— Ай, чёрт, Мистер Зальцман! — Девушка недовольно оглядывает ладонь, на которой остался небольшой красный след. Это было не так горячо, из-за преобладающего количества молока в кофе, но всё равно ощущения не из приятных, — Зачем же так подкрадываться? — Недовольно спрашивает она, разворачиваясь к мужчине, что, облокотившись на косяк двери – спокойно наблюдает за суетившейся девушкой. Блондинка проходит мимо него обратно на кухню. Она быстро промывает руки, вновь отрывая бумажное полотенце и вытирая им их, намереваясь протереть и столик в гостиной тоже.
— Тебя не мучает совесть? — Ханна замирает. В любой другой ситуации она бы обязательно ответила что-нибудь колкое в ответ, но сейчас что-то подсказывает ей, что здесь это будет лишним. Голос Рика слишком спокойный, слишком пустой, почему-то она замечает это только сейчас, но он так не разговаривает – как минимум не с ней и не сейчас. Форбс прокашливается, аккуратно разворачивается к Зальцману, что медленными шагами проходит за ней на кухню, — Ты из семьи основателей и якшаешься в вампирами. Не просто с вампирами – с первородными, — Девушка вздыхает – по крайней мере, теперь она точно уверена, что это не он. Злобное альтер-эго Мистера Зальцмана, убивающее членов семьи основателей, с ней в одном доме – в конце концов, с её везением нельзя было исключать и такой вариант тоже, хоть это не отменяет того факта, что это довольно жутко. Выход из дома – буквально за стенкой. Добраться туда сейчас не кажется такой сложной задачей, но каждый новый шаг Аларика к кухонному островку, где он тянется к деревянной подставке с ножами – постепенно убавляет её мнимую уверенность в успешности этого плана.
— Мистер Зальцман, — ровно начинает блондинка, — Неужели это всё из-за моих обвинений в жульничестве? — Наигранно-удивленно спрашивает она, стараясь соответствовать своему спокойному образу снаружи и внутри, но там органы уже постепенно начали завязываться в тугой узел.
— Х-м-м, точно, для тебя же это все шуточки, — усмехается мужчина. Одно движение – в его руках оказывается один из ножей из деревянной подставки. Второе – он летит прямиком в Ханну.
— Ах ты-ж, серьезно, что-ли, какого чёрта! — Буквально в последний момент отскакивает девушка, в конечном счете теряя равновесие и больно приземляясь на колени, так что теперь она смотрит на учителя снизу вверх. Безразлично пожав плечами, видимо, не так сильно расстроившись от неудавшейся попытки, он без промедления берет второй нож. Форбс понимает – надо бежать. Боясь того, что чокнутый Рик снова начнет просто пулять в неё ножи, она на корточках ползет в коридор. Шагов сзади не слышно. Это ужасно напрягает, но ей ничего не остается, бездействовать сейчас – значит умереть через несколько секунд. Она подбегает к комоду. Ключей нет. На всякий случай проверяет первые ящики – тоже ничего, — Господи, боже, да идите-ка вы к чёрту, Мистер Зальцман! — Кричит девушка, обернувшись, в дверном проеме она замечает силуэт мужчины – это становится его плохой привычкой, — Вам стоит перестать так тихо подкрадываться, — она всё-таки кидается к двери – других вариантов нет, а положится на свою удачу и бешеную силу адреналина всегда можно, как никак. Блондинка остервенело дергает ручку, чувствуя себя главной героиней долбаных ужасов, что она так любит. Но, возможно, после этого всё изменится. Учитель хватает Ханну за плечо, разворачивая и прибивая к двери позади неё, от чего та больно ударяется о деревянную панель.
— Ты не должна жить после всего, что сделала, — заявляет он, заставляя Форбс чуть было не подавиться воздухом от того, насколько уверенно это было сказано. Девушка сглатывает, когда он поднимает руку с ножом вверх, замахиваясь. Она поворачивается к нему в пол-оборота, прикрывая голову рукой и тем самым подставляя под оружие свою левую сторону, из-за чего лезвие уверенно входит куда-то в район лопатки. Блондинка вскрикивает, чувствуя, как её прошибает жуткая волна боли, но Рика это не останавливает – он вновь вдалбливает Ханну в дверь, от чего острие впивается только сильнее, доходя почти до рукояти.
— Ох, Мистер Зальцман, потом вам будет очень-очень стыдно! — Форбс резко сползает вниз по стене, хватая с комода слева давно примеченный ею бутылёк духов Кэролайн, те самые, на которые она недавно спустила несколько сотен баксов. Она остервенело нажимает на пульверизатор, брызгая жидкость прямо в лицо Зальцману до тех пор, пока прорычав что-то нечленораздельное, он не отшатывается от неё. До конца не веря, что это правда сработало, девушка, не сдерживая стон боли, поднимается на ноги. Она хватает с комода телефон Аларика, за которым по идее он и уходил, и кидается к лестнице, спеша подняться наверх.
Сначала блондинка забегает в свою комнату, а через неё – в ванную, сразу же запирая за собой дверь. Только выдохнув, она замечает еще две другие полу-открытые двери – одна, ведущая в комнату Кэролайн, и вторая – в коридор. «Чёрт бы побрал эти общие ванные!» – думает Ханна, тут же кидаясь сначала к одной, а затем также успешно запирая и вторую дверь. Снизу слышатся какие-то звуки и Форбс понимает, что та хлипкая защелка, что вскоре будет разделять её от псевдо-Аларика – явно не выдержит и нескольких ударов крепкого мужчины.
Девушка подходит к зеркалу, чуть поворачиваясь, дабы разглядеть ужас на своей спине. Она чуть дотрагивается до рукояти ножа, буквально кончиками пальцев трогая гладкую поверхность, но, ощутив импульс боли, что разрывает внутренности изнутри, тут же отдергивает руку. Блондинка не замечает, как на щеках появляются горячие дорожки слез, это чересчур – стоять здесь одной буквально с ножом в спине. Боль, что до сих пор притуплялась от адреналина, сейчас отдает только с удвоенной силой, а Ханна, что концентрировалось на попытке своего выживания – начала чувствовать запах железа, видеть, как алая жидкость издевательски-медленно пропитывает тонкий черный свитер.
Пока ситуация не усугубилась, девушка открывает телефон, который на её удачу оказался без пароля. Хотя когда-то у Рика он был, точно был, она помнит. Стараясь не заострять внимание на мелочах, блондинка открывает поле для набора номера, судорожно вспоминая знакомые номера. Она точно помнит Кэролайн, но сейчас та в другом городе с Бонни и её новообращенной матерью – звонить бесполезно, помнит мамин и хоть ей она хочет набирать меньше всего, она сделает это, если последний вариант не сработает. Ребекка. Спасибо первородной вампирше, что постоянно посылает ей бесполезные смс, из-за чего её номер так часто мелькает перед глазами.
Ханна судорожно набирает цифры, параллельно несколько раз путаясь, из-за тремора рук. Подносит телефон к уху. Гудки. Ничего. Гудки. Пустота. Форбс мысленно чертыхается, заново набирая первородную, хоть это выглядит бесполезно. Вывод первый – кажется, Ребекка все-таки согласилась пойти на оргию к гребанному Деймону и той рыжей стерве, старой возлюбленной Финна – Сейдж, вывод второй – походу, из-за влажных сексуальных фантазий старшего Сальваторе она сегодня умрет. Бесконечные гудки снова прерываются. Но вызов не сбрасывается, напротив, на том проводе раздается спасительный голос, хоть и не тот, что она сейчас ожидала услышать.
— Любовь моя, тебе разве не говорили, что названивать человеку ночью – дурной тон? — Девушка выдыхает, медленно оседая на пол, каждое движение приносит боль, но и стоять на ногах больше нет сил.
— Клаус, пожалуйста, ты должен помочь мне, — на одном дыхании произносит блондинка, на самом деле не думая, что когда-нибудь будет так рада слышать голос этого несносного гибрида. Плевать на мнимую гордость. Она чувствует, как кружится голова, как медленно она начинает отключаться – поэтому Майклсон для неё сейчас наименьшее из зол.
— О-о-о, ничего себе, кому я обязан такому счастью? — С усмешкой спрашивает он. Ханна вздыхает – видимо его язвительность все-таки доведет её до гроба.
— Моему психу-защитнику, который воткнул мне нож в спину и сейчас продолжает охотиться на меня, разумеется, — наигранно-беззаботно отвечает Форбс, — В моём же доме, — добавляет она, внутренне надеясь, что информация о её местоположении ему все-таки пригодится, — И пока мы болтаем, я все еще продолжаю истекать кровью, если что.
