Оттолкнув сейдхе в глубину комнаты, я быстро перерезал кинжалом шнурок у двери, который Ламия использовала для звонка. А сам кинжал метнул в потолок над алтарём. Расчёт был на то, что Ламия, даже не смотря на явную магическую природу своих шпилек, не сможет быстро залезть на алтарь в туфлях. Мне же сделать подобное гораздо проще.

— Самоуверенный самец! — усмехнулась сейдхе, подскочив ко мне и обрушив на меня град ударов аппетитной ножкой.

К счастью для меня полы халата, который она не удосужилась снять, немного замедляли её движения. Однако, даже не смотря на это, я поначалу с трудом уворачивался от мелькающей в воздухе острой шпильки её туфельки.

— Так я и знала, что в честном бою ты можешь лишь трусливо уворачиваться! — торжествовала Ламия, не снижая темпа атаки и вынуждая меня медленно отступать.

Я быстро приноровился к манере боя красавицы и уже легче уворачивался от её атак. Однако контратаковать пока не спешил, опасаясь, что противница не демонстрирует мне часть своих умений и ожидая пока она начнёт уставать.

Минут через пять, я понял, что для гибкой и быстрой Ламии подобный стиль не слишком утомителен и гонять меня она может неопределённо долго. Поэтому я начал аккуратно изображать контратаки, желая заставить сейдхе применить те приёмы, что она приберегла для подобных случаев. При этом я не забывал всегда смещаться чуть в сторону, не давая противнице загнать себя в угол.

Так я узнал, что Ламия, при всей своей ловкости, специализируется именно на ударах ногами. Кулаками или локтями сейдхе действует уже не так умело. А определившись со стратегией, начал действовать.

— Ах ты! — возмутились Ламия, когда я поймал её ногу после очередного удара.

Прежде чем противница успела достать меня ударом кулака, я быстро отпустил её, успев, однако, погладить рукой стройную ножку красавицы сквозь тонкий чулок.

Теперь атаки Ламии стали более быстрыми, а дыхание чуть более глубоким. И, поначалу, дело было явно не только в усталости. Впрочем, в таком темпе, сейдхе начала уже и уставать.

Вскоре я вновь поймал её за ногу. А когда воительница ударила кулаком, то я перехватил её запястье свободной рукой и, на миг прижавшись к волнительному телу своей противницы, быстро чмокнул её в губы. А потом оттолкнул Ламию, прежде чем она догадалась воспользоваться свободной рукой.

Не сумев удержать равновесие, Ламия упала на спину и замерла, разведя ноги и прикрыв глаза. Полы её халатика разошлись, открывая вид на ничем не прикрытое гладко выбритое лоно. Поза сейдхе была настолько очевидно приглашающей, что я невольно заподозрил подвох и, смерив своё желание, не стал бросаться на противницу.

— Тупой самец! — выругалась Ламия и, вскочив на ноги, набросилась на меня с удвоенной силой.

Прежде надменное личико выражало теперь искреннюю ярость, а аппетитная грудь ходила ходуном от тяжёлого дыхания. К тому же халат окончательно распахнулся и теперь ничуть не скрывал желанного тела Сейдхе, зато здорово сковывал её движения. Да и, чрезмерно увлёкшись скоростью, Ламия плохо координировала свои движения из-за чего уворачиваться стало проще.

Дождавшись, пока за спиной моей противницы окажется алтарь, я вновь поймал её ногу, а потом резко сократил дистанцию, не позволяя ей ударить меня кулаком. Ламия не желала так просто сдаваться и, почувствовав, что упирается попкой в алтарь, откинулась на него, давая себе пространство, что бы размахнуться. При этом она рефлекторно обхватила меня ногами.

Тут я уже не смог удерживаться и упал на Ламию, целуя её в страстные губы и исступлённо гладя её тело. Сейдхе и не думала сопротивляться, выгибаясь навстречу моим рукам и страстно прижимаясь ко мне упругой грудью с затвердевшими сосками.

Чёрные глаза Ламии неотрывно смотрели на меня, казалось, умоляя взять её. И я не стал отказывать.

Внутри Ламия оказалась такой же узкой и мокрой как в первый раз. Только теперь красавица активно подстраивалась под мои движения, из-за чего я сходу сумел погрузиться на максимальную глубину, ощущая, как мой член мягко раздвигает чуть пульсирующие стенки её влагалища. Моё первое движение в ней оказалось настолько приятно, что красавица забилась подо мной в экстазе, стоило мне вжаться в её тело.

От ощущения её бьющегося подо мной тела я буквально впал в неистовство, быстро и глубоко входя в Ламию и отрываясь от её губ только, что бы вдохнуть немного воздуха. В процессе на меня накатил оргазм, но я и не думал останавливаться, заливая её лоно семенем во время движения.

Благодаря заклятью, наложеному на меня Ламией при первой нашей встрече, я смог долго выдерживать подобный темп, сношая красавицу до тех пор, пока не заполнил её лоно полностью и избытки семени не стали выплёскиваться наружу, пачкая чулки и халатик. А сама она не затихла, устало прикрыв глаза.

— Идиот… — еле слышно выдохнула Ламия, когда я, кончив в очередной раз, слез с её шикарного тела. — Ты опять поимел меня на алтаре богини.

— И что? — спросил я, любуясь ей и думая имеет ли смысл раздеваться, или можно смело вылезать в окно, решив, что подвигов для меня достаточно.

— Соитие на алтаре бесплодно. А пока я не понесу от достойного самца, моя миссия не будет выполнена.

— Так давай я сниму тебя с алтаря и ещё разок поимею?

— Нет. Сегодня результата не будет, — вздохнула Ламия. — А до завтра ты не доживёшь.

— Это ещё почему? — насторожился я.

— Любой человечишко, осквернивший такое высшее существо как я, должен быть убит! — отчеканила сейдхе и, окончательно исчерпав свои силы, откинулась на алтарь, закрыв глаза.

Я же принял решение ещё разок поиметь лежащую на алтаре Ламию. Уж больно эротично лежала она, в своём распахнутом халатике с призывно раскинутыми руками и ногами и возбуждённо топорщащимися грудями, покачивающимися в такт тяжёлому дыханию.

Раздевшись, я задумчиво ткнулся членом в лоно Ламии. Тот легко погрузился в растянутое моими стараниями влагалище, не давая мне желаемых ощущений. Взяв сейдхе за стройные ножки, я попробовал сводить и разводить их, сравнивая ощущения. Но все они были хоть немного, но не те. Сама обессиленная красавица тоже ничем не могла мне помочь, впав в забытье и безвольно мотаясь в моих руках.

Тут мне на глаза попалось колечко ануса Ламии. Даже на вид он был достаточно узкий, что бы даровать мне вожделенное удовольствие. Но, увы, я не смог пролезть внутрь него даже пальцем.

У алтаря нашёлся уже знакомый мне страхолюдный кинжал. Вспомнив, что его рукоятка была уже использована для распечатывания одной из дырочек сейдхе, я стал примеряться ей и к другому отверстию. Но тут в комнату вошла Ирина с бутылкой в руках.

— Госпожа, как вы и просили, вот ваше вино… — начала говорить женщина, на автомате прикрыв за собой дверь и только потом обратив внимание на происходящее в комнате.

Аккуратно поставив бутылку на пол, женьщина обнажила меч, а затем нерешительно посмотрела на меня.

— Самец, не смей угрожать оружием моей госпоже! — предупредила воительница, начав медленно приближаться и держа перед собой меч.

— А ну стоять! — приказал я, поняв намёк и приставив лезвие кинжала к горлу безучастной Ламии.

Ирина покорно замерла, выжидательно смотря на меня своими зелёными глазами. А я, не отрывая кинжал от шеи сейдхе, аккуратно обошёл алтарь, так Ламия оказалась между мной и Ириной.

— Положи меч и раздевайся.

Воительница, положив меч, быстро скинула платье, трусики и повязку с амулетами, оставшись в одних сапожках.

— А теперь подойти сюда и ложись на свою госпожу.

— Ты хоть понимаешь, что требуешь, мужлан? — возмутилась Ирина. — Это прекрасное и чистое создание послано нам самой богиней Красоты. Никто из нас не смеет коснуться её без разрешения!

— Она в отключке и не узнает, — отмахнулся я. — А ты, если тебе дорога её жизнь, лучше не спорь.

Ирина всё-таки подчинилась и продефилировав к алтарю, легла поверх Ламии прижавшись своей грудью к её груди.

— И что дальше, мужлан, — спросила женщина, глядя на меня снизу в верх.