К селению я вышел уже затемно. Однако небо было чистым и крупный полумесяц прекрасно освещал дорогу. Поэтому я не стал доставать из мешка светящийся камень.

Селение состояло из нескольких улиц застроенных одноэтажными и двухэтажными деревянными домами. Судя по всему, жили в нём преимущественно крестьяне, которые сейчас уже спали и вокруг стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь лаем собак во дворах некоторых домов.

— Малец, ты чьих будешь? — окликнул меня какой-то старик, сидящей на заваленке одного из крайних домов, мимо которого я только что прошёл. Он сидел так тихо, что я заметил его только после того как он подал голос.

— Здоров, дед, — ответил я, остановившись. — Путник я. Не подскажешь где тут у вас трактир найти?

— Экий ты, малец, странный, — показал головой мой собеседник, выразительно посмотрев на мой меч, мешковатую одежду, дорогой плащ и туго набитый кошель, болтающийся у пояса. — Одет явно с чужого плеча. Но при этом отлично вооружён и при деньгах. Я б подумал, что ты тать ночной, да по повадкам не похож.

— Дед, у каждого свои странности. Я ж про твои не спрашиваю, вот и ты моими не интересуйся. Так что насчёт трактира?

— Ай, малец. Уел старого Пафнутия, — рассмеялся тот. — А трактира у нас в селе аж два есть. Но в них тебе путь заказан.

— Почему это?

— В одном помещик со своим войском остановился и никого из простого люда туда теперь не пускают, — охотно пояснил Пафнутий. — Второй девки воинственные со своей хозяйкой заняли. И мужиков они страсть как не любят.

— Однако, — оценил я ситуацию. Упомянутые девки определённо были сёстрами Красоты, но мне слабо верилось, что вся описанная дедом компания явилась по мою душу. — А что все они здесь забыли?

— Дык, малец, разбойников воюют, что пару вёсен назад в наших лесах завелась, — охотно пояснил старик. — Давеча девки с ними схлеснулись. Но те крепки оказались и вернулись девки ни с чем. Теперь вот думают, что не просто бандиты в лесу, а воины короля соседнего, что присланы разорение в наших землях учинять.

— Дед, а дед? А ты откуда всё это знаешь?

— Дык, малец, скучно мне, старому. Вот, сижу на заваленке днями, да новости слушаю… А, ежели остаться на ночлег хочешь, то можешь на сеновале у меня остановиться. За денежку малую, конечно.

Предложение старика было заманчивым. Однако, мысль о том, что в селении обосновались сёстры Красоты и Ламия, пробудили во мне притихшее было днём желание. И я решил попытать счастья, подкравшись к захваченному ими трактиру. Благо я дважды уже сталкивался с красавицами и оба раза выходил победителем, что вселяло в меня уверенность.

— Спасибо, дед, — поблагодарил я. — Но я сперва схожу хоть на девок гляну. А то всю жизнь ведь жалеть буду, что такое чудо пропустил. А потом сразу к тебе.

— Эххх, молодость. Всё б вам приключения искать да за юбками бегать, — покачал головой Пафнутий. — Иди, что уж там. А я на заваленке подожду. Трактир с девками в конце улицы будет и ты его не пропустишь.

Поблагодарив старика, я отправился в указанном направлении. Трактир оказался трёхэтажным деревянным теремом, обнесённым частоколом в полтора моих роста.

Ворота в частоколе были закрыты. Но меня это не остановило — сделав на конце имеющегося у меня куска верёвки петлю, я подошёл к противоположной от ворот стене и, закинув петлю на одно из брёвен, заглянул во двор.

Двор трактира оказался абсолютно пустынен, что не могло не радовать. На первом этаже трактира окон не было, зато они в изобилии имелись на втором и третьем. К тому же, часть из них на третьем этаже была большего размера и я логично рассудил, что там находятся помещения, в которых остановилась Ламия.

Со двора в трактир вела дверь заднего хода, но я не рискнул пользоваться ей, решив, что слишком велик риск нарваться на засевших внутри воительниц.

Оставив мешок с вещами и меч под забором, я перелез во двор и, смотав верёвку, направился к дому. Вместо меча на моём поясе теперь болтался кинжал.

Трактир был сложен из массивных брёвен, так что я с лёгкостью смог залезть на третий этаж, по углу здания. На третьем этаже вдоль окон шёл небольшой карниз, по которому я легко добрался до ближайшего открытого окна комнаты, отведённой Ламии.

К счастью, окно было частично занавешено тяжёлой портьерой и я смог заглянуть внутрь, не боясь быть замеченным. Внутри оказалась красавица собственной персоной, в компании какого-то богато одетого и полноватого господина среднего роста.

Ламия по-прежнему была в чёрном, но фасон её платья выгодно отличался от виденного мной в прошлый раз. Теперь платье её было из тонкой ткани, его длинная юбка обладала разрезом с правого бока до бедра, а верхняя часть заканчивалась в районе аппетитных грудей среднего размера, полностью оставляя открытыми руки и плечи. Стройные ножки красавицы были затянуты в чёрные чулки и обуты в туфельки на шпильках. Тонкие запястья её были украшены серебряными браслетами, на шее красовалось серебряное ожерелье с рубинами и изумрудами. Русые волосы сейдхе были распущенны, скрывая её острые ушки и укрывая её спину подобно плащу.

Обаяние Ламии явно действовало и на её спутника. Поначалу, когда они пили вино, тот пожирал её сальными глазками, прикипая глазами то к её ногам, виднеющимся в разрезе, то аппетитным грудям. Затем, воспользовавшись предлогом подлить вина, он подобрался вплотную и осторожно прикоснулся к её плечу.

Увы, на комнату, по всей видимости, было наложено такое же заклятье, что и на шатёр, так что о чём они говорят я не слышал. Однако, судя по движениям губ, Ламия со своим спутником что-то оживлённо обсуждали.

Когда мужик, осмелев, обнял сейдхе за талию и коснулся губами её шейки, я с удивлением обнаружил, что во мне вскипает ревность. Однако, моего благоразумия хватило, что бы не бросаться на незнакомца — я прекрасно понимал, что, если что, сражаться придётся и с ним, и с Ламией, и с прибежавшими по зову госпожи воительницами.

Однако и уходить так просто, сдавшись, я не собирался. Понимая, что подсматривать мне придётся долго, а в текущем положении меня прекрасно видно со двора, я аккуратно перебрался внутрь и притаился за портьерой. Теперь я мог слышать, о чём говорили в комнате.

— … пусть негодяи и сумели сбежать от ваших прекрасных подопечных, однако они покинули мои владения, — говорил мужчина, не выпуская стоящую к нему спиной Ламию из своих объятий. — Согласно нашему договору с леди Лилит, однако, требовалось истребить разбойников. Так что, по его букве, получается, что вы не должны получить награды… Но мы с вами вполне можем договориться, изменив ситуацию в отчётах так, будто бы вы одержали полную победу.

— И в чём же будет заключаться наш договор? — холодно спросила сейдхе, не пытаясь, однако, вырваться из объятий своего собеседника и игнорируя его губы, целующие её шейку.

— Наверняка столь прекрасной леди как вы, тяжело прозябать в такой глуши без достойного мужчины…

— Достойного? — переспросила Ламия, стремительно развернувшись к своему собеседнику.

Мужик от неожиданности отшатнулся, разорвав объятия.

— Ну да! Я, Александр Гнилоглушский, являюсь хозяином этих земель и, несомненно, самый достойный из всех, кого вы можете встретить в этих краях, — подбоченился мужик. — Мой род настолько велик и славен, что даже леди Лилит из столицы вняла моей просьбе, послав мне в помощь вас, леди Ламия, с вашими прекрасными спутницами.

Воодушевившись собственными словами, мужик подошёл к Ламии и, заключив её в объятия, попытался поцеловать в губы. Однако та чуть отвернула голову, избежав поцелуя.

— Александр, я признаю знатность вашего рода, однако, на моей родине достоинство у мужчин определяется несколько иным образом.

— И каким же? — спросил тот, отчаявшись поймать губы Ламии для поцелуя, зато начавший шарить по её телу своими руками, сжимая подтянутые ягодицы и гладя округлые бёдра.

— Мужественностью, — пожала плечами сейдхе и с лёгкостью вывернулась из объятий мужчины, отступив от него на пару шагов.