Трикстер развернулся, отчего полы накидки вскинулись как большие черные крылья, сделал несколько шагов, прежде чем понял, что Тор остался на месте.

- Идем, Богиня ждет, - слегка обернувшись к брату, бросил Локи.

Богиня.

Прихвостень Богини.

Тор моргнул, потряс головой, в несколько шагов нагнал Локи. Он хотел спросить, однако, не сумел облачить в слова роящиеся в голове мысли.

- Расскажи-ка мне, братец, - звенящим от нездорового веселья и выпивки голосом пропел Бог Обмана, - как так случилось, что ты вдруг взял, и умер? Да еще и сгорел! Не ожидал. А уж как не ожидал такого поворота папочка Один! Вот бы он удивился! Если бы сам был жив, конечно…

Они шли мимо танцующих, пьяных, безумных асгардцев, и Тор чувствовал, как люди провожают его взглядами, полными обожания и муки. Они ему доверяли. Он их подвел. Подвел всех, кто на него рассчитывал. Не сумел спасти, и даже отомстить за их гибель теперь не сможет. Умер, погиб на Нидавеллире, глупо и бесславно. Поддался панике, не смог найти в себе силы подождать всего несколько минут и потерял последнее, что у него еще было. Самого себя.

Сам не понимая, зачем, Тор заговорил. Он рассказывал о том, как после взрыва, в открытом космосе его подобрали Стражи Галактики, как эти нелепые ребята согласились с тем, что Таноса нужно остановить и даже пришли на помощь ему, Тору Громовержцу, дав возможность полететь на Нидавеллир, чтобы выковать оружие, способное убить титана. Не утаил того, как сильно испугался, когда осознал, что в шаге от цели мог лишиться всего, как этот страх подтолкнул его к последнему необдуманному поступку в жизни. Рассказал про ядро звезды, про муку, заживо пожирающую тело, про то, что нашлась во Вселенной сила, способная уничтожить казалось бы неуязвимого Бога Громовержца. Он говорил и говорил, словно бы силясь вместе со словами выплеснуть из себя боль, что причиняла не физические, но душевные страдания. Боль разочарования в самом себе, боль никчемности, боль страха. Тор не понял, в какой момент Локи, не переставая пьяно хихикать и, иногда, комментировать услышанное, вновь набросил на голову капюшон, скрывая от взгляда асгардца лицо. А перед ними в густой, лишенной светил тьме, возвышался золотой дворец Асгарда.

========== Глава 2. ==========

Они вошли внутрь, и никто не встретил, не встал на пути двух погибших наследников престола Асгарда. Тишина и тьма окутали место, где Тор некогда был счастлив. Локи шел уверенно и прямо, полы его накидки бесшумно трепыхались, несмотря на пустоту, в огромном помещении не было эха от их шагов. Повороты, лестницы, коридоры, залы – Тор следовал за братом, совершенно сбитый столку, недоумевающий, куда тот может его вести. Они давно уже миновали огромную дверь, за которой находился золотой тронный зал, и когда, Локи, наконец, остановился у одной из дверей в обычную гостиную, где, бывало, болтая у камина, проводили вечера Тор, Локи и их общие друзья, Одинсон недоуменно нахмурился, собираясь прояснить ситуацию. Однако, его опередили.

- Знаешь, возможно, Один действительно был прав и мы не Боги, - проговорил Локи, стоя перед дверью, спиной к брату. – Но, что нам мешает однажды ими стать? – И решительно распахнул дверь.

Небольшая гостиная была наполнена теми же тьмой, пустотой, холодом. В камине горел огонь; света едва доставало, чтобы охватить стоящие совсем близко два кресла, но было более чем достаточно, чтобы увидеть сидящую в одном из них темноволосую женщину, любующуюся пляской пламени на поленьях. Позади кресла женщины клубилось, шевелилось облако тьмы, из-за редких отблесков огня, кажущееся совершенно плотным. Рисуясь, Локи деланно раскинул руки, поклонился.

- Прости, забыл прихватить тебе выпить, - проговорил он, и Тору вновь услышал в голосе брата пьяное веселье. А затем он заметил, что полы и рукава накидки Локи словно потеряли плотность, превратились в нечто, сотканное из черного пульсирующего тумана. Впрочем, Одинсон не стал зацикливаться на том, что, могло оказаться лишь обманом зрения в полумраке гостиной. Тем более, что в этой комнате был некто, более заслуживающий внимания. Женщина в кресле оторвалась от созерцания огня, посмотрела прямо на Тора. На бледном лице трепетали слабые отблески пламени. Тьма за ее спиной плавно стекла к ногам, словно бы ластящийся к хозяйке домашний зверь.

- Только взгляни, кто пожаловал в твои владения, Богиня! Сам царь Асгарда, - Локи кивнул в сторону камнем застывшего у захлопнувшейся двери Тора. А затем шагнул к большому шкафу у стены. Полы накидки задели тьму у ног женщины, и, на мгновение, слились с ней в единое целое. – Мы обязательно должны отпраздновать воссоединение нашей сумасшедшей семейки. Где-то здесь я видел интересную бутылку…

- Хела? - только и смог выдавить Тор. Он в оба, настоящий и искусственный, глаза смотрел на женщину. – Ты?..

Богиня Смерти, чуть склонив голову, наблюдала за замершим у двери братом.

- Неужели не ожидал? Ведь ты сам обрек меня на гибель, так что… - она откинулась в кресле, улыбнулась одними губами. А черные глаза ее взирали с холодным жестоким интересом. – Странно было бы не повидаться после твоей смерти.

Тор шумно выдохнул. Теперь он понял, какую Богиню упоминал Хеймдалл, о ком говорил Локи.

- Ты…сама виновата… - пробормотал Бог Грома. – Ты заслужила. По твоей вине Асгарда больше нет… И то, что Сурт убил тебя… - он замолчал, вдруг поймав себя на том, что оправдывается перед сестрой, в чьей гибели был виновен, и принялся подбирать другие слова.

- Думаешь, меня так просто убить?

- Что? – Тор, которого оборвали на полуфразе, не сразу уяснил смысл сказанного. Тем более, что его неожиданно отвлекли.

- Думаю, что «мы не Боги», - встрял Локи, вновь подражая голосу Одина, но на этот раз, путаясь в словах. – И что-то там насчет того, что рождаемся, живем, умираем…как люди! – Трикстер вернулся из мрака гостиной в слабоосвещенную ее часть, плюхнулся во второе кресло у камина, зубами вытащил пробку из пыльной бутылки, принюхался к содержимому.

– Хела, это вино что, появилось здесь до того, как тебя выгнали из Асгарда?

- Гораздо раньше, - хмыкнула Богиня Смерти. Локи недоверчиво сощурился, а затем усмехнулся.

- Тогда, за встречу! – и сделал глоток прямо из бутылки.

- Боюсь, Тор не захочет с нами пить, - притворно посетовала Хела, одной рукой забирая вино у Бога Обмана, вторую положив на подлокотник так, чтобы свешивалась кисть. Живая тьма тут же приникла к тонкой ладони, все больше напоминая ласкающегося зверя. – Тем более, что он, кажется, совсем не рад меня видеть.

- Что ты сказала?.. – тупо переспросил Тор.

Богиня Смерти вздернула брови.

- Неужели рад?

- Я не об этом, - прозвучало грубо, но, кое-как собравшийся с мыслями, Тор не собирался любезничать с сестрой. Ему необходимо было прояснить один вопрос. – Ты сказала, тебя не так просто убить?..

Локи поставил локоть на подлокотник кресла, уперся подбородком в ладонь и с легкой скучающей улыбкой наблюдал за происходящим. Словно вынужден был быть свидетелем чего-то глубоко ему безразличного. Улыбка Хелы, напротив, стала еще шире, обнажились ровные белые зубы.

- А ты, разве, сам не понял? У тебя, насколько я помню, ничего не получилось, могучий Тор Одинсон, - и она издевательски рассмеялась. Тьма пульсировала, словно бы вторя хозяйке.

- Сурт должен был убить тебя! Он разрушил Асгард, источник твоих сил… - неверяще пробормотал Тор, неосознанно отступая на шаг, сжимая кулаки в попытках найти в себе силы, что помогли ему в недавней битве с армией мертвых. – Ты не можешь быть живой…

- Асгард – только один из источников моих сил, - нравоучительно проговорила Хела. Теперь она смотрела на брата с некоторым сожалением, словно перед ней был не Бог Громовержец, а мальчишка, который вдруг узнал, что не все на свете происходит по воле его капризов. – Не забывай, я Богиня Смерти. Среди миров Иггдрасиля есть еще один, что, благодаря Всеотцу, стал мне домом. – Она широким жестом обвела гостиную, но было ясно, имеет ввиду нечто намного большее.