Отвратительно!

Швырнул ботинок в стену, разбросал другие и закрыл лицо руками. Нос щекотал запах песка и пыли, въевшийся в ковёр. И в меня.

Отвратительно…

Тихо щёлкнула дверная ручка — даже не открывая глаз, я почувствовал, как в мрачную и грязную прихожую проник луч света. Что-то брякнуло, скрипнуло, посыпалось и покатилось, и раздался голос Майкла:

— Эй… Ты чего валяешься? — Он тряхнул меня за плечо, схватил за запястья, отодрал ладони от лица. Только я снова закрылся. — Вот же напугал, идиот. Я уже подумал, что ты ласты склеил.

— Где ты был? — Я не узнал свой голос: слишком сиплым и хрипучим он был. Прямо как у Артура.

— Я же сказал, что в магазин зайду. Так и знал, что ты не услышал: шёл, как под гипнозом. — Тихо щёлкнула дверь, и где-то над моей головой зашебуршал пакет. — Так и будешь тут лежать? — Я не отвечал, и Майкл, вздохнув, спросил: — Может, лучше на диван переберёшься?

— Нет. Он отвратительный.

— Отвратительный?

Я убрал руки от лица и посмотрел на Майкла — он сидел рядом на корточках в обнимку с пакетом и озадаченно смотрел на меня.

— Майкл, ответь мне честно… Это место… этот дом отвратительный?..

Он пристально посмотрел на меня и огляделся, задумчиво мыча.

— Нет. У тебя вполне обычный дом, как у всех.

— А вот и не у всех. Артур живёт в роскошном пентхаусе, даже у Джесс дом не хуже. А я — в этой развалюхе, где всё скрипит и плесневеет.

— Так вот, в чём проблема. — Майкл встал и медленно зашагал, переступая мою разбросанную обувь. — Может, Артур и живёт в шикарном месте, но оттого, что ты распластался на пороге, твой дом в пентхаус точно не превратится.

Он ушёл. А я остался лежать среди старой обуви. Один. Я ничего не чувствовал. Возможно, даже был бы не против заплакать и смыть слёзы тёплой водой, но глаза оставались сухие и бессмысленно таращились на тёмный потолок.

— Ты так и будешь тут валяться? Давай, вставай, я уже всё подготовил.

Майкл потянул меня за руку, помогая встать с пола, даже заботливо смахнул пыль с волос и повёл в гостиную. Там ничего не поменялось, если не считать пару банок пива и несколько закусок на диванном столике.

— Тебе сюда. — Он усадил меня на диван. — И это тебе. — Открыл одну банку пива и вручил мне. Сам уселся в кресло. — А вот тут я, самый лучший вольный слушатель в мире.

— Я не собираюсь ничего тебе рассказывать.

— Думаешь?

— Уверен.

Я поднёс банку к губам и сделал большой глоток: вспененное пиво приятно охлаждало и щекотало горло, но я совсем не чувствовал его вкус. Со столика схватил первую попавшуюся пачку чипсов, защепил пару масляных чипсин и закинул в рот. Они хрустели и царапали нёбо, скребли язык, но я опять не чувствовал ни приправ, ни соли. Хотя на пачке было написано «со вкусом бекона».

Когда я разделался с банкой пива и потянулся за другой, чтобы запить оставшиеся в пачке чипсы, Майкл спросил:

— Почему ты с ними общаешься? Вы даже внешне довольно разные.

Мне даже было не нужно спрашивать, о ком он говорил. И так всё ясно.

— Ты не первый, кто мне такое говорит, но это не значит, что я из раза в раз всем буду объяснять причину. Это никого не должно волновать.

— Да меня это не волнует, а вот тебя — очень даже. — Майкл подвинулся вперёд, опёршись локтями в колени. — Ты же ему завидуешь?

Я? Завидую? Ему? Завидую, что он живёт в пентхаусе в самом дорогом районе Нью-Йорка? Завидую, что он катается на тачке, которой мне в жизни не светит? Завидую, что он обедает в опупенских ресторанах и носит бредовые шмотки? Конечно завидую.

— Ну и что с того? — взъелся я. — Почему я не могу завидовать тому, кому повезло больше меня, хотя изначально мы были в похожих условиях?!

— Как же мне надоели твои «и что с того» и «что дальше»… — с вдохом пробормотал Майкл. Он помолчал и, исподлобья посмотрев на меня, сказал: — И что с того, что у Артура есть то, чего нет у тебя? Если это так ущемляет твою гордость, то тогда либо смирись с этим, перестань завидовать и сделай хоть что-нибудь, чтобы добиться такого же, но другим путём, либо перестань с ним общаться и забудь, что есть какой-то Артур, который лучше тебя.

Вот этого от Майкла я совсем не ожидал.

— Ты сейчас меня так против Артура настраиваешь? Хочешь нас рассорить?

— Да ты сам с ним несколько часов назад поругался, — защищался Майкл, изо всех сил стараясь выглядеть спокойным и уверенным в своих словах. — Я вообще в стороне стоял.

— Молчи, если ничего не знаешь, — угрожающе процедил я сквозь зубы. — Знаешь, почему мы стали дружить? Потому что в детстве он был совсем одинок, и сейчас, спустя почти десять лет, он тоже совершенно один. А я ценю дружбу даже с такими, как Артур. Но сам просил продолжить нашу детскую дружбу, и я ему не отказал.

Я замолк под пристальным взглядом Майкла — в его глазах читалось, что он мне не верил. Но всё это чистая правда.

Из школьных сплетен я знал, что к нам перевёлся мальчик, который говорил только на чужом языке. Ходили слухи, что он вообще иностранец, турист, приехал с семьёй к нам в Нью-Йорк на каникулы, но попал в аварию и остался сиротой. А кто-то говорил, что его похитили и насильно передали приёмной семье. Я, конечно же, ничему этому не верил и, когда защитил какую-то малотетку от ребят, которые меня дико бесили, даже представить не мог, что так познакомлюсь с тем туристом из сплетен. С того дня он стал везде бегать за мной, чему я совсем не был рад: зачем он мне сдался? Но как-то получилось, что мы подружились и часто стали вместе гулять, пока Артур внезапно не пропал.

А потом мы снова встретились.

У меня тогда был большой заказ — перевезти кучу новой мебели в элитный дом, — и, как оказалось, этот заказ был как раз от семьи Артура. До сих пор помню, как он был рад нашей встрече, да и я тоже удивился. Мы потом снова встретились в спокойной обстановке, поговорили о всяком и снова начали общаться: я ему показывал город, иногда ходил к нему в гости, и он ко мне тоже. Через какое-то время Артур меня познакомил с Джесс, и мы стали ходить везде втроём — уже почти два года, наверное, если считать до сегодняшнего дня.

— Раз вы были так близки, — прервал тишину Майкл, — почему тогда начали ссориться?

И правда, почему? Раньше мы тоже иногда вздорили, но это так, мелочи, потому что первое время мне Джесс была невероятно противна, а Артур настаивал, чтобы она постоянно была с нами, — по итогу я всегда уступал, потому что было бы глупо друзьям детства рассориться из-за какой-то куклы Барби. Но когда мы впервые серьёзно поругались?.. Наверное, в Ланкастере… Хотя нет, ещё раньше, когда я случайно купил туда билет и сорвался на Артура. Да, именно тогда всё покатилось по кривой дорожке.

— Скорее всего, всё из-за моего расследования, — пробормотал я, гипнотизируя взглядом чипсы в пачке. — Артур и Джесс помогали мне с ним, но они не воспринимали его так, как я. Даже когда мы были в Ланкастере, все вместе, я всё равно чувствовал себя… как-то одиноко, что ли… — Я вздохнул. — Хотя кто в здравом уме будет всерьёз пытаться найти монстров из кошмаров и думать, что это были какие-нибудь инопланетяне?

— Монстры? — повторил Майкл. — О каких монстрах ты говоришь?

Майкл старался скрыть волнение в голосе, но я его прекрасно слышал, а когда посмотрел на Майкла, на его напряжённое тело и сцепленные в замок руки, в его глазах прочитал, что он прекрасно знает, о каких монстрах я говорю. Просто притворяется. Я хмыкнул, скорбно улыбнувшись. Как же забавно понимать, что тот, кто знал всё, что мне нужно, из-за своего упрямства и эгоизма окунул меня в дерьмо с головой.

— Том, скажи… — еле выдавливал слова он, таращась на меня круглыми от страха глазами, — ты что-то вспомнил?

— А ты думал, я от нечего делать всё начал? Просто вот так взял и решил поискать инопланетян? — съязвил я. — Ты что, кретин?

— Нет, просто я до последнего надеялся, что это ты кретин! — рявкнул Майкл, стукнув по подлокотнику креста и вскочив на ноги.