Тихонько сползаю с кровати и крадусь в ванную. Как ни странно, хочется петь, но я сдерживаюсь, не хочу его разбудить. Меня удивляет моё желание петь, потому что, оказывается, я чувствую себя счастливой. А этого уже не случалось очень и очень давно, чтобы мне в шесть утра хотелось исполнить что-нибудь роковое. После, закутавшись в тёмно-зелёное махровое полотенце иду исследовать кухню, а конкретно его огромный двухдверный холодильник.

— Да уж, чего тут только нет. Тут можно неделю жить, не вылезая, — произношу вслух сама себе.

— Простудишься, — вдруг раздаётся совсем рядом. Выглядываю — Тайвин, натянув шорты, стоит и улыбается, привалившись к дверному косяку. — Доброе утро. Что вскочила так рано?

— Привычка. Я всё-таки тебя разбудила?

— Нет, просто почувствовал, что тебя нет рядом, — пожал он плечами.

— Ой, не ври. Ты ко мне ещё не настолько привязался, — подхожу ближе, встаю на цыпочки и целую в губы. — И тебе доброе утро, лохматый мужчина.

— Правило номер один, кнопочка. Запоминай, потому что я смотрю ты вечно не готова конспектировать мою мудрость, никогда нет под рукой записной книжки. Так вот, никогда не отмахивайся и не ставь под сомнения комплименты и прочие милые нежности, которые в порыве чувств может ляпнуть интересующий тебя мужчина. Потому что в следующий раз мне уже просто не захочется этого говорить. Лучше поблагодарить или сказать что-нибудь приятное, игривое, но только от души. Это сближает. Отношения строятся на мелочах. 

— Всё-таки мне нужно это записывать. Сегодня же куплю себе красивый блокнот. Так значит, мы строим отношения? — спрашиваю, закусив губу.

— А что ты искала в холодильнике? — вроде это я не у него спрашивала.

— А мне тоже можно давать советы или статус мудрого у нас присвоен только тебе? Между прочим, если игнорировать вопрос, интересующей тебе девушки, она тебе потом мозг вынесет, добиваясь ответа.

— Да, я знаю, — улыбается этот гад. — Так что ты искала?

— Что-нибудь куда можно будет воткнуть свечку и спеть «С Днём рожденья тебя». Сколько тебе, кстати, исполнилось лет?

— «Воткнуть свечку», как эротично звучит.

— Извращенец!

— Тридцать пять. А что?

— О, к тому же ещё и старый! — фыркаю я, откровенно его дразня.

— Я мужчина в расцвете лет. И если я извращенец, то ты мелкий изверг. …Как ты себя чувствуешь? Нет неприятных ощущений? — обнимая меня, Тай притягивает меня к себе поближе.

— Спасибо, чувствую себя на удивление хорошо, — расцвела я от такой заботы. — А ты? Больно делать глубокие вздохи?

— Если сожрать две таблетки обезболивающего, то нет. Так как ты теперь уже не официант, то и на работу тебе приходить нужно позже. У нас ещё куча времени. Пойдём, всё-таки покажу тебе, куда нужно воткнуть свечку. Я с удовольствием послушаю, как ты …поёшь, — легонько подталкивает он меня в сторону кровати.

— Если снова вернуться к твоим правилам мудрого построения отношений, как можно мягко отказаться от секса с интересующим тебя мужчиной?

— У тебя есть причины не соглашаться? — тут же напрягся Тай, пытаясь изучить выражение моих глаз.

— Я волнуюсь, ты ведь после аварии, с переломом и сотрясением мозга. Ты слишком напрягаешься. А глотать горстями таблетки это не вариант.

— Кнопочка, я тронут твоей заботой. Это так мило, — лезет он ко мне целоваться. — Но я выдержу, я этого хочу. Если ты, конечно, категорически не против. Мы потихоньку, празднично-неспеша.

Разве может быть категорически против влюблённая по уши девушка? Нет, я хочу, чтобы он любил меня, чтобы наши отношения нам обоим приносили удовольствие. Поэтому я сдёргиваю с себя полотенце и стягиваю с него шорты, успев наградить поцелуем эту «праздничную свечку». Какие там рёбра — у него глаза одержимого! Хотя, с другой стороны, приятно, что я бужу такое желание в этом мужчине.

— Иди ко мне, — сел он на кровать, приглашая забраться к нему на ноги. Меня пьянит его опытность, он знает под каким углом нужно сесть, как ко мне прикоснуться, как двигаться, даже каким взглядом смотреть. И меня не смущает, где он набрался этого опыта, ведь главное, что сейчас он делает это со мной. Второй раз уже не такой болезненно, и похоже, что Тай хочет, чтобы на этот раз ритм задавала я.

— Не спеши, — шепнул он мне, потянувшись ко мне губами.

Мы целуемся почти постоянно. Целуемся и стонем. И двигаемся неспеша. Иногда накатываю такие моменты, что мне хочется выкрикнуть «я люблю тебя», но я изо всех сил сдерживаюсь, чувствую, что ещё не время. Пусть он скажет первым.

Его телефон начинает звонить, практически разрывается, будто ему по очереди наяривают человек десять, но Тай не реагирует на него, не отвлекается будто не слышит и это его не раздражает.

Я его испытала, кажется, это был именно он, мой первый оргазм во время полноценного секса. А потом была очередь Тайвина, и смотреть на него во время этого одно удовольствие. Снова едва сдержалась, чтобы не ляпнуть о любви.

— С днём рожденья тебя, с днём рожденья тебя, с днём рожденья, милый Тайвин, поздравляю тебя, — тихонько запела я, как только он начал приходить в себя. — Загадал желание?

— Загадал конечно. Это в сто раз лучше задувания свечей на торте.

— Приму это за комплимент, — опять накатывает состояние счастья.

Пока я во второй раз совершаю паломничество в душ, Тай разговаривает по телефону. И видно не все звонки приятные, связанные с поздравлениями, потому что я слышу, как он с кем-то спорит и отдаёт приказы в очень жёсткой форме. Но когда я вышла, он снова улыбается, не натягивает улыбку второпях, а улыбается искренне, у него в такие моменты очень теплеют глаза.

— Я сварю кофе? — смущённо закусываю губу, всё-таки к этому состоянию нужно ещё привыкнуть.

— Отличная идея. Буду через десять минут!

— В ресторане уже в курсе, что я сменила профиль? В смысле, что я буду петь, — почему-то поясняю я, покраснев. И Тай конечно же это заметил, присаживаясь за стол.

— Обожаю эту твою манеру так трогательно смущаться. Да, они знают, я отдал распоряжение. Тебе нужно определиться что ты будешь петь сегодня, а в ближайшие дни отработать репертуар. Причём, нужно учитывать наиболее частые пожелания гостей. Клайв, наш пианист будет давать тебе отдохнуть по пятнадцать минут после каждого исполнения, — включился в деловой ритм Тай.

— Хорошо, сейчас займусь, у меня ещё есть время повторить слова.

— Сегодня вечером я тоже буду в ресторане, обычно на мой день рождения персонал готовит особую программу, что-то вроде пылающего торта откуда выскакивает стриптизёрша и всякое такое. Каждый год пытаются удивлять меня чем-то особенным. Так что после работы можем вернуться вместе, я тебя дождусь. А после обеда тебя подбросит мой водитель.

— Я и сама могу добраться…

— Тебя отвезёт мой водитель, Дженни! — тон становится резче, ему не нравится, когда с ним спорят, если он уже всё решил. Командир и собственник, и он не даёт надолго об этом забывать. — А ещё я позвонил одной моей хорошей знакомой, назвал ей твои размеры, она подготовит и пришлёт в гримёрку платья для сцены. Выберешь, что тебе больше понравится.

— Ты доверяешь мне выбрать? — хмыкаю я, чтобы он тоже не забывал, что и у меня есть зубы.

— Не язви, кнопочка. Мой день начался сегодня просто замечательно. Уверен, что задал тебя хорошее настроение для исполнения. Не будет грустных песен?

Я не могу на него долго сердиться и отвечаю ему улыбкой на улыбку, я таю, я льну, я задыхаюсь от своего чувства. Неужели он этого не видит?

— Нет, грусть сегодня отставим в сторону. Сегодня я буду петь что-то нежное, что-то о любви.

— Прекрасно. Я с удовольствием послушаю.

И он действительно слушает пока я кое-что репетирую. Сидит, подперев голову руками и глаз с меня не сводит. Из-за чего я пару раз даже сбилась.

— Всё из-за вас, мистер Флэш. Изображаете из себя подвыпившего влюблённого в меня посетителя? Как думаешь, у меня появятся поклонники? — конечно я спросила это нарочно. У него при этом становится такое интересное выражение лица.