое терпение было далеко не резиновым. Оттого я и позволила себе то, чего обычно избегала, — накричала на сестру. Мики в свою очередь потупила взгляд и притихла.

— Слушай дальше. На Светлой земле два королевства: Закатное и Восходное, мы подданные первого. У нас абсолютная монархия, у соседей ограниченная, но, опять же, это все не столь важно. Магия у нас стихийная, передающаяся от отца или матери, если те были магами, само собой. Поклоняемся мы единому богу и его детям — создателям нашего мира, их четыре, каждый родитель своей стихии. Наша с тобой семья имеет древние корни. Родовая магия сильна, но, увы, мы были совсем небогаты. Так, дальше…

Я сделала большой глоток воздуха, оттягивая неизбежное и самое важное.

— Десять лет назад наш замок подожгли, в королевстве произошло восстание. Я плохо помню подробности, но знаю, что родители погибли, а ты спасла меня ценой собственной стихии. Ты выгорела, твой огонь потух. Ты умирала на моих руках и тогда рассказала о своем тайнике с книгами и артефактами, необходимыми для перехода в этот мир, потом ты строго-настрого запретила мне возвращаться. Ещё, — я сглотнула слюну, которая отчего-то вмиг стала горче перца, — ты взяла с меня обещание никогда не прощать мужа. Да-да… не смотри так удивленно, я действительно была замужем за… — слова давались неимоверно тяжело. — За сыном короля. Средним сыном, не наследным. Брак был неудачным.

Я подвела итог своей семейной жизни и этим же поставила точку в разговоре на эту чересчур личную тему, очень надеясь, что сестра поймет.

— Что было потом?

— Родная моя, ещё раз говорю, я почти не помню тот день. Подробности, которые рассказала тебе, знаю из письма, написанного самой себе до того, как выпить зелье забвения. Я-то, наивная, думала, что избавлюсь ото всех воспоминаний.

— Ладно, тогда что было написано ещё? Почему я не помню ничего?

— Ты была невнимательна с самого начала. — Я отпустила руки сестры и встала из-за стола. В горле пересохло, как будто я все эти десять лет жила без воды. Осушив залпом полный стакан и так и не вернувшись за стол, я продолжила: — Мы близнецы, Мики! Когда случилась трагедия, тебе был двадцать один год, почти двадцать два, но не суть. Ты потеряла не только огонь и память, ты потеряла лет тринадцать и стала блондинкой, — последнее слово прозвучало чрезвычайно истерично, но для меня изменившаяся внешность сестры всегда была самым странным, непонятным и не принятым до конца происшествием. Слишком велико стало между ними отличие.

— Я тогда думала, что ты шутишь, — возмутилась Мики, а потом осеклась, прикрыв рот ладонями.

Она округлила глаза настолько сильно, что вздумай бы кто нарисовать её сейчас, на бумаге бы красовалась настоящая героиня аниме.

— И как… как? — дар речи к ней вернулся не сразу. — Как все это получилось?

— Ты умирала, а я не знала, что делать, и использовала родовой перстень мужа. Он исцеляющий, но ты же не относишься к его династии, и поэтому получилось непонятно что. — Я рассеянно улыбнулась и обняла себя за плечи. — Но главное, что ты жива.

— Это да… — задумчиво произнесла Мики. — И что теперь?

— Теперь нужно пробудить твой огонь. Или не огонь… — Я вздрогнула, вспоминая слова Миэра про королеву Катриону. Я тогда была слишком растеряна, не уточнила, что именно он имел в виду. — Для этого мы вернёмся в наш мир, несмотря на твои предостережения десять лет назад, нам придётся. Там ты сможешь жить, если стихия не проснется, все равно останешься здоровой. Либо же вернешься сюда, если захочешь, но только в случае обретения магии.

— Ясно. — Мики поднялась, она была обескуражена настолько, что ни разу за весь разговор не прикоснулась к собственным волосам. Это о многом говорило. — Я пойду к себе… подумаю.

Сестра, не оборачиваясь, покинула кухню. Я не пошла следом, хотя мне безумно хотелось поддержать ее, но я прекрасно понимала, что именно сейчас Мике нужно было дать время на осмысление, а мне самой поднапрячь голову и попробовать вспомнить что-нибудь еще.

АКЭМ. 1 день 1 водного (март) месяца 626 года от начала великой войны. (Начало нового года — первый день весны)

До академии мы добирались порталом. Родители поцеловали нас и, пожелав удачи, попрощались с нами на пороге нашего родового замка. Мы с Мики расстроились, и если сестра умело держала улыбку, тая за ней грусть, то я и скрывать не собиралась. Сопроводить порталом нас должен был отец, но сегодня, переложив эту нехитрую обязанность на нашего родственника, ата Молона, он остался с мамой.

Порталы в нашем мире были вещью очень нужной и полезной, но также они были чересчур энергозатратными. Мало какой маг мог перенестись на далекое расстояние, не опустошив свой источник. Более сильные могли перемещаться туда и обратно без подпитки, и уж совсем редкие маги могли открывать порталы на такое огромное расстояние, как половина Заходного королевства, да еще и перемещать с их помощью так называемых пассажиров.

Наш папа мог, но обратно ему пришлось бы ехать на лошадях. И мама все это время была бы в одиночестве. Малочисленная прислуга не в счет. Я все это прекрасно понимала, но лишь головой — глупое сердце плакало, досадуя на любимого батюшку.

Первым, что мы увидели после перехода, было море. Бескрайнее бирюзовое море. Оно совершенно не было похоже на то, которое омывало столицу, где мы не раз отдыхали с родителями.

Здесь было достаточно тепло даже сейчас, в первый весенний день. Песочный пляж простирался далеко-далеко вперёд, а вода была кристально-чистой, цвет же её и вовсе завораживал, заставлял влюбиться в него с первого взгляда. Да, я действительно влюбилась в этот бирюзовый цвет, и все, о чем теперь могла думать, — это то, как я зачерпну в ладонь этой чудесной воды и буду ей любоваться.

— Насмотрелись? — раздался саркастичный голос дяди, сейчас он, должно быть, видел в нас самых настоящих деревенщин.

Микаэла фыркнула и, подхватив полы своего драгоценного голубого платья, двинулась в сторону высоких ворот, на которые я и вовсе не обратила внимания. Сундук с нашими вещами, один на двоих, загорелся огнем и, став похожим на большой оранжевый шар, покатился вслед за сестрой. Я же, отметив исказившееся недовольством лицо дяди при виде сей картины, захихикала и отправилась вслед за сестрой.

Каким бы тяжелым ни был сегодняшний день, эта ситуация заметно прибавила мне настроения.

На первом этаже величественного центрального здания было целое столпотворение, человек пятьсот, не меньше, но своды академии не были заполнены даже наполовину. Здание воистину было огромным.

У самого порога к нам подлетел бесплотный полупрозрачный дух с кустистыми седыми бровями и длинной бородой. Он забрал сундук, обозначив его перед этим родовыми знаками Анрэйн.