— Ты, кажется, уже забыл, что меня тоже нашли за несколько миль от машины Гордона. Ситуации по-прежнему непохожи?

— Нет. Как минимум, тем, что он оказался в кукурузном поле, а ты — на обочине. Как максимум, он очнулся целёхоньким, а ты — со вспоротым пузом.

— Я сказал «похожи», а не «одинаковы» — это разные вещи. И вообще, дослушай сначала.

Артур согласно махнул рукой.

— Когда я подошёл к машине, все огни были выключены: аккумулятор сел, что казалось странным, потому что я не мог пропадать так долго. Я посмотрел время на телефоне, который лежал на пассажирском сиденье. Было два часа ночи. Прошло больше трех часов с тех пор, как я свернул на обочину, увидев мигающие огни. Помню, как я сидел в машине совершенно ошеломленный, гадая, что, чёрт возьми, со мной только что произошло. Примерно через полчаса я вспомнил, что моя батарея села, и позвонил в 9-1-1. Им потребовалось около часа, чтобы добраться до меня, так как я был на приличном расстоянии от ближайшего города, и всё это время просто сидел в тишине, прокручивая в голове возможные сценарии того, что только что произошло. До сих пор не могу сказать, что случилось в ту ночь. Всё, что я знаю, — это то, что не могу придумать никакого правдоподобного объяснения, почему проснулся в полумиле от своей машины посреди кукурузного поля более чем через три часа после того, как остановился. Я поделился этой историей только с одним человеком — моим дядей. Уверен, что люди либо посмотрят на меня как на сумасшедшего, либо назовут всю эту историю чушью собачьей. Я не могу их винить… Если бы кто-то пришёл ко мне с такой историей, которая так точно отражает стереотипную историю встречи с потусторонним, я, вероятно, тоже бы им не поверил.

Я посмотрел на Артура, ожидая его реакции и надеясь, что теперь поражён этой историей так же, как и я. Но лицо Артура не выражало ничего, кроме недоверия и скуки.

— Чудная история, — заключил он, тяжело вздохнув. — Даже в красивую обёртку завернул: «я бы сам сказал, что это чепуха, если бы со мной такого не произошло», — писклявым хрипом передразнивал Артур. — Классика жанра.

— Но согласись, всё невероятно похоже. Я спросил у того парня, правда ли с ним такое было. Он ответил, что да.

Артур страдальчески выдохнул, закрыв лицо руками. Джесс же из последних сил сдерживала смех.

— Надеюсь, ты не просил его встретиться и рассказать обо всём подробней? — откинувшись на диване, спросил Артур.

— Вообще-то…

— О, ясно, можешь не продолжать.

— Хватит уже, а? Мне нужно больше подробностей, и логично, что я это спросил.

— Он тебе ответил?

— Нет ещё.

— Ну, значит, он просто слишком добрый, чтобы послать тебя. Ты уж прости, но я правда не понимаю, как можно верить в эту чушь.

— Думаешь, я сам это чушью не считаю? — раздражённо отозвался я. — Я понимаю это лучше тебя, но сейчас во что угодно готов поверить. Если тебе смешно, то мне — совсем нет. Вот что мне ещё делать?

— Просто забить на это.

— А, ну да, — фыркнул я. — Тебе легко говорить: тебя же ничего не грузит. — Я вскочил с места, импульсивно размахивая руками. — Ни страх, ни злость — ничего.

— Хорошо, допустим, всё так, как ты говоришь, — отозвался Артур и, подавшись вперёд, пристально посмотрел мне в глаза, но я тут же отвернулся к окну, уставившись на голое дерево во дворе. — Допустим, ты полетишь к этой Мии, встретишься с ней. Что дальше? Что будешь делать, если она тебя пошлёт? Или признает, что всё было частью маленького зрелищного представления?

Я закрыл лицо руками и устало вздохнул. Вот зачем, зачем он это меня спрашивает? Казалось, я уже был готов разрыдаться. Я просто хотел, чтобы это дерьмо как-нибудь побыстрее закончилось, но не мог просто сидеть и ждать — это невыносимо, сидеть и ждать не пойми чего. Я просто хотел встретиться с Мией, и неважно, чем это закончится. Разве нельзя просто и без причин чего-то хотеть?

— Честно говоря… не знаю, — приглушённо сказал я, понурив взгляд. — Я не знаю, нужно ли мне что-то со всем этим делать или нет, а если да, то что именно. Я не думал обо всём этом так глобально. И не хочу думать. Я не знаю… Я просто…

Я замолк, так и не договорив. В этом не было смысла — они всё равно меня не поймут.

Воцарилось молчание. Я не поднимал головы и не видел ничего, кроме пожелтевшего от времени подоконника и потёртых и выцветших ворсинок ковра, но знал, что Артур пристально смотрит мне в спину. Уже далеко не первый раз я воспринимал себя ниже него: словно он был каким-то королём на троне, а я — ободранным и беспомощным нищим. Это невероятно бесило.

Но в любом случае сейчас это было неважно — я помирился с Артуром, а значит, Джесс выполнит свою часть договора.

— Хорошо. Ты полетишь в Ланкастер, но только вместе со мной, — уверенно прохрипел Артур.

Я опешил от такого заявления. Повернулся к Артуру, уставился на него, потом на Джесс, которая была удивлена не меньше моего, и не знал, что теперь делать.

— О, я тогда с вами! Я с вами! — подала она голос, радостно подняв руку, когда молчаливая пауза заметно затянулась. — Я тоже хочу посмотреть на эту Мию.

— Так даже лучше, — просияв, мгновенно отозвался Артур. — Тогда решено: летим втроём.

— Одну минуточку! — поражённый резкой сменой атмосферы, воскликнул я. Джесс и Артур посмотрели на меня, и в их взглядах я прочитал немой вопрос: «Ну и что тебе не нравится?» — Я тронут, что вы так за меня беспокоитесь, но…

— Никаких «но», — отозвался Артур.

Джесс согласно кивнула.

***

— Давайте лучше подождём в кафе, а? — плаксиво протянула Джесс, уже который раз недовольно щёлкнув языком.

Она уже извелась сидеть в машине: ёрзала по сиденью, обмахивалась телефоном и что-то бурчала себе под нос.

— Если ты, Барби, не можешь посидеть в машине пару часов, то могла бы остаться в номере. Тебя никто за уши не тянул.

— Да откуда ж я знала, что так долго торчать будем?

— Да заткнись уже наконец! — не выдержал я. — Можешь ни ныть, ни гундеть мне под ухом, а сидеть и молчать! Это так сложно? И фантиками тоже не шелестеть, — добавил я, когда таксист достал из кармана очередную конфетку. — Это шебуршание меня уже просто вымораживает.

— Эй, пацан, вообще-то, это моя машина, а значит, главный тут я, а не ты, — сказал бородатый таксист, сильно смахивающий на викинга, и сурово покосился на меня через плечо.

— Да мне вообще насрать, кто ты, хоть президент, хоть господь бог. Просто не шурши своими грёбаными фантиками.

Очевидно, таксисту это не понравилось — он тут же приказал мне выметаться из машины, а когда я его проигнорировал, потянул ко мне крупную, зататуированную руку, отчего Джесс испуганно пискнула и вжалась в сиденье. Тут-то и вмешался Артур, который до этого безразлично сидел в телефоне. Он схватил таксиста за плечо и, хрипуче перекрикивая нашу с ним ругань, оттянул обратно на водительское место и всучил ему пятидесятидолларовую купюру:

— Пусть он останется здесь. Ладно?

Таксист искоса глянул на меня, недовольно раздув ноздри, но купюру всё-таки принял, спрятал её в кармане джинсов и отвернулся к окну.

На душе было так же гадко, как и на улице.

Я, Артур и Джесс прилетели в Ланкастер и уже третий день торчали здесь без дела. Этим двум хорошо — они отдыхали в своё удовольствие, а вот мне тут паршивей, чем дома. Всё из-за этой Мии Кобб.

У меня появилась привычка — прикидывать характеры людей по их внешности и знать, чего ждать от человека. Сначала тренировался на Артуре и Джесс — внимательно наблюдал за ними, прикидывал, как бы они поступили в той или иной ситуации, — а потом стал приглядываться к прохожим, наблюдать за ними из окна или укромного места в парке во время прогулки. Кто они? Чем занимаются? Куда идут? Я отвечал на вопросы, и мне становилось легче — теперь я знал о них, не всё, но знал. Некоторые лица я видел не единожды, так что они больше не застанут меня врасплох. Я их уже знаю.

Но сколько бы я ни смотрел на фотографию Мии, я не был уверен, что знаю её. У фото есть срок давности — сейчас Мия могла выглядеть иначе. Каштановые волосы, подстриженные под каре, могла перекрасить или спрятать под париком. Могла поменять цвет глаз. Могла кардинально изменить внешность косметикой. Что, если она уже проходила мимо меня, но я этого не заметил? Что, если она сидела рядом со мной в самолёте, стояла у стойки регистрации в аэропорту, переходила дорогу в шаге от меня, но я этого не понял, потому что не знал её, а всё, что у меня было, — эта чёртова фотография?!