— Я не хочу, чтобы ты заступался за меня перед вашим боссом. Я спою. Не потому, что ты просишь, а потому что мне это нравится.

 — Как скажешь, — согласно кивает Энди. По-моему, если бы я предложила ему жениться на мне — он бы принял любые мои условия, лишь бы я согласилась петь. Вот как их всех запугал этот загадочный генерал. Господи, что меня завтра ждёт?!

— Один совет. Пой так, будто стоишь у себя дома, смотришь в окно и тычешь прохожим средний палец.

— Самый идиотский совет, который я когда-либо слышала. Он тебе помогает, ты это себе представляешь, когда выходишь танцевать?

— Позлорадствовала? Иди и оторвись, птичка. Пой, что захочешь. Позже я лично отвезу тебя домой. Нет, времени переодеваться! — и Энди чуть ли не руках тащит меня на сцену.

Что ж, ладно. Теперь меня уже никто не оценивает, не выставляет баллы, не разглядывает с издевательской придирчивостью. Сегодня вечером я могу спеть в своё удовольствие, пока посетители ресторана наслаждаются изысканными блюдами, запивая всё это дорогущим вином. Я выбрала те песни, которые любила сама и хорошо знала, которые поднимали мне настроение, заставляли мечтательно улыбаться и не падать духом несмотря ни на что. Я не думала о зрителях, я подумала о человеке, написавшем музыку и слова этих песен, о его настроение, что им двигало в тот момент. Расслабившись, прикрыв глаза, я запела своей душой. Я не старалась выложиться по полной, не лезла из шкуры, чтобы снова кому-то понравиться — я отпустила своё сердце на волю и получила настоящий кайф! Особенно, когда после исполнения мне начали аплодировать. Это было вообще неожиданно, но приятно.

— Хм, а ведь можешь, когда захочешь, — Энди, как и обещал, поджидал меня рядом со сценой. — Если бы ты спела так на отборе — место точно было бы твоим.

— Если бы только кто-то дал мне шанс и поверил, что девушка может просто переволноваться. Но, что случилось, то случилось, не исправишь. Не напрягайся, я и на такси доберусь, не нужно делать мне одолжение! — взглянув на часы, я нахмурилась. За полночь, мама, наверное, волнуется, а я выключила телефон.

— Гордая, ужасно вредная, — качает головой Энди. — Уверен, с личной жизнью тоже невезуха?

— Моя личная жизнь — это последнее, что должно тебя волновать, — копирую его наглую улыбочку. — Спокойной ночи! Парни, которые так пекутся о своей внешности, уже давным-давно должны спать, чтобы не испортилась кожица на лице.

— Зараза!

— Всегда пожалуйста! Жду надбавку к моей зарплате за исполнение!

Казалось бы, усталость, нервы, масса впечатлений за прожитый день должны были вырубить меня на подушке за две секунды. А вот фигушки! Лежу, пялюсь в темноту встревоженной совой, прокручивая в голове все основные правила, меню, марки вин. Я до одури волнуюсь перед завтрашним экзаменом. И не потому, что сомневаюсь в себе, всё из-за этого генерала пришибленного, который, как мне кажется, получит удовольствие, измываясь надо мной.

Ну, не выспалась — это не то слово. Хотя, кто мне виноват. Пару чашечек кофе, аутотренинг перед зеркалом. Наверное, меньше переживала если б мне предложили войти в клетку с тигром. Хм, бледность мне даже сегодня идёт, выгодно оттеняет серые глаза, делая их ярче и больше. Слегка подвожу контур, подкрашиваю ресницы. Светло-каштановые волосы стянуты в тугой хвост. В десятый раз скептически рассматриваю своё отражение, будто не на работу, а на свидание собираюсь. Ага, на свидание с дьяволом.

Встретившая меня Тина сначала показывает большой палец поднятым вверх, а затем медленно опускает его вниз.

— Что не так? — нет, так дело не пойдёт, только восемь утра, а я уже на взводе.

— Выглядишь хорошо, пела просто отпадно. Ты поёшь реально круче, чем Ирма, мне понравилось. Вот только Энди влетело от генера под первое число за эту его инициативу. Его даже отстранили на неделю, пока босс не примет окончательное решение. Оказывается, генерал тоже вчера вечером был в зале и слушал, как ты поёшь. Но его взбесило, что на сцену вышла официантка. Мо его мнению это портит имидж его ресторана. Что мол в «Генерал Флэш» даже посудомойки развлекают публику. В общем, настроение у него не фонтан. В котором часу он устроит тебе экзамен, я понятия не имею, он у нас любит эффект неожиданности. Так что будь готова в любую минуту. А пока ты всё ещё стажёр, продолжай тренироваться, обслуживай столик персонала и не нервничай. Это всё не смертельно. Унизительно немного, но ещё никто не умер.

— Отличное наставление. Спасибо, Тина. Я буду первой, кого добьёт мандраж.

День закрутился своим ходом, час шёл за часом, босс пока не объявлялся, но я каждую секунду ожидала этого условного выстрела. …И дождалась. Генерал решил отужинать, промариновав меня в ожидании десять часов.

— Его любимый восьмой столик, — шепнула Тина. — Иди. Удачи.

Легко сказать иди, когда ноги приросли к полу, сердце трепыхается в полуобмороке, а предательская мысль предлагает удрать домой. Но я всё-таки повесив на руку полотенечко, вдохнула как можно глубже и поплелась на место казни к восьмому столику. И чем я ближе — тем медленней я ползу. Смотрю на его спину и едва дышу. Как на зло он снял пиджак и закатил рукава рубашки по локоть, чтобы всем продемонстрировать свои крепкие руки и мудрёное тату. Его широкие плечи расслаблены, но это ещё ни о чём не говорит. Господи, хоть бы голос не пропал с перепугу. Подхожу справа и прежде, чем поздороваться … ловлю его взгляд. …Зря.

Меня накрыло со страшной силой. Ступором. Я увязла в этих карих глазах, прилепилась взглядом к этому красивому мужскому лицу, бессовестно разглядываю чувственные губы. В чувство меня даже не приводит его приподнятая бровь и самодовольная ухмылка.

Меня отрезвил его голос:

— Тук-тук, дома кто-то есть? Чего ждём? — глубокий, холодный бархатный голос с едва заметными нотками нетерпения. Передо мной мужчина, который выпил этими обалденными губами множество женских сердец, выбросив их потом за ненадобностью. Его вряд ли чем-то можно удивить, мало чем можно обрадовать, а вот разозлить запросто. И я для него мелкая букашка, чья судьба ему по барабану.

— Простите, сэр. Волнуюсь. Но это не значит, что я буду так замирать перед каждым посетителем, это просто реакция на вас, — начала я разговор с такой идиотской фразы.

— На меня? Я что такой страшный? — хмыкает он, а в глазах всё тоже уставшее презрение.

— Очень, — киваю я, прежде чем подумать. После чего хочется схватить со стола его стакан с водой и осушить до дна. Во рту жутко пересохло и от запаха его одеколона слегка начинает подташнивать.

— Хм, а мне до сих пор казалось, что я нравлюсь женщинам. И тут ты заявляешь мне, что я страшный.

— Я не женщина, я официантка, — выдаю я очередной перл, после чего мой босс, прячет лицо в ладонях и начинает ржать.

— О-о-о, послушай, Дженифер, давай ты начнёшь сначала. Я редко кому даю второй шанс, на так как тебе удалось меня рассмешить в один из худших дней в моей жизни, я готов пропустить это странное вступление.

— Спасибо, — улыбаюсь дрожащими губами, закрываю на секунду глаза, снова набираю полную грудь воздуха и начинаю сначала. — Рада приветствовать, сэр! Желаете выбрать блюда или может позволите себе для начала продегустировать наше лучшее марочное вино?

— А что у вас есть из более крепких напитков? — странно, конечно, слышать такие идиотские вопросы от хозяина ресторана, но экзамен есть экзамен. Я перечисляю весь ассортимент дорогих напитков, генерал быстро определяется с маркой. После чего берёт в руки меню. Сейчас начнётся настоящая пытка, будет гонять меня по всем блюдам, а затем выберет самое эдакое, что требует особой подачи.

Всё именно так и случилось. Я уже и без маминых карт могу предсказывать события. Мне нельзя на него смотреть, этот мужчина действует на меня просто катастрофически! Я до чёртиков его боюсь, и в тоже время, видно перепуг тому виной, меня возбуждает эта его властная самоуверенность, этот требовательный тон и испытывающий взгляд. Брутальная щетина добавляет к его возрасту пару лет, он любит дорогие вещи и, судя по всему, он беспощаден ко всему, что стоит на его пути. Я отвечаю почти автоматически, потому что выучила всё от А до Я. Отвечаю и продолжаю его разглядывать, вспотев от волнения. Чувствую, как над верхней губой собралась капелька пота, из-за чего мне захотелось её облизать. И не сдержавшись, рефлекторно, облизываю верхнюю губу, и генерал вдруг замолкает на полуслове. Его взгляд изменился, будто он вдруг что-то во мне заметил, что-то рассмотрел и теперь удивляется.