— Поверь мне, это бесполезно, — не слишком-то обнадеживающе произносит блондинка. Она внимательно осматривает различные изданий популярных произведений на просторных полках, — Просто не слишком разочаровывайся, когда поймешь, что Каса не существует, — усмехается она, а взгляд ее падает на какую-то особенно большую книгу, на самом верхнем выступе, — Потому что, вообще-то, про ангелов мне рассказать тебе пока что ничего, — издевательски протягивает Ханна и услышав недовольный стон брюнетки, удовлетворенно хмыкает, отключаясь.

Засунув телефон обратно в карман, она встает на носочки, тянясь к той самой книге. Ей кажется, что возможно это какой-то словарь, но когда она все-таки берет ее в руки, понимает, что та слишком легкая для этого. Непонятливо нахмурившись, девушка осматривает чисто-коричневую обложку, абсолютно пустую. Она проводит по задней ее стороне рукой и нащупав что-то металлическое, разворачивает ее, видя небольшое замочное отверстие. На губах Форбс расцветает хитрая улыбка. Помедлив, она наугад вновь поднимает руку на полку, ощупывает ее по периметру, пока не достает оттуда маленький ключик. Недолго она и правда думает, что ей стоит положить это на место, но любопытство все-равно пересиливает. Честно, как-бы по-сучьи это не прозвучало, решающим фактором, вероятно, стало то, что Ханна понимает, что даже если Дилан бы вдруг застукал ее за этим – снова бы просто смерил ее удивленным взглядом и сказал что-нибудь мило-саркастичное.

Ханна вставляет ключик в замочную скважину и когда тот подходит, как влитой, она не сдерживает радостное «бинго!». Вправо – не пошел. Попробовав влево – ей хватило несколько прокручиваний и верхняя «кора» книги издала характерное «звяк». Нетерпеливо заправив выбившуюся прядку волос за ухо, девушка открывает крышку, когда сразу же замечает несколько пачек фотографий, сцепленных канцелярскими резинками. Она улыбается. Это так чертовски мило, хранить фотографии не только в комнате, но и оставлять особенные из них только для себя. Дилан умеет любить и умеет хранить воспоминания и, честно, Форбс находит это поистине привлекательным. Хоть этот резонанс из-за таких явных отличий с его отцом-кретином ее никак не оставляет.

— Просто я не знаю, что говорить, а ты так интересно все рассказываешь, — поддельно-искренне отвечает Ханна, Дилан улыбается, наигранно-удрученно качая головой, — Я могу рассказать тебе разве что о своей паранойи, — усмехается Форбс.

— Вот! — соглашается бармен, — По-моему – лучше темы не найти! — Восклицает он.

Блондинка достает первую пачку, аккуратно снимает резинку, кидая ее в коробку. Она медленно перебирает небольшие фотокарточки. Ее пробирает на ненатуральный нервный смех. Она продолжает листать изображение, ее движения становятся все более резче, пока в конце концов она не режется о жесткую структуру бумаги, издавая громкое «ай!».

— По-моему, мне просто наконец-то стоит выспаться, — язвительно замечает Ханна, — Мне типа реально кажется, что кто-то ходит у меня под окнами под ночам, — немного нервно усмехается она, а парень наоборот становится более серьезным, внимательно смотря на нее, — Не знаю, я просто… Я просто смотрела фильмы в зале и как-будто видела тень за окном. Глупо, да? Темно же – все, что угодно может привидиться! Но потом мне показалось, что на долю секунды там сверкнула вспышка, такая яркая, — задумчиво смотря куда-то перед собой рассказывает Форбс, предаваясь воспоминания, которые тогда она.

— Ничего, все нормально, — уверяет ее Дилан, — У меня тоже такое бывает, когда переработаю, — не слишком-то утешающе добавляет он, но Форбс все-равно улыбается в ответ.

Шикнув от неприятных ощущений, она небрежно вытирает палец о кофту, подрываясь к кровати и опускаясь возле нее на колени. Она ставит на нее коробку, достает вторую пачку, начиная остервенело смотреть и ее. Она неосознанно бурчит себе под нос слабое и ужасно жалкое: «нет, нет, нет, нет». Но мираж не пропадает, напротив, появляются все новые и новые ракурсы. Первая – немного размытая, но все-равно можно разглядеть Ханну, что расслабленно развалившись на диване бездумно листает каналы телевизора. Вторая – уже лучше, но препятствие в виде стекла все-равно дает о себе знать, хоть маленькую фигурку девушки на кухне все еще хорошо видно. Третья – почему-то помеченная красным крестиком, уже может стать вполне окупаемым продуктом, ведь фото в полотенцах всегда пользовались хорошим спросом. И еще столько же – дальше, глубже, а главное – все откровеннее.

Ханна переводит ленивый взгляд с книги на Кэролайн, что беспардонно врывается в ее комнату, держа несколько картонных пакетов в руках. Она красноречиво обводит сестру придирчивым взглядом, та закатывает глаза, проходит и кидает пакеты на застеленную кровать, — Да, я знаю, прости! — Безразлично кидает старшая Форбс, — Обязательно постучусь в следующий раз, — обещает она, на что Ханна только обреченно вздыхает, понимая, что это уже двухсотое такое обещание и кажется ей просто пора ставить замки.

— Как шоппинг? — Поддельно-заинтересованно спрашивает она, расслабленно развалившись на стуле на колесиках, она разворачивается на нем к сестре, — Небось всю кредитку разорила? — Улыбаясь, язвительно добавляет она.

— Возможно, — хитро улыбаясь, также ядовито отвечает Кэролайн, — Зато я попала на скидки в «найт уотерс», — гордо заявляет она, показательно приподнимая самый маленький пакетик.

Ханна пытается восстановить сбившееся дыхание. Она подносит руку к груди, ощущая на подушечках пальцах, как сильно колотится сердце. Она вдыхает – выдыхает, вдыхает – и снова выдыхает, пока на губах не появляется непрошенная усмешка. «Спокойно, спокойно, спокойно, спокойно» – нездорово улыбаясь повторяет она, встает с пола, опускаясь на кровать. Девушка чувствует под собой какую-то неестественную выпуклость. Тихо чертыхнувшись, она привстает, огибая край покрывала и доставая предмет ее неудобства – нижнее белье.

Младшая Форбс приглушенно смеется, — Спасибо, конечно, но мне это не нужно, — уверенно заявляет она, — Я не ношу белье из «найт уотерс» и тебе не советую, к тому же, там постоянно сидит какой-то мерзкий мужик кассе, — неприятно морщится она, предаваясь воспоминания. Кэролайн отрицательно качает головой.

— Да забудь, это подарок, — она медленно достает из пакета черную ткань, — Очень красивый, — соблазнительно добавляет она, — Думаю, Кевину понравится, — довольно улыбается она, теперь уже полностью показывая сестре выбранный ею темный комплект.

— Господи, — Ханна возводит обреченный взгляд к небу, — Не переноси свои сексуальные фантазии с Донованом на меня, — просит она, — Это отвратительно, — младшая Форбс показательно высовывает язык, подставляя к нему два пальца, как-бы показывая этим все свое отношение к этому. Послав ее к черту, Кэролайн смеется, кидая в нее свою сегодняшнюю покупку.

Форбс с отвращением откидывает от себя темную ткань. Так, как-будто это и не ее вовсе, как-будто прикоснувшись к нему она и сама стала грязной. Она хватает коробку и остервенело начинает обратно складывать в нее все фотографии. Она пытается закрепить их этими резинками, но те рвутся, из-за чего фотокарточки вновь выпадают из ее рук. Выругавшись, блондинка просто кидает их туда, забив на скрепление. Нащупав на полу ключик, она сует его в замочную скважину, что из-за дрожащих рук поддается не сразу. Она возвращает коробку на место, а ключик оставляет под ней так, как и было изначально. Кинув быстрый взгляд на кровать, она сует нижнее белье обратно под плед, закрывая им его.

Оглядывая комнату, Ханна задом медленно плетется к выходу, пока не натыкается на прикроватную тумбочку. «Боже!» – вскрикивает она, из-за резкой боли в ушибленном месте она опускается на пол, потирая ногу. Взгляд падает на красный огонек на домашнем телефоне, стоящем на тумбе, что свидетельствует об оставленном сообщении. Кинув опасливый взгляд в сторону двери, девушка сглатывает, но что-то заставляет ее нажать на кнопку, включить сообщение, хоть внутренний голос и кричит: «уходи!».