— Я тоже скучал по тебе, малышка! Скучал даже больше, чем ты можешь себе представить, — нашёптывали его губы, едва ли разрывая поцелуй. — Смотри, что ты натворила, — прижимая меня к себе, простонал он. — Ну и что мне теперь с тобой делать, скажи?
— Делай со мной то, что хочешь, — прошептала я.
— Камилла… — он выдохнул моё имя с поражением.
— Прошу тебя! Мне так хочется знать, чего ты хочешь, — вздрогнула я. — Я хочу постараться дать тебе это.
Он прерывисто вздохнул, отчаянно прижимаясь ко мне всем своим телом.
— Тебя! — взмолился он, судорожно задирая вверх мою юбку. — Я хочу тебя, Камилла. Хочу снова и снова чувствовать это.
— Умоляю… — чуть дыша прохрипела я, ощущая как его ладонь нетерпеливо нырнула ко мне под юбку, впиваясь в промежность.
— Боже, Кэм! — жалобно поморщивщись вздрогнул он, ощущая практически сочащуюся через ткань моего белья влагу. — Девочка моя, да я места живого на тебе не оставлю!
От его слов и остроты возбуждения у меня мгновенно потемнело в глазах. Хватая ртом воздух, я судорожно просунула ладонь в его брюки, высвобождая наружу напряжённый до предела, пульсирующий и сочащийся нетерпеливым желанием член. Упиваясь низким и хриплым утробным стоном, вырвавшимся из самых недр его груди в тот момент, когда я безжалостно сжала его в своей мягкой ладони. Чуть приподнявшись, я сдвинула в сторону свои трусики и, опираясь рукой о плечо Майкла, медленно насадила себя на него. Не выдержав напряжения, он с глухим рыком несдержанно надавил мне на бёдра, заставляя опуститься ниже, в одно мгновение полностью заполнив меня собой. Мы отчаянно прижались друг другу всем телом, содрогаясь от охватившего нас чувства такого долгожданного и глубокого единения.
Плотно обхватив его шею руками, я постепенно начала размеренно двигаться, слегка раскачиваясь и совершая бёдрами лёгкие круговые вращения. Это заставляло его заходиться беспомощными жалостливыми всхлипами, переходившими в низкий рык. Я видела, как Майкл отчаянно боролся с желанием запрокинуть голову назад, стараясь не разорвать установившийся между нами зрительный контакт. Его демонический взгляд впивался в меня, едва ли не глубже, чем терзавший мою плоть член, удерживая, точно гипнотическая спираль. Он нетерпеливо вздрагивал, требовательно подбрасывая меня вверх, заставляя двигаться интенсивнее и быстрее.
— Давай, малыш. Ну же, иди ко мне! — нетерпеливо понукал меня он, и я послушно начинала двигаться на нём со всем усердием.
Ощущая, что я хорошо удерживаю темп, он наконец немного ослабил хватку, передав власть в мои руки, и его внимание мгновенно переключилось чуть ниже. Одним резким движением он грубо рванул бретели топа с моих плеч, высвобождая грудь, и до ощутимой боли сжал её в своих руках, несдержанно сминая и мыча от удовольствия. Несмотря на пронизывавшие моё тело судороги, я старательно пыталась не сбавлять темп, ритмично двигаясь и сбивчиво дыша, пока он со стоном не впился ртом в мои соски, безжалостно покусывая и посасывая их, заставляя меня на мгновение замереть на нём недвижимо и зайтись громким криком. Вдоволь испробовав и обласкав мою грудь, он продолжил путешествие по ключицам к шее, пожирая всю меня оголодавшим ртом и прижимая к себе что есть силы.
Майкл до грубой, саднящей кожу пунцовой красноты сминал мои бёдра в своих требовательных руках, вбиваясь внутрь и замирая во мне так плотно и глубоко, как это только было возможно. Но его губы всё равно продолжали безостановочно нашёптывать мне на ухо, точно в бреду: «Я хочу тебя, Кэм! Хочу. Так хочу…»
Но он уже был во мне дальше некуда! Что ещё я могла ему дать?! Этот немой вопрос пронёсся в моих мыслях, и я мгновенно, на каком-то интуитивном уровне с такой кристальной ясностью поняла, — он требовал от меня нечто совсем иного рода. Ответ нашёлся сам собой, и, казалось, я произнесла эти слова прежде, чем успела осознать их смысл.
— Я твоя, — тихонько шепнула я ему на ухо. — Вся твоя, Майкл. Только твоя! Бери.
И едва эти слова так неосторожно и бездумно сорвались с моих губ, как я мгновенно ощутила его ответную реакцию, увидела этот ни с чем не сравнимый немой отклик в его глазах, — оборвавшееся дыхание, мгновенно расширившиеся в экстатическом приступе зрачки. Майкл вздрогнул всем телом, ещё раз проталкиваясь внутрь меня мощной, протяжной фрикцией, и нас обоих в одно мгновение накрыло невообразимым обмороком оргазма. Он был таким ярким и сильным, что, казалось, мы могли пережить его, лишь разделив на двоих.
В этот миг я не осознавала ни кто я, ни где. Не помня собственного имени, я содрогалась в его крепких руках, не в силах отделить себя от него. Словно границы наших тел стёрлись, и мы вдруг стали единым целым. Это было так непередаваемо прекрасно, что когда всё закончилось, он ещё долго оставался во мне, недвижимо удерживая меня в своём нежном объятии, приводя в норму мысли, дыхание и чувства. И когда я вновь абсолютно чётко ощутила окружающую нас реальность, границы времени и пространства, — я не узнала себя. Разве пережив это, я могла всё ещё оставаться прежней? Он только что открыл для меня абсолютно новый, неизведанный мир. И я точно знала, что уже никогда не соглашусь на меньшее.
========== 11. (Не)приятный инцидент ==========
Меня разбудило какое-то странное ощущение — то ли воспоминание, то ли сон, отголоски которого оставили мягкое послевкусие необъяснимого предчувствия чего-то значимого и важного. На хрупкой границе реальности и сна подсознание всегда было особенно чувствительным, и моё определённо пыталось мне что-то сказать, но я, увы, никак не могла ухватиться за эту тонкую и призрачную нить. Уткнувшись носом в подушку, бережно хранившую его сладковатый аромат, я невольно улыбнулась и потянулась вперёд, наощупь проводя ладонью по прохладной и чуть скомканной простыне — в постели я была одна.
Приоткрыв глаза, я неторопливо осмотрела призрачные очертания погружённой в тихую темноту комнаты, практически сразу заметив его силуэт.
Майкл стоял у широкого окна. В полумраке ночи его фигура казалась совсем тёмной и особенно хрупкой. Естественная грация, которой он был так щедро наделён природой, непроизвольно скользила в каждом его движении. Я будто только что отметила это для себя, наблюдая за тем, как он отрешённо смотрел куда-то далеко в пустоту. И вот его губ коснулась лёгкая, едва различимая мимолётная улыбка. Улыбка сожаления, словно он вспомнил о чём-то приятном, что осталось в далёком прошлом и уже никогда не будет пережито вновь. Я внимательно наблюдала за ним, точно вуайерист, с каким-то запретным преступным наслаждением, незаметно открывая для себя мельчайшие детали и характерные черты его естественных повадок и жестов, и, словно ощутив это, он перевёл на меня блеснувший обличающим огоньком взгляд, но я тут же поспешила закрыть глаза, стараясь остаться незамеченной.
Тихий шорох, звук приближающихся шагов и взгляд, тяжёлый и въедливый, отдающийся тянущим чувством лёгкой тревоги в самом низу живота — я ощущала его каждой клеточкой своего тела и очень хотела, но никак не решалась взглянуть на него в ответ. Майкл уселся на пол, опустив голову на сцепленные на самом краю постели ладони и я почувствовала тихое и лёгкое, обдавшее мою кожу тёплой волной, дыхание.
— Ками, — чуть слышно шепнул он и, так и не дождавшись от меня никакого ответа, тихонько вздохнул.
Его мягкие пальцы едва ощутимо коснулись моей ладони. Накрыв мою руку своей, Майкл осторожно привлёк её к себе, оставляя на тыльной стороне долгий протяжный поцелуй, и, уложив голову рядом, продолжил тихонько поглаживать. Не знаю, что именно мешало мне заговорить с ним сейчас, но я настойчиво продолжала притворяться спящей. Очевидно, Майкла что-то тревожило. Что-то похожее на обострившийся приступ одиночества, смешанного с сомнениями и болезненным недоверием, — хоть он и не был один сейчас, я чувствовала его боль так остро, словно она переполняла его до краёв, передаваясь мне и впитываясь в мою кожу через его прикосновение. Я знала, что была ему нужна. Но почему-то казалось, что сейчас ему было гораздо полезнее мое молчаливое присутствие рядом, в его жизни, нежели разговор. Это давало Майклу куда больше любых слов.
