— Простите, — затараторил я, демонстративно тряхнув пакетом, — но у меня руки заняты.
— Можете поставить пакет на лавочку. — Оскар кивнул в сторону, показывая свободное место.
— Э… нет. Мне нужно спешить: бегаю с поручениями, все дела… Время уже много, наверное, надо бежать. — Я мелкими шажками отдалялся от лавочки. — Извините. Рад был знакомству! Как-нибудь, может быть, ещё пересечёмся!
И, отвернувшись от застывшего в изумлении старика, поспешил прочь.
Уже вечером меня ждал сюрприз от Майкла: стоило ему перейти порог дома и молниеносно подойти ко мне, меня уже затащили в гараж и прижали к стене за грудки.
— Ты сегодня выходил на улицу? — сквозь зубы процедил Майкл. Он был явно в плохом расположении духа. — Выходил?
— Нет.
Говорят, если ты ведёшь себя расслабленно, то люди лучше тебе верят… только если эти люди не Майкл, повисший над тобой и вжимающий тебя в стену до боли в спине. Я не хотел говорить правду, потому что чувствовал, что ответ «да» ничего хорошего не сулит, но по лицу Майкла, тому, как он выдвинул нижнюю челюсть, сжал губы и сверлил меня взглядом, я понял, что он видит меня насквозь.
— Врёшь ведь, — с неожиданной спокойностью сказал Майкл и отстранился.
— И что с того? — возникнул я, наблюдая, как Майкл треплет свои волосы и медленно шагает взад-вперёд рядом с машиной. — Я же тебе не заложник и могу выйти на улицу, когда захочу.
— Да, не заложник, — пробормотал Майк и, резко развернувшись ко мне, закричал: — Но зачем разговаривать, с кем не надо, да ещё так неумело врать?! У тебя совсем мозгов нет, что ли?!
Я смотрел на рассерженного Майкла и не понимал, что сейчас происходит.
— О чём ты говоришь?.. О том старике?
— Да, о том старике, — рявкнул Майкл. — Какой дальний родственник Копера? Какие вообще родственники у Джонатана, которого даже не существует в этом городе?!
Страх. Вот, что окутало меня. А я наивно надеялся, что выкрутился из той щепетильной ситуации. Но подумаешь тот старик — меня больше волновало другое.
— Откуда ты вообще это знаешь?..
— Мне сказали. Это же очевидно. — Майкл никак не мог успокоиться, и всё накручивал шаги возле машины. — Вот прям хочется взять какую-нибудь арматуру… — Майкл рывком повернулся ко мне, замахнувшись рукой, — и забить тебя до смерти.
— Да что я тебе вообще сделал? — перепугано вскрикнул я. — Подумаешь, какому-то старику соврал…
— Подумаешь?! — перебил Майкл. — Какому-то старику?! Да ты не старику соврал, а ты меня почти похоронил живьём! А всё потому, что мелешь то, чего не знаешь, и лезешь туда, куда не нужно!
— А с какой стати я должен ограничивать себя ради других?! Я имею полное право ходить, где хочу, и разговаривать, с кем хочу!
— Да как ты не понимаешь?! Больше нет своих и чужих, всё, мы теперь в одной лодке. — Из Майкла вырвался короткий нервный смешок. — Мы оба по уши в дерьме.
========== Глава 9. Я уже всё знаю о тебе ==========
Ноги коченели от соприкосновения с ледяной ванной, а плечи обжигала струя горячей воды. От её умиротворяющего журчания и прохлады в комнате по оголённой мокрой коже бежали мурашки — я стоял с закрытыми глазами и, изредка вздрагивая, чувствовал себя, как в невесомости, одновременно пронизывающей холодом и согревающей жаром.
Хорошо…
Под душем мне всегда удавалось расслабиться: вода смывала тяжёлые мысли, очищала разум, поднимала настроения и даже иногда подкидывала новые идеи… но не сейчас. Как бы мне ни хотелось этого признавать, в глубине души я понимал, что, сколько бы ни стоял так, тревога не уйдёт. Не в этот раз.
Даже с закрытыми глазами я видел события прошлого — всё то, что хотелось забыть сильнее всего. Печально-обиженное лицо Артура, упрёк в его глазах. Взвинченная, плачущая Мия. Её бездыханное тело, под которым всё больше и больше растекается багровая лужа крови. Побледневшая, с испариной на лбу Джесс, укрытая по плечи одеялом. И изуродованное ненавистью лицо двойника, его хищный оскал и едкие слова, которые он сквозь зубы цедил мне в лицо. Неужели всё это случилось из-за меня? Неужели я один во всём этом виноват? Я не хотел отвечать. Потому что в глубине души уже давно знал ответ.
Всё, чего я хотел, — узнать, что со мной произошло ночью в горах Колорадо. Разве я многого просил? Я всего лишь хотел встретиться с Мией, поговорить с ней. И встретился… но какой ценой. И какую цену я заплачу за то, что теперь Майкл будет жить у меня под боком, и всё из-за того, что я случайно столкнулся с каким-то стариком и соврал ему?
Майкл мне не нравился — он скрытный и многого не договаривал, — но мне по-человечески его жаль. В каком-то смысле я разрушил его мирную семейную жизнь. Ставал ком в горле, когда в памяти всплывало его расставание с Хлоей: они разговаривали наверху, в своей спальне — я не мог разобрать слов, но по одним только интонациям понимал, что они чуть ли ни ругались. А потом всё затихло. Они спустились — он с дорожной сумкой в руке, она плелась за ним, вся поникшая и опухшая от слёз, — Майкл объявил, что мы уходим, поцеловал Хлою на прощанье в макушку, что-то прошептав в волосы, и вышел на улицу. Я тоже попрощался — она молчаливо отвернулась, не проронив ни слова.
Гадко на душе.
Майкл сказал, что Хлоя уедет к родителям, а нам стоит найти укромное место, чтобы переждать… что-то, чего опасается Майкл. Он выбрал мой дом. Как по мне, логичней было бы поселиться в каком-нибудь далёком городишке, а не в мегаполисе, но он был категорически против: видимо, решил затеряться в толпе.
Залечь мы залегли… но что дальше? Если есть проблемы, то нужно их решать, а не пытаться раствориться в пространстве — только я без понятия, что делать, а Майкл бездействовал. Возможно, он и сам не знал, как поступить. Вёл себя так, будто ничего не случилось, пытался кого-то убедить, что всё под контролем. Это глупо. Кого он обманывал? Меня? Я не маленький ребёнок и понимал, в каком мы положении. Начинал понимать. Возможно, Майкл пытался обмануть себя, чтобы успокоиться — это его дело, пусть поступает, как хочет, но почему от этого должен страдать я? Как можно доверять человеку, который скрывает от меня что-то очень важное? Я этого не понимал.
Я глубоко вздохнул и, открыв глаза, повернул скрипучий вентиль — вода затихла и теперь только редкие капли глухо разбивались о ванну. Кап. Кап. Кап. Я взял тряпку и, прежде чем вылезти из ванной, хорошенько протёр плитки на стене от воды и осевшего пара — если от сырости появится плесень, то мне несдобровать. На одной из плиток я заметил засохшую чёрно-рыжую гадость. Видимо, ещё с того раза, когда я решил смешать желе с чёрной краской… До сих пор поверить не могу, что я творил такую глупость: я так ничего и не вспомнил, зато долго и мучительно всё оттирал, и около двух дней моя ванная комната воняла краской и апельсиновым желе, которое я теперь ненавижу.
Когда убедился, что насухо вытер абсолютно каждую плитку, я вылез из ванной, обтёрся полотенцем, неспешно оделся и вышел из ванной, выключив за собой свет.
В коридоре стояли два мусорных пакета, от которых несло кислятиной. Впрочем, этот запах впитался в каждую вещь в доме, и даже спустя полчаса проветривания ничего не изменилось. Надо же было забыть выкинуть мусор и оставить его тухнуть почти две недели!
Сейчас был самый разгар уборки, потому что не то что жить, находиться в вонючем и захламлённом доме — удовольствие не из приятных, да и неловко как-то… но после того, как я убрался на кухне, собрал стухшие продукты и отмыл всю посуду от остатков еды, я не мог отделаться от желания смыть с себя чувство этой мерзкой гадости. Оставалось выкинуть мусор — и можно идти убираться в спальне.
Я поднял мусорные мешки, подошёл к входной двери, но замер, вслушиваясь в звуки. Как-то слишком тихо… Я заглянул в гостиную: там должен был сидеть Майкл, внезапно вызвавшийся выгрести оттуда весь мусор.
— Ты вроде бы вызывался вытереть пыль, а не в вещах моих рыться, — цыкнув, сказал я, когда заглянул в гостиную.
