— Всё нормально? — пристала я к нему, как только мы сели в машину.

— Да, кнопочка, всё в порядке. Пытаюсь свыкнуться с присутствием родни в моей жизни, в тайне мечтая от них избавиться.

— А ты бы мог прямо сейчас сесть в самолёт, чтобы сбежать на пару дней туда, где волны, где чистый песок, где тёплая вода, в которой можно заниматься любовью, где воздух пахнет кокосовым молоком и хочется смеяться до боли в скулах? Где невозможно сосчитать падающие звёзды, где можно счастливо в обнимку болтаться в гамаке, и целый день бездельничая выбирать имя для нашего сына?

— Конечно мог бы, — удивлённо, но с каким-то облегчением выдохнул он.

— Тогда полетели. Правда у меня с собой нет купальника. Но мы ведь отправимся туда, где можно ходить по пляжу голышом? — подмигнула я моему обалдевшему генералу.

— А почему ты решила, что у нас будет мальчик?

— А ты что собрался ждать девочку?

— Ну да, — пожимает он плечами, как будто он уже всё решил.

— Дженни, я очень настойчиво приглашаю тебя пообедать, — улыбнулась наша Тина, заглядывая в кабинет Тайвина. Теперь я здесь репетирую и отдыхаю.

— Что-то не хочется. Спасибо.

— Вот это неправильный ответ. Хочешь испортить шеф-повару настроение? Он приготовил для тебя нечто особенное. Поверь мне, — Тина сделала большие глаза, сложив ладони в умоляющем жесте.

— Хорошо, приду через две минуты, — вздохнула я. Обедать без Тайвина не хотелось. Когда его не было рядом у меня напрочь пропадал аппетит, настроение и даже голос. Сегодня он предупредил меня, что целый день будет мотаться по делам своей молодой развивающейся компании и вернётся только к вечеру. Поэтому повесив нос, я пыталась репетировать песню, мысленно постоянно ускользая в воспоминания о нашем недельном отдыхе, в этот райский уголок блаженства. И дело было даже не в том, что Тай подарим мне сказку, ведь многие обычные для него вещи я, выросшая в бедном районе, привыкшая плескаться в озере с пиявками, воспринимала как чудо, радуясь чистоте белого песка, прозрачности воды и пещере с бассейном прямо в номере. Дело было в наших отношениях, связи, укрепившейся за эти дни настолько, что, если теперь я не вижу его больше пяти часов — я начинаю давиться слезами. Хотя мой доктор уверяет меня, что это гормональные приколы беременной женщины. Но что он может понимать этот доктор! Когда здесь такая любовь, спаявшая каждый дюйм наших душ, каждый сантиметр сердца. Когда я плескалась и в океане, и одновременно в его глазах, тонула и всплывала. А эти чувственные прикосновения! Эти рука в руке, тисканья, бесконечные поцелуи и …занятия любовью. Кто-то был слишком любвеобилен и загорание голышом имело свои последствия. Как сказал Тай, он не топил свою страсть в океане — он её впитывал. Так впитал, что до сих пор успокоиться не может, начиная свой день с любовных утех и заканчивает ими. Особенно после того, как он прочитал статью в интернете, что после рождения ребёнка сексуальная жизнь родителей летит к чертям. Испугался бедняжка мой. С перепугу даже заявил, что он сам будет вставать ночами к своей дочери, он ведь упрямо верит, что это будет девочка, чтобы я меньше уставала и не забывала уделять время любвеобильному папочке. Сказал, что сочинил для меня песню, которую он споёт только на свадьбе. Если у чувства любви есть шкала измерения, то я упёрлась в самую верхнюю отметку. Я люблю его. Самозабвенно, всем сердцем, до пугающего трепета.

Усевшись на кухне за специально накрытый для меня стол, я сняла крышку с большого блюда, приготовившись похвалить шеф-повара за оформление, в которое он всегда вкладывал свою творческую душу … но еды на тарелке не оказалось. …Там лежало кольцо. Замерев, я уставилась на него со смесью дикого восторга и ужаса. С перепугу даже проскочила мысль, что меня зовёт замуж не Тай, а наш шеф-повар.

— Кухня, это сердце ресторана, а ты моё сердце, — вдруг позади меня раздался голос Тайвина. — Я не мог сделать тебе предложение ни в каком другом месте, потому что этот ресторан подарил мне встречу с тобой, — смотрю на него, такого красивого, нарядного, с охапкой красных роз, и чувствую, как начинаю дрожать и всхлипывать. Сейчас разревусь от счастья. Чёртовы гормоны! — Кнопочка, ты выйдешь за меня замуж? Я очень хочу, чтобы ты стала моей женой, Дженнифер.

Согласно трясу головой, не в силах ответить, и тяну к нему руки, чтоб он поскорее меня обнял. Цветы летят на стол, Тай надевает мне колечко на палец и нежно прижимает к себе.

— Так и знал, что ты согласишься! — довольно бормочет он.

— Конечно я согласна. А ещё я выиграла! — вернулся ко мне дар речи.

— Может быть. Но и я не проиграл.

— Проиграл. Твоё сердце у меня. И все остальные части тела тоже мои, включая душу генерала. Когда свадьба? — поднимаю к нему своё счастливое лицо.

— Завтра. …Шучу. Через две недели. А хотелось бы завтра.

— Значит, Бен заставил Мию подписать бумаги о разводе?

— Или уговорил. Я не вникал, как у него это получилось. Но нам удалось разорвать брачный контракт, составленный хитрыми юристами Таджи. Законным путём я бы с ней ещё три года не смог развестись. И если бы не таланты Бена, я бы её скорее придушил. Получив свободу, я снова готов её потерять, женившись на одной хитрой и очаровательной девчонке.

— А вдруг он её мучает? Она хоть и стерва, но…

— Не заморачивайся, — не дал мне договорить Тай. –  Я её вчера видел, она вполне цела и невредима, ходит без поводка. Даже если Бен её шлёпает, мне её совершенно не жалко. Как ты хочешь отметить нашу помолвку? Ты ведь, оказывается, у меня такая выдумщица? — Тай похож на большого влюблённого кота. Стоит его почесать за ушком, и можно делать с ним, что хочешь.

— А давай снимем номер для молодожёнов, и ты меня там пару раз шлёпнешь? — засмеялась я. Мне нравится смотреть на его растеряно-обалдевшее лицо, нравится наблюдать за этим восторженным смущением влюблённого в меня мужчину.

Никогда не представляла себя в белом свадебном платье. И вот я стою перед зеркалом, глядя на своё отражение и едва себя узнаю.

— Потрясающе! Никаких препятствий и бед! Горизонт чист, Дженни, — восклицает мама. Она сидит за столиком у окна и без конца раскладывает свои карты, якобы предсказывая моё будущее. И каждый её расклад лучше предыдущего, но если это успокаивает ей нервы, то пусть развлекается. Я не верю карточным гаданиям, я верю в нас с Тайвином, в его силу, в мою верность.

Прежде чем войти в дверь тихонько постучали.

— Привет, принцесса. Шикарно выглядишь! Тай сознание потеряет.

— Тебе тоже идут костюмы, — улыбаюсь я, оборачиваясь к Бену. Сегодня он шафер, Тай ему не предлагал, он сам напросился. Я всё больше убеждаюсь, что Бен жуткий деспот, он пытается всё контролировать, добиваться своих целей, и чтобы всегда было именно так, как он считает правильным. Они часто спорят с Тайвином до посинения и не всегда Тай выходит победителем из этих споров. Какое счастье, что мой муж не такой, как его брат. Хотя со мной Бен на удивление мягок. Когда он улыбается он напоминает мне одного актёра. — Уже пора?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, у тебя ещё есть время. Мы можем поговорить наедине? — выразительно посмотрел он на мою маму. — Я настаиваю!

Конечно, после такого тона даже мне захотелось выйти. Проводив маму взглядом, я с удивлением уставилась на Бена. От этого типа можно ожидать чего угодно. Ещё не испугалась, но уже напряглась.

— Ты знаешь, Дженни, что тебе суждено, сплотить нашу семью, склеивать её и смягчать острые углы?

— Хочешь сказать, что я могу остужать вспыльчивого Тайвина, сурового Арчи и деспотичного Бенджамина?

— Скорее не остужать, — улыбаясь, покачал головой он. — А смягчать нашу мужскую резкость и требовательные замашки. Рядом с тобой хочется быть … рыцарем.

— Потому что я маленькая и изящная, похожая на девочку подростка?