Я мягко и осторожно провожу ладонью по спинке малыша, протягивая ему небольшую яркую коробочку, от чего его взгляд мгновенно загорается и на лице расплывается широкая, лучезарная улыбка. Улыбка его отца!

— Это тебе, — шепчу я.

— Что нужно сказать? — наклонив голову, интересуется Майкл.

— Спасибо!

Вытаскивая из сумочки две такие же коробочки, я вручаю их Принцу и Пэрис, и они с радостной улыбкой обнимают и благодарят меня в ответ.

— Конфеты только после еды, — тут же строго замечает Майкл, опуская Бланкета на пол. — Возьмите брата, и спросите у Каи, готов ли ужин.

Едва мы остаёмся наедине, как я тут же вминаюсь лицом в грудь Майкла, утопая в его объятии, глубоко и жадно вбирая в себя успокаивающий аромат его тела и волос. Он прижимает меня к себе, ласково целуя в макушку и тихонько посмеивается.

— Ты вся дрожишь.

— Шутишь? Да у меня сердце готово выскочить из груди! — сглатываю я, вглядываясь в его глаза ошалевшим взглядом.

— Всё не так уж и страшно. Они славные, вот увидишь.

— Волнительно! — морщу носик я и, слегка успокаиваясь, игриво склоняю голову на бок. — С днём рождения, мой мальчик!

— Ну, не такой уж я теперь и мальчик, — смеётся Майкл, укладывая ладонь на мою талию и касаясь моих губ своими в кратком поцелуе. — Спасибо, малышка. За то, что ты здесь, — его взгляд источает нежную игривость, пока ладонь медленно скользит по бедру. — Ммм, и это всё для меня… — вздыхает он. — Знала бы ты, как мне не терпится развернуть свой главный подарочек!

— Тут же дети! — округлив глаза возмущённо шепчу я, убирая его руку и мгновенно замечая этот хулиганский, игривый блеск в его глазах. — Потерпишь.

— Пап, Каи сказала, что всё уже готово и можно накрывать на стол, — Пэрис выглядывает из-за угла и, кривляясь, широко улыбается нам.

— Хорошо.

— А можно мы сначала покажем Камилле наши рисунки?

Майкл одобрительно кивает, оставляя короткий целомудренный поцелуй на моей щеке, после чего малышка буквально утаскивает меня за собой, без умолку тарахтя что-то об их новом учителе рисования. Оборачиваясь, я бросаю перепуганный взгляд на Майкла. Он стоит, засунув руки в карманы и тихо смеётся, внимательно наблюдая за этой картиной и в последний момент я успеваю прочесть «Не бойся» по его растянувшимся в счастливой улыбке губам.

========== 25. Розы красные, фиалки синие… ==========

Солнечные лучи, проникавшие в комнату сквозь занавески, разбудили меня ни свет ни заря. Лениво потягиваясь и ворочаясь в постели, я нежилась в их тепле, постепенно отгоняя от себя остатки дрёмы и сладко улыбалась новому дню, пока воспоминания о событиях вчерашнего вечера и волнительное предвкушение предстоящего сюрприза не разбудили меня окончательно.

Потянувшись к прикроватной тумбочке за смартфоном, я оставила короткое сообщение для Энни, поинтересовавшись тем, как продвигается подготовка и еще раз напомнив ей, что к полудню мы будем на месте, отложила телефон в сторону и повернулась на бок, устремив взгляд на лежавшего рядом со мной мужчину.

Он так мирно спал. В спокойном безмятежьи забытья и тёплой дымке желтоватого света лицо Майкла выглядело таким свежим, почти юным. И таким удивительно красивым! Морщинки на лбу и у глаз разгладились, и он показался мне вдруг совсем ещё мальчишкой, — чистым, доверчивым и невинным ребёнком, искренне нуждавшимся в безмерной заботе и любви. Я смотрела на него, боясь дышать. Смотрела, будто заворожённая, не веря собственным глазам! Мне так хотелось расцеловать его щёки и лоб, невесомо и бережно, боясь потревожить его покой, гладить непослушные завитки смоляно-чёрных волос, оберегая его хрустально-хрупкий сон, чтобы вместе с лучами солнца встретить его первую сонную улыбку, наблюдая за тем, как наполняются искристой радостью его глаза…

Меня вдруг накрыла такая невообразимая волна непередаваемой нежности и почти материнской заботы по отношению к Майклу. К слову, безо всякой на то причины. Это было так мне не свойственно! Но с тех пор, как я его узнала, я уже перестала удивляться чему бы то ни было.

«Я становлюсь омерзительно сентиментальной!» — невольно покривила губы я, едва коснувшись кончиками пальцев прядки его волос.

— И давно ты на меня смотришь? — не открывая глаз, прошептал он.

От неожиданности я замерла на месте, затаив дыхание, словно застигнутая им враслоплох за чем-то крайне непристойным. Майкл лениво приоткрыл глаза, взглянув на меня с усмешкой, так, словно ему каким-то образом удалось подслушать мои мысли.

— Я только проснулась, — застенчиво склонив голову на бок, прошептала я. — Ты уложил меня в постель вчера? Я смутно помню…

Майкл провел ладонью по моей щеке и молчаливо кивнул, улыбнувшись.

— Прости, что уснула, — пробубнела я виновато. — Знаю, ты ожидал от этой ночи немного большего.

— Глупенькая, — рассмеявшись, Майкл сгрёб меня в своё объятие и прижал к себе, оставляя мягкий и бережный поцелуй в моих волосах. — Ты уснула прямо на диване в гостиной. Дети вчера совсем тебя замучали!

— Думаю, что вина лежит на Каи в куда большей степени! Я не привыкла так плотно ужинать, — округлив взгляд, покривилась я в своё оправдание. — У меня от всего съеденного глаза еще за столом слипаться начали.

— Мы тоже ужинаем гораздо проще обычно, — усмехнулся Майкл. — Но вчера Каи решила нас немного побаловать. И слушать ничего не хотела.

— Ну, у нас ведь был отличный повод! И всё действительно было невероятно вкусно! — довольно причмокнула я, слегка приподнявшись на локтях и, переводя на него хитровато-вопрошающий лисий прищур, растянула губы в обворажительной улыбке. — Почему ты никогда не рассказывал мне о них?

Без труда уловив суть вопроса, Майкл с тихой усмешкой отвёл в сторону взгляд, замолчав на мгновение.

— Да как-то речи не заходило, — откровенно слукавив, застенчиво хмыкнул он. — И мне совсем не хотелось спугнуть тебя раньше времени, — а вот это уже куда больше походило на истину.

Тихо вздохнув, я осуждающе покачала головой, но Майкл, казалось, видел меня насквозь.

— Чего бы хотелось на завтрак моей девочке? — лихо съезжая с рельсов, поморщил носик он.

— Кофе. И покрепче. Это единственное, без чего мой организм напрочь отказывается функционировать по утрам, — самокритично закатила глаза я.

Он звонко рассмеялся в ответ.

— Принести тебе в постель?

— Ещё не хватало! Спустимся, а то ты меня скоро совсем раскормишь и в конец избалуешь!

Посмеиваясь, он скосил на меня до очарования невинный взгляд.

— Мне нравится баловать тебя, малышка.

— Ну, потом не жалуйся! — предостерегающе вскинув бровки, я чмокнула Майкла в губы, неохотно выбираясь из постели. — Давай, поднимайся! Примем душ и спустимся к завтраку.

Спустя полчаса с лишним мы, под задорный детский визг и звон столовых пренадлежностей, уже усаживались за широким обеденым столом. Вся эта суета и целая куча людей вокруг была мне до такой степени непривычна, что мне понадобилась пара минут для того, чтобы адаптироваться и молча прийти в себя. Я так привыкла к тишине и покою за чашкой утреннего кофе и свежей прессой. Дом же Майкла буквально ходил ходуном! Но никого из домашних, казалось, не смущал этот милый балаган.

— Доброе утро, Грейс, — пропел Майкл, приветствуя няню широкой улыбкой.

— Доброе утро.

Молчаливо обменявшись любезными взглядами, я уселась за стол и, ощутив сковавшую моё тело лёгкую неловкость, тут же поспешила занять свои руки стаканом со свежевыжатым апельсиновым фрешем. Странная обстановочка, в которой именно я, почему-то, ощущала себя несколько лишней. Видимо, от непривычки.

Не успели мы слегка выдохнуть и наконец притронуться к завтраку, как на пороге столовой появился один из охранников Майкла — Джавон. Я постепенно начинала запоминать их имена и лица.

— Мистер Джексон, можно Вас на минуточку.

Майкл недовольно поморщил лоб, но ответил сдержанно и спокойно.

— Это может подождать?

— Боюсь, что нет, сэр.