— Все отлично, — терпеливо отвечает Клаус и от приятной вибрации его голоса блондинка вся съеживается. Она нервно прикусывает губу, — Не напрягайся ты так, — усмехается он, небрежно мазнув носом по ее шее. В рецепторы сразу же ударяет яркий запах крови. Гибрид томно прикрывает глаза. Сейчас он может думать только о том, насколько она сладка на вкус и с каким удовольствием он бы вкусил теплую жидкость – на дорогу не смотрит, безответственно отвлекаясь от взволнованного пыхтения Ханны. Майклсон приходит в себя, когда машина резко тормозит, а тело по инерции толкается в тело девушки. Он открывает глаза, замечая, что она остановилась на обочине, недалеко от перекрестка. Первородный от чего-то всем телом напрягается.

Форбс обреченно машет рукой, указывая вперед, — Там слишком много машин, — неуверенно бормочет она, и Клаус убирает правую руку с руля. Он успокаивающе гладит блондинку по спине, пройдя по позвоночнику. Гибрид видит несколько иномарок, выстроенных в кривую «пробку» у светофора, куда указывает блондинка. Он облегченно выдыхает и, откинувшись на мягкую спинку сидения, плавно перемещает ладонь с позвоночника на талию, аккуратно сжимая.

— Обязательно прокатишься по Вест-Сайд-Хайвей после автопарка, — Майклсон усмехается, — Я должен это увидеть, — насмешливо протягивает он, и Ханна несерьезно-возмущённо бьет его кулачком в грудь, но первородный предусмотрительно перехватывает её руку. Девушка непонятливо хмурится, когда он несильно сжимает ее запястье и медленно опускает его вниз. В блике уличного фонаря Форбс кажется, что под его глазами на секунду пролегла темная сеточка из вен, а потом она думает, что вовсе и не кажется – этот его полуприкрытый взгляд, неровное дыхание, цепкая хватка на её талии и ужасно плохо скрываемое напряжение.

Блондинка ловит неожиданно-приятную волну предвкушения. Она подрывается с места и, изящно, подобно кошке, меняет положение, разворачивать к Клаусу корпусом и садясь на колени. Ханна опускает ладони на его плечи, пододвигаясь ближе, но гибрид только сильнее сжимает талию, удерживая её на месте, — Слишком близко, девочка, — предупреждает он, легко улыбаясь. Его пальцы невольно сильнее смыкаются на её коже с каждым рваным вдохом. Ханна поджимает губы – вредничает. Поддается ближе, останавливаясь возле его ушка, — Ханна, — строго отрезает Майклсон, — Вернись на место, — твердо добавляет он.

Девушка тыкается носом в его щеку, — Ты можешь сделать это, — тихим полушепотом говорит она.

— Нет, — уверенно отрезает первородный. Форбс нарочито устало вздыхает, — Ты боишься иголок, девочка, не думай, что не упадешь в обморок от клыков, — усмехается он, а руки его тягуче-медленно заходят за края кофты, наперекор своим же словам. Оглаживают нежную кожу, проходясь вверх по спине, от чего блондинка только льнет ближе, подобно пушистому мурлыкающему созданию.

Ханна прикрывает глаза, — Кл-а-аус, — протягивает она, издавая приглушенный полустон и Клаус шумно выпускает из легких воздух, стискивая зубы, — Сделай это, — гибрид сглатывает. Прикрывает глаза, слыша лишь то, как на ее шее пульсирует маленькая венка.

Он не должен этого делать.

Не должен же, да?

Клаус никогда не считал Ханну способной самостоятельно принимать правильные решения.

Больше этого таковым он не считал только себя.

Он одним рваным движением убирает мешающие светлые локоны, крепко сжимая их копну на спине. Девушка замирает. Она нервно облизывает губы, крепко зажмуривает глаза, находясь в волнующем ожидании. Майклсон выпускает клыки.

Он небрежно проходится острыми концами по нежной коже и впивается в шею – неторопливо, сладко, так, как-будто не питался целый день и теперь растягивает удовольствие. Форбс чувствует острую боль, неприятной волной пронзающую все тело. Она подавляет в себе желание вскрикнуть, плотно сжимая губы и лишь сильнее вцепляется ноготочками в его плечи. Первородный притягивает ее ближе к себе, стараясь концентрироваться только на ее рваном дыхании и сердцебиении, не упуская ни единого едва слышного кульбита.

Слушать. Слушать. Слушать. Слушать.

Вывод таков: у больных лейкемией кровь можно пить.

Или просто её вкус настолько прекрасен сейчас, что он не замечает того, что могло бы быть не так.

Блондинка ощущает приятную слабость в теле, чувствуя, как ткань на темных джинсах Клауса натягивается. Эрегированный член упирается ей между ног и она машинально толкается вперед. Гибрид издает нетерпеливый рык прямо ей в шею. Ханна делает еще движение, чувствуя, как по горлу стекает тоненькая струйка чего-то теплого.

Остановись. Хватит. Немедленно. Сейчас.

Майклсон один рывком отрывается от ее шеи, откидывая голову, но девушка тут же находит его губы. Она зарывается руками в его волосы, чуть оттягивает, медленно двигаясь вперед-назад. Форбс чувствует на губах металлический привкус. На секунду становится не по себе от того, что это ее кровь, но когда первородный глубже проникает языком в ее рот, она теряется в ощущениях, чувствуя, как собственные трусики намокают.

Блондинка нетерпеливо расстегивает ремень, дрожащими руками пытается справиться с ширинкой, дергая неподдающуюся молнию вниз. Когда она сжимает твердый член сквозь ткань боксеров, Клаус судорожно вздыхает, вжимаясь в мягкую спинку сидения так, что та с треском скрипит под его весом. Ханна проходится рукой вдоль полового органа, ощущая на головке предэякулят и размазывает его по всей длине.

Она не думала, что когда-нибудь будет дрочить парню вечером в машине. А еще она не подозревала, что этим парнем будет – первородный гибрид, в то время как она – будет умирать от неестественно быстро развивающегося рака, так что девушка быстро приходит к выводу, что предрассудки – полная хрень.

Гибрид задирает её юбку до самой талии, небрежно сминая её на бедрах девушки. Он отодвигает ткань её нижнего белья и, чуть приподняв, аккуратно, – настолько, насколько это возможно – насаживает её на свой член. Форбс стонет и вновь ощущает вкус собственной крови, когда больно прикусывает губу. Она крепко зажмуривает глаза, чувствуя, что иначе из них пойдут искры, когда опускается на всю длину – в какой-то момент она чувствует боль, и понимает, что либо a) в Рождество Клаус решил её пожалеть, что, вообще-то, мало вероятно, b) до сих пор она и правда спала с ним только под алкоголем.

Блондинка быстро обмякает в его руках, не в силах справиться с дрожью в теле. Крепче схватив ее за талию, Майклсон помогает ей двигаться, приподнимая и опуская. Он старается не спешить, но сам невольно толкается вперед каждый раз, когда она оказывается ближе. Ханна крепко хватается одной рукой – за его плечо, а другую – переносит на сидение сзади, сжимая мягкую ткань обивки, и дышит ему куда-то в висок.

Первородный сглатывает, вновь почувствовав свежую кровь из недавно открытого укуса, и снова припадает к ее шее. От неожиданности девушка издает протяжный стон, внезапно не почувствовав боли. Она ощущает лишь приятный трепет, усилившийся в несколько сотен тысяч раз, когда Клаус медленно выпивает каплю за каплей. Эйфория сводит с ума и, когда секунды наслаждения приходят, ей кажется, что тело окончательно становится ватным.

Форбс продолжает двигаться, ощущая, как гибрид дергается. Он делает последний глоток крови, когда кончает, и только этот контраст позволяет ему отрываться от её шеи. Майклсон расслабленно откидывает голову, прикрывает глаза, чувствуя, как блондинка чуть привстает и начинает ерзать. На секунду он позволяет себе забыть о том, что происходит вне этой машины. О том, что происходит с ней, и эта приятная пустота в голове прерывается громким звуком клаксона. Первородный удивленно распахивает глаза, видя, как Ханна тихо чертыхается, оторвавшись спиной от руля. Он приглушенно смеется, замечая, как девушка нервно озирается по сторонам, — Прости, девочка, но тебе уже не искупить свой грех, — Клаус взглядом указывает на верхушку церкви на той стороне улицы. Форбс прикрывает глаза, тяжело выдыхая и, вновь прильнув к нему, прячет лицо в изгибе его шеи.