— Я не против. В конце концов, это всего лишь завтрак.

Когда они дошли до столовой, к их столику подбежал эльф в униформе с гербом убежища и принял заказ.

— Итак, — начал Драко, — я рассказал тебе о том, чем занимался после войны. А чем занималась ты, кроме того, что стала целительницей?

Слова, которые обычно застревали в горле, давались ей легко, когда она разговаривала с Драко.

— После того, как я сдала свои Тритоны и закончила программу подготовки целителей в больнице Святого Мунго, я на пару лет перевелась в больницу для волшебников в Австралии. Какое-то время я работала с очень специализированным целителем разума.

— Почему в Австралии? — спросил он, казалось, заинтересованный.

Она вздохнула.

— Обычно я не рассказываю об этом людям…

— Ты не обязана рассказывать мне, если не хочешь, — перебил он, и от этого она почувствовала себя еще более комфортно, разговаривая с ним.

Покачав головой, она ответила:

— Нет, нет. Все в порядке, Драко. Мне кажется, что ты действительно можешь понять. Большинство людей, которых я встречаю, не понимают, каково это — быть настолько вовлеченным в войну, — после паузы она встретила его взгляд и продолжила. — Перед тем, как я уехала с Гарри и Роном, я стерла память своих родителей. Я стерла все свое существование из их памяти, чтобы защитить их.

Она увидела, как шок пересек его черты, совершенно не скрываемый. Когда они учились в школе, его всегда было так трудно прочитать, его эмоции всегда тщательно скрывались.

— Я… не знаю, что сказать. Мне очень жаль, Грейнджер.

— Итак, после битвы я уехала в Австралию. Рон, конечно, поехал со мной, и мы нашли их. Я отвезла их в ближайшую магическую больницу и объяснила ситуацию. Они пытались снять чары, но не смогли. И я тоже не смогла, если уж на то пошло. Целители посоветовали мне позволить им продолжать жить той жизнью, которой они жили во время войны. Австралия им вполне понравилась, поэтому я оставила их там и вернулась в Англию.

Эльф снова появился в их поле зрения, принес им чайный сервиз и сообщил, что скоро принесут еду. Гермиона быстро налила себе чашку и отпила из нее.

Между ними повисла неловкая тишина. Когда он наконец заговорил, это показалось немного натянутым.

— А Уизли был с тобой все это время?

— Нет, не был. После первых двух недель он вернулся. Его семья оплакивала Фреда, и они с Гарри сразу же пошли на курсы авроров, — ответила она, все еще чувствуя укор от его ухода спустя годы.

Драко внимательно наблюдал за ней, вероятно, считывая что-то на ее лице.

— Но ты хотела, чтобы он остался.

— Я не хотела оставаться одна, пока пыталась разобраться во всем этом, — призналась она. — Рон был… неудачным выбором на роль компаньона. Если бы я взяла с собой Гарри, он бы остался со мной.

— Но вы с Уизли сошлись сразу после битвы, если я правильно помню заголовки.

— Да, — подтвердила она.

Он спросил, нервничая:

— И что теперь?

— И что теперь?

Он посмотрел ей в глаза.

— Теперь вы все еще вместе?

Гермиона чуть не рассмеялась.

— О, боги, нет! Честно говоря, все закончилось, когда я проходила обучение на целителя. Он думал, что я не уделяю ему достаточно времени.

Плечи Малфоя заметно расслабились, и Гермиона удивилась, что не заметила, как он был напряжен раньше. Когда принесли еду, он спросил:

— И что было дальше?

— Вместо возвращения в Хогвартс я сдала Тритоны и осенью присоединилась к программе в больнице Святого Мунго. Все произошло очень быстро.

Проглотив кусочек, который он только что откусил, он сказал:

— Похоже на то. Я уверен, что обучение целителей требовало больших усилий.

Гермиона рассмеялась, рассказывая ему об интересных и забавных случаях из больницы Святого Мунго, пока они ели. Она придерживалась менее щепетильных тем, не зная, как Малфой относится к медицинским разговорам. Он смеялся и комментировал во всех подходящих местах, похоже, разделяя ее чувство юмора и думая в том же ключе, что и она.

Когда она дошла до конца истории об обучении целителей, она вернулась к их серьезному разговору.

— Как только я закончила, то переехала в Австралию и работала там в больнице для волшебников. Я навещала своих родителей время от времени и водила их на приемы, когда могла. Их состояние не улучшалось, и никаких дальнейших подвижек не было. Примерно через два года я сдалась, — она вздохнула и продолжила: — Я решила вернуться в Англию, потому что мне было слишком тяжело регулярно видеться с ними, одновременно с этим чтобы они не знали, кто я такая.

— Я даже не могу понять, каково это, — ответил он. — У моего отца много недостатков, но я все равно люблю его и не могу представить, что бы я чувствовал, если бы он меня не знал.

Гермиона грустно улыбнулась ему.

— Спасибо, что не проводишь какую-то бессмысленную параллель, чтобы показать мне, что я не одинока в своих страданиях.

Ее рука лежала на столе, и он потянулся и сжал ее.

— Я бы никогда не стал, Грейнджер. Твоя ситуация, я уверен, невероятно уникальна.

Она ожидала, что он тут же отпустит ее, но он не отпустил. И по какой-то причине она тоже не сразу отпустила его, утешаясь его прикосновением еще несколько секунд. Когда она все-таки отпустила его руку, то смогла поднести чашку с чаем к губам.

Он улыбнулся ей, и улыбка казалась искренней.

— Итак, с кем же встречается Золотая девочка в эти дни?

С легкой усмешкой она ответила:

— Я уже давно ни с кем не встречалась. В последнее время я постоянно работаю. В больнице Святого Мунго катастрофически не хватает персонала. А ты?

— Ну, моя любимая женщина здесь, безусловно, Грейс, — начал он с дразнящей интонацией в голосе. — Понимаешь, здесь не так много женщин-хранителей драконов, а большинство целителей — мужчины. Единственные две женщины уже замужем, а я редко покидаю убежище.

Гермиона усмехнулась от его неловкости.

— Что ж, нам стоит выйти в город, пока я здесь! — предложила она. — Чарли сказал мне, что мне нельзя быть отшельником. Я полагаю, что он сказал бы то же самое и тебе.

Он скептически посмотрел на нее.

— Может быть. Посмотрим.

После завтрака Драко проводил ее обратно в ее комнату, схватив и сжав ее руку еще раз, прежде чем уйти. Оказавшись внутри, она закрыла дверь и прислонилась к ней, зажмурив глаза. В его глазах мелькнула искренняя улыбка и беспокойство, когда она рассказала ему о своих родителях. Все это так отличалось от насмешек и издевок, которые она помнила по Хогвартсу.

Неужели она действительно только что пообедала и адекватно поговорила с Малфоем?

========== Часть 3 ==========

Два дня до Рождества

— Сейчас, Драко! Давай, давай, давай!

У Гермионы скрутило живот, а сердце сильно ударилось о ребра, когда Аксель Альварес — главный хранитель драконов — пронесся на метле вокруг головы шведского короткохвоста, пытаясь отвлечь его, и крикнул Драко, чтобы тот направлялся прямо к ревущему зверю.

Она наблюдала из относительной безопасности густой поросли деревьев, как раненый дракон ревел и хромал по поляне. Драко объяснил, что они нашли его бродящим по убежищу неделю назад, они знали, что тот ранен, но не были уверены в степени тяжести, и не могли подойти достаточно близко, чтобы выяснить это. Но когда в то утро его заметили на земле на огромной поляне, они стали безумно пытаться добраться до него.

А теперь, похоже, он не мог взлететь, и, видимо, это было самое подходящее время, чтобы вступить в схватку.

Она задохнулась, когда Драко без колебаний бросился к огромному дракону, остановился и перекинул себя через его раненую ногу. Она вздрогнула — в голове промелькнули видения острых когтей, разрывающих его пополам, — но Драко не выглядел обеспокоенным.

— Роман! — Драко позвал третьего хранителя, который последовал тем же путем, что и Драко, подбежав к дергающейся ноге и вылив на рану густое дымящееся зелье.

Дракон взревел, в воздух взметнулось синее пламя, едва не задев Акселя, который направил метлу в сторону, уходя с пути разъяренного дракона.