- С каких это пор тебе жалко же-енщин? Твой отец не поощрял людские сантименты, – вздохнул Гракс.

- Ни с каких, - пару раз моргнув, Тазар прогнал наваждение, - забирай обеих, если Мэдлор проиграет. Пари так пари. Я сегодня добрый и щедрый.

В какой-то момент он подумал, что поступает неправильно. Мэдлор был слабее Карнольфа, и шансов победить волшебника Тзинча у него было мало. А переступить через себя и свои желания в угоду памяти об «отце», и просто так отдать Ксарту из-за проигрыша этого двинутого торчка – Тазар бы этого не вынес и застрелился. Но исправлять что-то было уже поздно.

Перехватив мысли господина, Ксарта невольно вздрогнула. Надо было срочно что-то сделать.

- А если проиграет Карнольф? – с нахальным видом спросила она, - Что мы будем иметь, если проиграет твой колдун?

Гракс задумался.

- У меня есть, что вам вручи-ить, - низко прогудел он, - дорогая шту-ука. Красивая, но бесполе-езная. Продадите людям, получите много де-енег.

- Покажи, - потребовала Ксарта, - ты видишь свой выигрыш, а мы – нет. Не очень честно, правда?

- Парни принесу-ут, - заверил облитератор, - слово чести. Тазар знает, мое слово надежно.

- Помирать в тишине – это так грустно. Не говоря о том, что дуэль под музыку всегда интереснее смотреть. Мэдлор, тебя порадует, если Гвилар тебе сыграет? – предложила Ксарта.

«Сыграй на органе», - мысленно сказала она бывшему Храмовнику, - «нам нужно, чтобы он победил. Пожалуйста. Пока эти у нас на борту, мы с ним в одной лодке».

- Я давно не играл, но я попробую, - не колеблясь ни секунды, Гвилар перевесил болтер за спину и прошел к органу, - если позволите.

- О, я буду счастлив, если твой друг просто не развалит мой любимый инструмент, - Мэдлор был уже не рад тому, что его вообще выпустили из храма, - а если он сможет сыграть хоть что-то сложнее орочьих частушек, моему восторгу не будет предела.

Гвилар устроился за органом, сбросил перчатки и пробежался пальцами по клавишам. Инструмент был настроен, и на удивление в хорошем состоянии. Крупные клавиши были переделаны под пальцы космодесантника, и казались теплыми. Мэдлор вытащил из поясного кошелька небольшую пробирку розового порошка. Откупорив сосуд, он зачерпнул порошок алмазным когтем своей перчатки.

«Доза», - подумала Ксарта, уже ощущая сладковатый запах амброзии, - «это повысит его шансы на победу, но этого мало».

- Запрокинь голову и сиди смирно, милая, - попросил Мэдлор, и Ксарта замерла в обозначенной позе.

Он опустил горку вещества ей в яремную ямку, после чего уткнулся лицом в шею демонхоста и с наслаждением вдохнул. Чем вызвал негодование и зубовный скрежет у Тазара и короткий презрительный смешок у Карнольфа.

- А без веществ слабо? – спросил последний.

Мэдлор смахнул остатки амброзии с лица салфеткой:

- Тебя же не просят сдать твой ворох артефактов, правда, Алоиз?

Волшебники вышли на свободное место между столом и стоящим в торце зала органом. Гвилар оглянулся, боясь, что по нему прилетит шальное заклинание, и поднял ментальный щит. Мэдлор встал боком к Алоизу в стойку, по мнению большинства присутствующих, малопригодную для фехтования: ноги прямые, пятки вместе, запястье правой руки согнуто на излом, клинок опущен в ноги противника, левая рука заложена за спину. Побеждай – не хочу. Алоиз же поставил ноги широко и перехватил посох двумя руками, закрыв себя им по диагонали. Над правым плечом волшебника возвышался розовый кристалл, левое колено закрывала острая заершенная пика.

- Сыграй нам что-нибудь веселое, - попросил Мэдлор, - что-то динамичное… ну, например… дай подумать…

Первым «веселым и динамичным» произведением, всплывшим в памяти боевого брата, как назло оказалась песенка про капеллана Сергиуса и пирожные. Он тут же наиграл припев, чем вызвал у колдуна блеск в глазах и безумную улыбку.

- Да, это играй! Это именно то, что нужно. Играй, мой мальчик!

- Все готовы? – спросил Тазар.

Мэдлор нетерпеливо кивнул. Алоиз степенно качнул головой.

- Вперед! – возглас Гракса был страшен, как звук стукнувшего мотора «Саламандры» во время побега от тиранидов.

В следующий миг Гвилар ударил по клавишам.

========== Часть 11: Дуэль, торги, штора ==========

От резкого и громкого звука подскочили все, даже разорители. Гвилар прибеднялся, говоря, что давно не играл.

Алоиз, помня предыдущие промахи, не собирался играть с Мэдлором в его игры, и решил быстро и жестко аннигилировать противника на месте. Видя, что у Мэдлора нет ничего, что дало бы антимагический защитный купол, он активировал сразу все артефакты, которые у него были. Вспыхнули и погасли накопители энергии. С кристалла в навершии жезла сорвались пять оранжевых огненных шаров и один за другим устремились в цель. Свистнули зеленые огоньки, оторвавшиеся от наруча волшебника. Вдобавок к этому сгустки пламени рванулись из пряжки ремня и медальона на шее Карнольфа, висевшего поверх доспехов.

А Мэдлор только этого и ждал. Подхватив полу плаща, он упал на колено и с головой накрылся плотной розовой тканью. Заклинания с шипением разбились об нее, оставив пятна копоти и подпалив плащ в паре мест. На этом Карнольф не остановился, и сразу же выпустил из навершия посоха красный луч, пробежавший по полу и оставивший на нем темный след. Мэдлор отбросил плащ и проворно отскочил в сторону, пытаясь сделать выпад и ранить Алоиза в бок, но поднятая и направленная в грудь пика быстро его остановила.

Разорители хором загоготали, потрясая оружием и звеня лентами патронов. Гвилар продолжал издеваться над инструментом: хулиганская песенка на три с половиной аккорда в органном исполнении звучала пошло и ужасно, но Мэдлору, похоже, нравилось. Гракс молча наблюдал, Тазар тоже. Но если облитератор был спокоен как танк, то Беспощадный готов был кого-то разорвать от гнева и страха, но худо-бедно удерживал внешнее хладнокровие.

«Боится потерять нас», - думала Ксарта, - «и злится на себя за то, что поддался на провокацию».

Мэдлор резво увернулся от рубящего удара посохом, вспыхнувшим ярким, почти белым пламенем. Оно рассекло плащ, оставив прожженную полосу с тлеющими краями.

- Ты мне плащ пропалил! – он встряхнул полу покрытого копотью плаща, сбрасывая искры, - Это был мой любимый плащ!

Алоиз скривился: об огнеупорной ткани он и не подумал, и размеры плаща вовремя не оценил. Дальнейшее колдовство требовало запредельной концентрации внимания и сохранения неподвижности хотя бы три секунды, которых просто не было: Мэдлор тут же кинулся на него, метя мечом в сочленение брони, и волшебнику пришлось защищаться. Или обошлось бы бешеной одномоментной тратой энергии, которая в случае промаха могла стоить ему жизни. Так рисковать Карнольф не мог. За выпадом последовал еще один: Дитя Императора удумало измотать своего противника, не давая ему сосредоточиться для действительно мощного заклинания.

Ксарта стояла ближе всех к обменивающимся ударами под задорную музыку колдунам. Мэдлора можно было сколько угодно ненавидеть за все его домогательства, но сейчас от него зависело слишком много, и она была готова жульничать как угодно, лишь бы он победил. Тазар специально посадил их рядом и поближе к себе: чтобы они легко защитили как друг друга, так и его. А сейчас она стояла перед Беспощадным, как маленький живой щит, который должен защитить, если что-то случится.

Алоиз неплохо работал длинномерами как оружием, хоть и был чуть более медлителен, чем его соперник под амброзией. Он хорошо держал дистанцию, не позволяя Мэдлору подобраться на расстояние эффективного укола мечом. Колдуны обменивались короткими тычками, каждый пробуя защиту соперника на уязвимость.

- Что такое, Алоиз? Ты забыл все полезные заклинания? – с издевкой спросил Мэдлор, - Память подводит тебя, старик?

- А ты их и не знал, чучело розовое, - фыркнул Карнольф, - за твоей красивой оберткой ничего нет, одно бахвальство.