— Он прав, — соглашается Форбс, чувствуя на себе раздражённый взгляд Клауса, — И не смей умирать, — кидает она Джереми перед тем, как уверенно отправится к школе.
В стенах школьного коридора пыл Ханны немного приумерился. После южного входа до кабинета Мистера Зальцмана – лишь несколько метров. Она пытается храбриться, напоминает себе о том, что у неё на улице четыре вампира, два из которых – первородные, но получается так себе. Вскоре она замечает, что нужная ей дверь настежь открыта, а ещё спустя секунду раздается громкий голос Аларика, — Как раз вовремя, — Форбс мысленно чертыхается. Она понимает, что медлить больше нет смысла, поэтому быстро выдает себя и заходит в кабинет. Там, вальяжно развалившись на кресле за учительским столом и расслабленно закинув на него ноги, сидит учитель. А за одной из парт перед ним она замечает Кэролайн. Выглядит она паршиво. Её руки привязаны к краям парты мокрыми веревками, на месте которых виднеются ожоги, и Ханна понимает, что это вербена. В запястья Кэролайн воткнуты карандаши, сама она покрылась испариной, а на её лице застыла маска ужаса. Ханна пытается собраться, взять себя в руки, ведь такое зрелище определенно выбило её из колеи.
—Я пришла, — пытается ровно говорить младшая Форбс, — Отпустите ее, Мистер Зальцман, — просит она, на что Аларик лишь невинно пожимает плечами, небрежно маша рукой в сторону своей пленницы.
— Освободи её сама, — спокойно отвечает он. Ханна вздыхает, аккуратно проходит мимо стола учителя, опускаясь на колени перед Кэролайн, она пытается развязать ей руки, но жесткие веревки не поддаются.
— Тебя ничему жизнь не учит, — тяжело вздыхает мужчина. Он лениво встает со своего места, одним резким движением поднимает Ханну на ноги, отталкивая к соседней парте.
— Вы сказали, что отпустите её, если я приду, — заявляет она, медленно оседая на стул.
— Я этого не говорил. Я лишь сказал, что она еще немного поживет, — усмехается Аларик, — Сколько раз тебе повторять, Ханна?! Никогда не верь вампирам! — Яростно кричит он, заставляя младшую Форбс невольно дернуться, — Я ведь делаю всё это для тебя, — более спокойно продолжает он. Учитель подходит к своему импровизационному «пыточному столу», берет оттуда новую веревку и, промокнув её в стакане с вербеной, встаёт позади Кэролайн и «обновляет» повязку, что закрывает ей рот. Она вскрикивает от боли, — Я нужен тебе, тебе шестнадцать лет, у тебя нет родителей, которые занимались бы тобой и объясняли, что хорошо, а что плохо, — Ханна неприятно морщится.
— «Хорошо» и «плохо» – это лишь субъективные понятия, навязанные нам обществом, — пренебрежительно кидает младшая Форбс, — Но вы не подходите даже под их стандарты, по-вашему, это хорошо? — Язвительно спрашивает она, жестом показывая на сестру рядом с собой, что прямо сейчас страдает от рук своего учителя.
— Она убийца, — легко парирует Зальцман, — Она убила человека, и ей это понравилось. Ты считаешь, это хорошо? Послушай, Ханна, твой отец и сам делал это, он состоял в совете и защита этого города от вампиров долгое время была его главной миссией, а ты взяла и перечеркнула весь его труд, — уверенно заявляет он.
— Напомни-ка, а это было до или после того как вы убили его? — Язвительно напоминает младшая Форбс.
— Он предал дело всей своей жизни. Но это уже не имеет значения, — отмахивается мужчина, — Неужели я не прав? Ты правда думаешь, что он гордился бы тобой? Если ты не на стороне людей, значит, ты на их стороне. Но я могу помочь тебе – убей её, — он подходит ближе к Ханне и протягивает ей кол, тот самый кол из белого дуба, что дала ему Эстер, — Или это сделаю я, но тогда ей будет очень больно, — Она напрягается, ведь понимает, что он не шутит, и то, что неплохо было бы уже и всем остальным тоже включится в игру. Девушка вздыхает, на негнущихся ногах встаёт из-за парты и принимает из рук Аларика оружие, встречая его жестоко-светящийся взгляд. От него ей становится жутко. Она встает к нему спиной, лицом к Кэролайн, судорожно соображая, что делать. Её взгляд приковывает стакан с вербеной на парте мученицы, — Видимо, ты плохо училась, а мы ведь так долго занимались, — разочарованно вздыхает учитель за её спиной. Блондинка обреченно прикрывает глаза, в последний раз кидает взгляд на дверь, но там никого. Она одним резким рывком хватает со стола стакан и, обернувшись, выливает остатки вербены в лицо Зальцмана, он вскрикивает, медленно оседает на пол, неприятно морщась от боли. Ханна тут же кидается к Кэролайн, остервенело пытаясь развязать веревки, что не дают ей сдвинуться с места. В конце концов, они поддаются, она помогает сестре встать и подталкивает её к выходу.
— Быстрее, — нетерпеливо просит она, — Зови на помощь, — Растерянно посмотрев на Ханну, Кэролайн медленно кивает, на сверхъестественной скорости исчезая с места. Девушка хватает с парты кол и кидается к выходу, когда в дверном проеме перед ней появляется мужчина, в чьих глазах пылает ярость. Аларик вырывает из её рук оружие, убирает его во внутренний карман куртки, а после хватает Форбс за грудки и вышвыривает её в коридор.
— Надо было убить тебя, — раздраженно процеживает учитель, прижимает блондинку к шкафчикам, больно ударяя о железо. Ох, да, от этого у неё определенно не самое приятное чувство дежавю, — Убить, как Брайна Уолтерса, твоего отца и всех тех трусов, которых я хотел убить. Ты виновна не меньше их, Ханна. Ты недостойна жить, — Зальцман выпускает наружу свой вампирский оскал. Он хватает её за шею, сжимает её, и Ханна радуется, что здесь нет ножей, — Якшаешься с первородными! Общаешься с ними так, как будто они заслуживают этого! Чего мне ждать дальше?! Того, что ты ляжешь под них?!
— Да, может быть, я уже, — не выдерживает девушка. Она понимает, что только что сама спровоцировала его, но сдержаться не смогла. Форбс думает, что сейчас он свернет ей шею, просто повернув руку на её горле. Но он этого не делает, — Эй, Мистер Зальцман, вы зависли? Настолько шокированы? Ох, простите, что не оправдала ваших ожиданий, — Она видит, как глаза мужчины пылают, буквально на физическом уровне чувствует, как сильно он раздражен. Девушка подозрительно смотрит на него, когда он отпускает её, отступая на несколько шагов назад, — И почему я всё ещё жива? — Непонимающе спрашивает она, — Что вас останавливает, Мистер Зальцман? В вас ведь не осталось ни капли человечности. Вы что-то недоговариваете, — уверенно заявляет Форбс. Она прижимается обратно к шкафчикам, когда мимо них пролетает тень, а после она видит Деймона и Стефана, что, встав по обе стороны от Аларика, хватают его за руки, крепко держат, заламывая их назад.
— Давай, — дает старший Сальваторе брату команду, но учитель вырывается раньше этого, ловко сворачивая Стефану шею. У одного Деймона нет шансов – вскоре он тоже оказывается на полу без сознания. Зальцман осматривает кинутые тела, когда с ног его сбивает Клаус, пытаясь пробить его грудную клетку. Но ничего не происходит! Он ведь буквально непробиваемый! Гибрид меняется с ним местами, и теперь – преимущество в руках Аларика. Он достает из куртки кол и кидается с ним на Клауса, но тот удерживает руку мужчины, пытаясь бороться с его безграничной силой, данной ему Эстер. Блондинка понимает, что дело дрянь. Братья Сальваторе – валяются со свернутыми шеями, а больше здесь почему-то никого нет. Чертов Кол! Она обязательно прибьет его, когда они выберутся из этой заварушки! Ханна безнадежно смотрит на всё ещё пытающегося бороться гибрида, но осознает, что долго у него сопротивляться усовершенствованному первородному вампиру не получится. Она понимает, что если сейчас позволит ему умереть, то, во-первых – У Ребекки будет минус один брат, а во-вторых – вся родословная его вампиров умрёт, в том числе, возможно, Кэролайн, и она пытается убедить себя, что в этом всё дело, когда, быстро забежав в кабинет Аларика, хватает с его «пыточного стола» небольшой складной ножичек.
— Стой! — Уверенно кричит Форбс, выбегая обратно в коридор, — Отпусти его или я убью себя! — Она прикладывает к своему горло оружие, мысленно закатывая глаза от того, насколько по-киношному это было сказано.
