Краем глаза Форбс замечает официанту, стоящую у одной из раковин, напротив зеркала. Она поправляет объемные локоны и, нахмурившись, подозрительно смотрит на Ханну, когда та кидается в ближайшую ко входу кабинку, опускаясь на корточки возле туалета. Шатенка неприятно морщится, когда слышит, как Форбс закашливается. Она аккуратно подходит к кабинке и, заглянув в приоткрытую дверь, внимательно оглядывает съежившуюся девушку, — Все нормально? — Настороженно спрашивает официантка.

Прижимая к шее волосы, Ханна шумно вздыхает, — Иди, куда шла, — грубо кидает она.

Шатенка выпрямляется, складывая руки на груди, хмыкает, — Ты воротник заляпала, — безразлично сообщает она и, громко хлопнув массивной деревянной дверью, уходит.

Девушка хмурится, оттягивает край толстовки, замечая мокрое пятно. Выругавшись, она обреченно прикрывает глаза, откидываясь на стенку кабинки. Глубоко дышит и, собравшись, тяжело поднимается на ноги. Она доходит до раковин, опираясь на них руками, оглядывает свое бледное лицо в зеркале – выглядит плохо. Форбс достает из заднего кармана джинс телефон. Задумывается. Эйприл – до сих пор пытается прийти в себя от недавнего трипа, Кол – не появлялся с тех самых пор, а Ребекка – все еще в безуспешных поисках лекарства. Сандра – это то же самое, как выяснилось, что и позвонить Рику, а ей это сейчас не нужно.

Когда она думает, что остался, черт бы его побрал, Клаус, внутри нее поднимается жгучая волна желания прямо сейчас поговорить именно с ним, а через секунду на экране появляется входящий вызов – «кретиночный кретин». Блондинка прищуривается, пытаясь разглядеть кнопку принятия вызова, в условиях, когда яркие значки на дисплее сливаются воедино. Со стороны зала раздается какой-то глухой стук, заставляющий Ханну резко повернуть голову в сторону двери. Мобильник предательски выскальзывает из рук, когда до ее ушей доносится приглушенный крик.

Тихо чертыхнувшись, девушка опускается на корточки, растерянно оглядывая распавшиеся на части телефон. Она слабо подцепляет пальчиками отвалившийся от корпуса экран, погасший и покрытый трещинами, с белыми заколами на краях. Форбс отрицательно мотает головой, оставляя экран на полу. До боли прикусив губу, она поднимается на ноги, чувствуя волну подступающей истерики.

Рвано дыша, блондинка плетется к двери, опуская ладонь на ее ручку. Она слабо толкает ее вперед, когда в этот же момент дверь одним уверенным толчком открывается, из-за чего Ханна нелепо заваливается вперед. Она падает на чью-то грудь, цепляясь руками за края джинсовой куртки, что пахнет подозрительно знакомо. Руки парня хватают ее за плечи, придерживая, когда девушка поднимает хмурый взгляд, — Дилан?..

Комментарий к Глава 27 За достоверность медицинских фактов не ручаюсь, если вас это задевает, считайте это авторским вымыслом

(P.S. – лучше эти «***» или просто начало абзаца с пробелами перед ним???)

====== Глава 28 ======

— Элайджа, став человеком, я начну новую жизнь, — с придыханием начинает Ребекка, смиренно сложив руки на коленях, так, как-будто отчитывается за свои грехи в исповедальне, — Я смогу состариться и завести семью, и наполнить свою жизнь смыслом, когда важен каждый человек, — тихо сглотнув от волнения, обманчиво-спокойно заканчивает она, внимательно смотря на брата напротив себя.

Клаус, расслабленно развалившись на стуле рядом, небрежно держит одну руку на пустом деревянном столе, ритмично постукивает по нему пальчиками, — Это было поэтично, — весело улыбается он брату, играя бровями.

Элайджа бесстрастно смотрит на него в ответ, — Если ты можешь назвать нам более убедительную причину – вперед, — ровно предлагает он.

Гибрид в миг становится более серьезным. Выпрямившись, он через стол наклоняется ближе, складывая руки в замок. Ребекка поворачивается и опасливо, но от него не менее пристально смотрит на него, — Сайлас может принимать любой облик, — размеренно начинает Майклсон, — Он проник в мои мысли. Убедил, что я умираю. Он будет пытать меня, пока я не отдам ему лекарство.

Ребекка хмурится, — А если отдашь – он разрушит стену между двумя мирами, — внимательно смотря на Элайджу, напоминает она.

— Чтобы он не застрял в потустороннем мире, — устало обернувшись к сестре, легко парирует первородный, — Он хочет воссоединиться со своей половинкой, — он небрежно взмахивает рукой в воздухе, — Вы, влюбленные дураки, — улыбаясь, протягивает Клаус. Элайджа в ожидании продолжения удивленно приподнимает брови, — Должны аплодировать его порыву, — гибрид издевательски изображает тихие аплодисменты в подтверждение своих слов.

Ребекка пренебрежительно фыркает, — Да кто бы говорил, — она плотоядно улыбается, наклоняется ближе к брату, уверенно проговаривая ему прямо в лицо: — Бегаешь за Ханной, как ручная собачонка.

Гибрид напрягается всем телом, убийственно смотря на сестру, — Заткнись, Ребекка, — предупреждает он, а уголки его губ приподнимаются в едва заметной опасной полуулыбке, — Я с удовольствием могу вырвать твое сердце и посмотреть, как на его месте вырастет новое.

Элайджа устало вздыхает, — Дети, хватит, — строго произносит он.

Ребекка продолжает упорно смотреть на Клауса, — Он откроет врата для всех сверхъестественных существ, когда-либо умерших, — четко произносит она каждое слово.

Майклсон вновь смеряет сестру недовольным взглядом и, гордо вздернув голову, расслабленно откидывается на спинку стула, — Включая нашего любимого брата – Финна, — он показательно поворачивается к Элайдже, — Мы вернем нашу семью.

Ребекка сдавленно выдыхает, — Я тебя умоляю! — Сорвавшись, восклицает она, — Ты держал Финна в гробу почти всю его жизнь!

На губах первородного невольно расцветает улыбка, — Элайджа, — снисходительно махнув рукой в сторону сестру, говорит он, как-бы прося брата закончить весь этот фарс, — Пожалуйста.

Две пары глаз устремляются на Элайджу. Он задумчиво смотрит на брата, прищуриваясь, — Твой личный дискомфорт недостаточное основание, чтобы подвергать весь мир опасности, Никлаус, — Ребекка не сдерживает постепенно расцветающей на губах улыбки, она сглатывает, с упоением продолжая слушать брата, — Я думаю… — Он оглядывает семью, видя, как расслабленная усмешка спадает с губ брата, — Я думаю, наша сестра заслуживает тень счастья, — Ребекка тихо выдыхает, опуская рассеянный взгляд вниз.

— Скажи, что ты шутишь, — угрожающим шепотом просит Клаус. Через стол он поддается ближе к брату, — Скажи, что не обрекаешь меня на вечные муки.

Элайджа спокойно встречает его уничтожающий взгляд, — Я принял решение, — вновь резюмирует он. Ребекка радостно прикусывает губу.

Гибрид тут же подрывается с места. Он останавливается за спиной сестры и, опустив руки на спинку ее стула, наклоняется опасно близко к ее ушку, продолжая издевательским шепотом, — Когда ты будешь больна и при смерти, и будешь просить моей крови – я рассмеюсь тебе в лицо и заставлю забыть обо мне, — убедительно проговаривает он, а после скрывается за стенами другой комнаты. Продолжая смотреть куда-то сквозь пространство, Ребекка поправляет светлые локоны на стороне, где шептал ей брат, словно пытаясь стряхнуть все его грубые слова.

Собравшись, она устремляет пристальный взгляд на Элайджу, — Где лекарство? — Нетерпеливо спрашивает вампирша.

— Ребекка, — уверенно начинает он, — Не секрет, что ты импульсивна, эмоциональна, а иногда аморальна, — Ребекка чуть наклоняется назад, напрягается, чувствуя, как тревога стремительно быстро разгоняется по крови, — Докажи мне, что это не твоя очередная прихоть. Что ты отдаешь себе отчет, от чего отказываешься.

Вампирша интенсивно кивает, — Ладно, — бездумно соглашается Майклсон, — Что угодно.

Элайджа легко улыбается самыми краешками губ, — Проживи день, как человек, — ровно проговаривает он, видя, как на лице сестры отображается замешательство, — Этот день, — он уверенно откидывается на спинку стула, — Никаких вампирских привилегий, никакой силы, внушения – ничего. Если у тебя получится и ты все еще будешь этого хотеть, — Элайджа безразлично пожимает плечами, — Лекарство твое, — спокойно резюмирует он. Задумчиво смотря куда-то за спину брата, Ребекка быстро возвращает к нему свой взгляд, коротко кивая.