Он был человеком, каких сейчас уже нет: настоящим интеллектуалом, жизнелюбом, прекрасным рассказчиком, влюбленным в искусство, и, наконец, личностью очень щедрой. Определённо точно Майкл обладал всем, чего женщина может желать в мужчине…
Посвящение:
Тебе, Агустин. За каждый взлёт и падение. За все те моменты, что никогда не случаются дважды. За то, как кардинально изменил мою жизнь и открыл мне меня.
Е.Н. За всё то, что навсегда останется сладкой мечтой.
Рокс, без слов. Ты моя Энн!
И конечно же тебе, мой наставник и вдохновитель, наполнивший жизни и сердца миллионов людей музыкой и волшебством! Я всегда буду стремиться смотреть на вещи твоими глазами и не устану создавать в своём воображении мир, в котором ты понят и счастлив.
Публикация на других ресурсах: Запрещено в любом виде
Примечания:
Первая книга дилогии ГРАНЬ/ЗА ГРАНЬЮ
Дисклеймер: Всё, что здесь написано, является художественным вымыслом автора, опиравшегося на факты из жизни господина Джексона. Работа не претендует на биографически достоверное и объективное описание личности. Все действующие лица являются лишь образами, созданными в контексте истории.
Добро пожаловать и приятного прочтения!❤️
========== Пролог ==========
Всё скоропреходяще. И в бесстрастье
Жестоком всё уносит жизни бег.
Остановить его — не в нашей власти.
Но, заблуждаясь горько, человек
Не верит в то, что и любовь и счастье
Даются лишь на время, не навек.
© Juana Inés de la Cruz
Июнь 25, 2009; 3:45 pm.
Los Angeles, California, USA.
Комнату разрывает дикий крик. Такие я раньше слышала только в кино, в фильмах ужасов, но никак не ожидала, что однажды сама так закричу. Прыснувший мне в кровь адреналин, точно укол анестетика, мгновенно вводит меня в состояние полнейшего оцепенения, заставляя моё тело буквально онеметь от ужаса, а сердце бешено колотиться в груди. Вперив обезумевший взгляд в потолок, я безвольно сползаю вниз по стене, плотно закрыв рот ладонью в попытке хоть немного приглушить звук, но из груди всё равно вырывается глухой сдавленный вопль, ещё более омерзительный и пугающий.
— Нет, нет, нет… — бесконтрольно нашёптывают мои губы, точно в бреду. — Это какая-то чушь! Чья-то злая и глупая шутка.
Стараясь усмирить одышку, я собираю остатки самообладания в кулак и усилием воли заставляю себя подняться с пола. Вбегая в просторную гостиную на ватных ногах, тут же хватаю с полки ленивчик и, включая телевизор, начинаю судорожно перебирать каналы, пока в конце концов не натыкаюсь на ВВС news.
«По предварительной информации Поп-Король поступил в больницу в состоянии глубокой комы. В течение часа лучшими специалистами «UСLA Medical Center» предпринимались безуспешные попытки реанимации. Но по уже подтверждённым данным Los Angeles Times и TMZ, певец, к сожалению, скончался. Майклу Джексону на сегодняшний день было пятьдесят лет. Предварительной причиной смерти называют остановку сердца…»
Отшатнувшись назад, я замираю на месте, ощущая как кровь начинает стыть в жилах, а время неимоверно замедляется, буквально останавливая свой ход: вся моя жизнь, — прошлое, настоящее и будущее, — предстают передо мной одним сконцентрированным сгустком из обрывков событий, мыслей, ожиданий и слов, лихо засасывая меня в этот безумный водоворот, заставляя на мгновение абсолютно выпасть из реальности и создавая странный, почти мистический диссонанс с этим миром.
— Этого не может… Просто не может быть! — стону я хриплым, дрожащим от почти осязаемого ужаса голосом. — Боже, прошу! Только не он! Не сейчас…
Растерянно оглядевшись по сторонам, я начала замечать, что пространство комнаты как-то странно и абсолютно сюрреалистично исказилось в моих глазах, из лёгких испарились остатки воздуха, и я готова была поклясться, что слышу гул от биения собственного сердца прямо в ушах, словно в замедленной киносъемке, — каждый чёртов удар, — так отчетливо и громко. В глазах потемнело, и в следующее же мгновение я начала стремительно терять вес собственного тела, ощущая, как земля буквально уходит у меня из-под ног.
Приходя в сознание и открыв глаза, я обнаружила себя лежащей на полу гостиной. Пытаясь понять, какого чёрта со мной произошло, я чуть приподнялась на локтях и в то же мгновение ощутила острую пульсацию, отдающуюся где-то в затылке. Инстинктивно прижав ладонь к тому месту, по которому расползалась ноющая боль, я мгновенно нащупала кончиками пальцев огромную взбухшую ссадину и поняла, что моя шея и рука в крови.
— Дьявол! — упираясь ладонями в пол, я встала на четвереньки и на мгновение замерла, стараясь крепче ухватиться за остатки сознания и, преодолевая сильнейший рвотный позыв, стала ползти вперёд.
Подобрав свою сумочку с пола прихожей, я вытряхнула её содержимое на ковёр и дрожащими от шока руками стала спешно выискать среди всего этого барахла спасительный пузырёк. К горлу вновь подступил омерзительный ком, но каким-то чудом я всё же заставила себя сдержаться и проглотить несколько таблеток.
Обрывками улавливая суть происходящего, я старалась хоть немного успокоиться и привести мысли в порядок, но доносившийся из гостиной монотонный и бесчувственный голос репортёра, бесконечно повторяющий его имя, и весь этот абсолютно нелепый, чудовищный и абсурдный бред, глухим эхом отдающийся в моей голове, за считанные мгновения довёл меня практически до состояния чистейшего, неконтролируемого безумия.
— Замолчи, замолчи… Замолчи! — истерично завопила я во всё горло, подрываясь на ноги и вбегая обратно в зал, ухватившись за края плазмы, я одним махом сбросила её на пол. — Заткнись, наконец! — выдохнула я, на короткое мгновение ощутив некое подобие умиротворения.
Но заполнившая комнату тишина и постепенно приходящее ко мне осознание реальности происходящего стремительно накрывали очередной лавиной парализующего шока и ужаса. Это чувство удушающим комом скапливалось в центре груди, и я сразу поняла — на этот раз оно совершенно иного рода. Что-то настолько омерзительное и пугающее, что я оказалась абсолютно бессильной перед его лицом. Оно буквально смыло меня, поглощая, точно зыбучий песок полнейшей безысходности, не оставляя ни единого шанса на спасение, отнимая у меня остатки самообладания и рассудка.
Словно в бреду, в состоянии аффекта я полностью перестаю контролировать себя. Понятия не имею, откуда во мне взялась эта свирепая, нечеловеческая сила. Знаю лишь, что в следующее же мгновение тяжёлый журнальный столик с адским грохотом влетел в креплёные у стены хромированные ящички. Огромная винтажная ваза разлетелась на тысячи мелких осколков следом, статуэтки и фото на полках, мини-бар у стены — я крушила всё, абсолютно всё, что попадалось мне под руку. Опомнилась я, лишь когда моё измождённое и измученное тело бессильным грузом вновь рухнуло на пол.
А дальше… Осталась лишь боль — чистейшая, непостижимая, ни с чем не сравнимая боль, захватившая собой всё мое существо и сознание. Боль, разрывавшая мою душу в клочья, заставляя беспомощно корчиться в болезненных судорогах отчаяния. Она была так сильна, что мою грудь буквально сжимало тисками, и в эти мгновения я совсем переставала дышать. А когда мне наконец удавалось ухватить ртом драгоценный глоток воздуха, — он вызывал во мне лишь очередной невыносимый, ещё более мучительный и болезненный спазм.
— Господи, прошу тебя… Боже! — захлебываясь рыданиями стонала я. — Я сделаю что угодно, всё, что скажешь, только молю, не отнимай его у меня! — я хрипела и давилась слезами, моля неведомые силы мне помочь. — Если ты действительно меня слышишь, прошу, пусть это окажется лишь страшным сном!
Но это не было сном. Я точно знала — не было. Меня душила бессильная ярость от осознания собственной беспомощности. И я рыдала, билась в этой истерике до тех пор, пока наконец не почувствовала, что боль моя стала вполне реальной. Взглянув на свои руки, я вдруг поняла, что буквально истекаю кровью, стоя на коленях в осколках битого стекла.
