От того с какой нежностью и раскаянием это было сказано, у меня вновь выступили слёзы. Подавшись вперёд, я обвила его шею руками и, уткнувшись в неё носом, виновато пробубнила:

— Это ты прости меня за свои волосы, поступок и правда был детский.

— Всё нормально, если честно, то мне было их не жаль. Я больше расстроился из-за испорченного свидания, на котором хотел попробовать, каковы на вкус губки одной хрупкой и сладкой девочки, — шепнул Курден мне на ухо, одной рукой зарываясь в смоляные пряди на моём затылке, а второй скользя по спине, крепче прижимая к своему торсу.

— Там что, был кто-то ещё? — усмехнулась смущённо, абсолютно не ассоциируя себя с «хрупкой и сладкой».

— Только ты, моя прелесть. А вот сейчас, я совсем не знаю, как мне быть, — произнёс он, грустно вздохнув. — Боюсь, ещё на одно свидание с тобой я не скоро решусь, да и пить в твоём присутствии поостерегусь… — от лёгкого удара кулачком в грудь он рассмеялся. — Кристина, — перешёл Курд на серьёзный тон, заставив меня выглянуть из своего укрытия, — попробуем ещё раз? Проведем вечер вместе?

— Хорошо, только… вдвоём, в твоей комнате, — увидев, как удивлённо выгнулась бровь демона, улыбнулась. — В этот раз без глупых планов и пакостей, честно!

— Договорились, в семь часов я зайду за тобой. И, Крис… пообещай мне кое-что? Если ты что-нибудь про меня услышишь или чего-то не поймёшь, не руби с плеча, поговори со мной. Давай больше не допускать недосказанности и говорить друг другу о том, что нас тревожит или не устраивает. Поверь, мне тоже нелегко, все мои прежние отношения ограничивались одноразовым сексом, поэтому я совершенно не знаю, как вести себя с тобой!

— Клянусь, никакой недосказанности, а что касается последнего — просто будь собой!

— Эгоистичным тираном? Ты уверена? — спросил он улыбаясь.

— С эгоистичным я погорячилась, а вот тирана обратно не возьму, ты и есть тиран! — ответила, покраснев.

— Ну-у, тогда перед вторым свиданием я хочу получить то, что ты мне задолжала на первом, — прошептал Курд, склоняясь к моему лицу.

Обняв его за шею, я подалась навстречу, от соприкосновения наших губ тело словно пронзило током, вынуждая его выгнуться и прильнуть к сильной груди плотнее. Мужская ладонь, скользнув по спине, легла на мой затылок, ласково поглаживая и зарываясь в волосы пальцами. Обведя нижнюю губу по контуру, язык мягко скользнул в рот, нежно изучая, в ответной ласке я его пососала, вызвав в груди демона довольное урчание, прокатившееся по мне восхитительной дрожью, скручивая низ живота трепетным возбуждением. На запылавшее между ног местечко выступила горячая влага, показывая, насколько сильно я хочу более откровенных ласк и, наконец, ощутить желанного мужчину в себе.

Не удержавшись поёрзала, потеревшись об упирающийся в попу орган, отчего Курд, рыкнув, углубил наш поцелуй, став требовательней и напористей, своей сминающей властностью отключая моё восприятие этого мира. Всхлипнув, я откинулась на его руки, сдаваясь охватившему нас наслаждению. Почувствовав столь страстный отклик, мужчина со стоном оторвался от моих губ и уткнулся лбом в шею, выдохнув:

— Боже, как же это восхитительно…

— Лучше, чем секс, — подтвердила я его слова, пытаясь взять себя в руки.

Дрогнувшие плечи декана заставили насторожиться и, отстранившись, заглянуть в его лицо. Ну точно! Он пытался не захохотать, усердно строя серьёзную физиономию, только подрагивающие уголки губ выдавали его с головой.

— Что? — поинтересовалась возмущённо.

— Боюсь, ты ничего не знаешь о сексе, моя фригидная девочка, — всё же улыбнулся он, чмокнув меня в нос.

Честно? Я хотела на него обидеться, но… рассмеявшись, обвила его шею руками, мурлыкнув:

— Но ты же мне расскажешь и покажешь, мой тиран?

— Та-ак, всё, мне пора приступать к своим преподавательским обязанностям, а тебе… тоже куда-нибудь нужно, наверное. А то я сейчас займусь твоим обучением, прямо на этом столе! — поднялся он на ноги и, поставив меня на пол, поцеловал… в лоб, развернулся и пошёл к двери.

Растерянно оглядевшись по сторонам, позвала:

— Курд, — не поворачиваясь, он замер, — ты забыл свой журнал, — протянула я демону взятый со стола документ.

Подойдя, он забрал его и посмотрел мне в глаза. От того, что я увидела, меня вновь захлестнуло волной желания: черные зрачки пульсировали, то полностью заполняя собой красную радужку, то снова открывая её взгляду, и это было так возбуждающе-красиво!

— До вечера, крошка, — тихо произнёс мужчина и всё-таки ушёл.

Глядя на закрывшуюся за ним дверь, я счастливо улыбнулась и прижала к губам подрагивающие пальцы. Самой не верилось в то, что сейчас произошло. Он меня простил и… сегодня у меня свидание, в этот раз ему ничто не сможет помешать! Вот этого я точно не допущу!

Занятий на сегодня у меня больше не было, ибо тренер аж по двум дисциплинам отменил пары и исчез в неизвестном направлении, прихватив свою молодую супругу. Не зная чем себя занять, я решила прогуляться по парку. Бредя по тропинке вдоль декоративных кустарников и цветов, я пребывала в эйфории, вспоминая поцелуй с деканом, предвкушая наше рандеву и просто не могла сдержать улыбку.

Из мечтательного состояния вывело жалобное мяуканье, раздавшееся со стороны высокого кованого забора, окружающего территорию академии. Оглядевшись по сторонам, поняла, что ушла слишком далеко, но повторившийся крик, полный отчаяния, не позволил мне развернуться обратно. Тяжело вздохнув, я полезла в кусты, за которыми и находилось попавшее в беду животное. Густые ветки царапали лицо и ладони, цеплялись за платье, не пуская меня к заветной цели, но упрямо стиснув зубы я пробиралась вперёд, пока не увидела его.

Я бы назвала зверя тигрёнком, если бы не огненно-красная шерсть, расчерченная чёрными полосами и полностью красные глаза без зрачков, казалось, что в них плескалась сама лава. В остальном же, это был типичный тигрёнок сантиметров пятидесяти в длину. Прижав ушки к голове, он безрезультатно пытался выбраться из оплетающих его тело веток, от чего они врезались в его тело, оставляя кровавые раны на шкурке, и жалобно мяукал, беспомощно глядя на меня.

— Сейчас, маленький, потерпи, — прошептала успокаивающе, подбираясь ближе и пытаясь разорвать пальцами сдерживающие его путы.

Я боролась с ними минут десять, пока, наконец, не взяла подрагивающее от пережитого страха тельце на руки, прижимая к груди. — Вот и всё, всё хорошо, откуда ты только такой взялся? — спросила, поглаживая мурлыкающее от ласки животное. Посмотрев на меня, он вдруг лизнул меня шершавым языком в нос, вызвав тихий смех. — А хочешь остаться со мной? Я тебя Курдом назову, потому что ты такой же красный, милый и очень-очень мне нравишься! — будто поняв, тигрёнок вновь меня лизнул и, положив голову на моё плечо, заурчал.

РАДМИЛА.

Проведя Дона до двери в свою «комнату», толкнула её и смущенно произнесла:

— Вот, тут я и живу! — глядя на то, в каком шоке муж обвёл взглядом маленькую каморку — низкий потолок, узкую кровать, стоящую рядом тумбочку, миниатюрный шкафчик — я покраснела ещё больше.

— Цветочек, ты же понимаешь, что мы не сможем тут жить? Да я сюда даже зайти нормально не смогу, исключительно на четвереньках и не пытаясь встать на ноги, иначе лоб расшибу! Это раз, а два — на этой кровати мы не поместимся, а спать на полу в мои планы не входило!

— Я знаю, — опустила я глаза в пол.

— Та-ак, а «голый сокол» где живет? Показывай!

Спустившись вниз и зайдя в указанную мной спальню, совершенно не обращая внимания на ошеломлённо смотрящих на него Рию и Бреда, супруг осмотрелся и выдал:

— Вот, уже лучше, мы будем ночевать тут!

— А мы? — возмущённо выдохнул Брендон, видимо, ещё не осознав, что спорить с моим мужем бесполезно, а главное, не безопасно!

— Вы? На чердаке есть довольно прелестная комнатка, можете её занять, — невозмутимо ответил Дон. — Я туда из-за роста не вхожу, а вот ты как раз уместишься!