— Возьми часик перерыва, — не отвлекаясь от писанины, тихо произнесла начальница. — Проветрись.

— М-угу, — вздохнула кудрявая и кинула ручку на стол. Мулатка безжизненно встала со стула и поплелась к выходу, но вдруг её осенило. — Слушай, можно твою машину взять? Хочу к озеру съездить.

— Не раздолби, — без предупреждения кинула в девушку связку, та едва успела поймать.

— Спасибо!

— Вали уже, — улыбнулась Уокер, покачав головой.

Женщина пыталась проанализировать своё отношение к юной особи. Ей на удивление нравилось то, что она в какой-то мере сдружилась с кудрявой башкой — Монтенегро многому её научила. А вообще Виктория очень удивлялась способности мулатки находить ко всем людям подход. Это настолько поражало, что Уокер невольно начинала восхищаться, видя, как до сего угрюмый человек после общения с лаборанткой начинал буквально светиться от радости. Если Моника и обладала сверхспособностью, то её силой было умение делать всех вокруг счастливыми — это неоспоримый факт.

Виктория также чувствовала на себе груз ответственности за девушку. В то же время это нелепое чувство было в какой-то мере похожим на материнское, что вообще было чуждо синеглазой, вызывало целую массу проблем, ведь крылатый упырь ака шизофреник теперь знал куда давить, чтобы добраться к женщине. Этот факт удручает больше всего.

В этих размышлениях она принимала душ. Нежась под горячими струями воды, медленно намыливала голову, заполняя пространство вокруг ароматом арбуза — запахом своего шампуня. Пальцами неспешно массировала голову, ощущая расслабление, что струилось по венам мягким теплом. Даже не сразу заметила, как дверь в душевую скрипнула. Звук тяжелых шагов кожаных туфель по керамической плитке вывел её из раздумий, заставляя молниеносно выключить воду и схватить полотенце. Пена так и осталась на волосах, когда женщина выглянула из кабинки, спешно сцепляя полотенце на груди.

— Я, конечно, дико извиняюсь, но ты охуел?! — рявкнула, плотно сжимая челюсти. — Это женская душевая, какого Дьявола ты вытворяешь?!

— Тут какой-то мужик как угорелый бегает, тебя ищет, — руки Люцифера покоились в передних карманах брюк, пока их владелец наблюдал за реакцией женщины на его слова.

— Это не повод нарушать все мыслимые и немыслимые правила поведения! — Уокер не унималась. — Выйди к херам отсюда!

— Нет, уж больно часто ты меня прогоняешь, — пернатый облокотился о перегородку душевой кабинки. Решил остаться назло. — Мне это надоело.

— Надоело что? — рычит Виктория, задвигая шторку и обратно включая воду. Предварительно сорвала с себя полотенце и повесила обратно на крючок у кабинки.

— Что земная женщина считает, что ей всё позволено, — говорит чуть громче, чтобы перебить шум воды. — Обращаешься с высшим существом, словно с дерьмом. Ты думаешь, я такое прощаю?

— Что ты мне сделаешь, а? — яростно смывает шампунь с волос, мысленно матеря демона на чём свет стоит. — Грохнешь? Так давай пока мы здесь одни!

— Какая же ты…

— Какая же я, — протянула она, усиливая напор. Следующих слов она уже не расслышала из-за шума воды.

— Мымра, — тяжелый вздох сорвался вместе с оскорблением, сам же Люцифер потирал переносицу, словно устал от этой несносной женщины. А ведь так оно и было. — И как мне с тобой поступить?

Задумчиво почесал подбородок, прищуриваясь. Ему нужны были глаза и уши в бюро. Моника на худой конец тоже сойдёт, но кудряшка не обладает нужными качествами, а именно Уокерским зрением. Неделю просидел в библиотеке Ада в поисках ответа на вопрос «как?», но ничего не нашел. Была конечно у людей одна особенность, но в этом случае общее правило не работало, ведь оно гласило…

— Ты можешь выйти? Я хочу одеться, — кажется, горячая вода возымела успокаивающе действие, и Виктория уже не хотела никого убивать. Так, слегка вырубить и спрятать в какой-нибудь канаве, чтобы «пернатый друг» глаза не мозолил.

— Твоя взяла, — поднимая руки вверх в мнимом поражении, вышел из душевой. Как только дверь за ним захлопнулась, женщина то ли прорычала, то ли процедила что-то бранное и принялась нервозными движениями натягивать на мокрое тело одежду.

***

— У кого твоя машина?! — хватая Уокер за плечи, прикрикнул взъерошенный Каспер.

— В чём, собственно говоря, дело? — женщина с мокрыми волосами непонимающим взором вглядывалась в черты лица следователя.

— Ответь на вопрос! — крикнул, отчего Виктория слегка поёжилась, но на удивление горделивое выражение лица не покинуло своего места.

— Моника Монтенегро. У неё сегодня первый младенец был. А я одолжила машину, чтобы она к озеру съездила и пришла в себя, — выпалила слова, словно артиллерийскую очередь. Каспер напрягся ещё больше.

— Жалко девочку… — вырвалось у Круза.

— Что, мать твою, стряслось? — голос Виктории отдавал металлом, а глаза вспыхивали всё новыми и новыми искорками раздражения.

Ничего не отвечая, хватает женщину за запястье и тянет за собой в сторону выхода из бюро. Люцифер, что стоял чуть позади, молча поплёлся за ними. Звук быстрых шагов по влажному асфальту время от времени прерывался возмущенными вскриками и вздохами. Но длилось сие действо недолго — женщина успокоилась, как только детектив переступил через порог больницы. Возмущение отступило, уступая место тошнотворному пламени тревоги, что неприятно щекотало внутренности изнутри. В синих омутах мелькнуло что-то похожее на испуг, но лишь на долю секунды. Пришлось покорно следовать за мужчиной, то и дело сглатывая ком в горле. Даже не обращала внимания на Люцифера, что бесстыдно ввалился к ним в лифт и щекотал ей щеку своими громоздкими крыльями. Спустя несколько минут Каспер что-то приказал медсестре и та покорно пропустила троицу в палату под номером семнадцать.

Каспер сдержанно кивнул, прежде чем оставить их. В воздухе стоял мерзкий запах травяной мази от ожогов и горелой плоти. Всё тело девушки было в бинтах — лишь левая часть лица уцелела и не нуждалась в повязках. Аппарат искусственной вентиляции лёгких издавал до мурашек по коже неприятный скрипучий звук. Также уши резал резкий прерывистый писк из кардиомонитора. Виктории стало немного трудно удерживать равновесие, поэтому пришлось присесть на стульчик возле койки.

— Вики, — голос девушки звучал рвано и хрипло, словно он и вовсе не принадлежал молодой девушке, — прости… за… маши… — удушающий кашель сдавил горло.

— Эй, молчи, всё в порядке, — от чего-то в груди женщины что-то защемило, а в глазах скопилась влага. — Главное, что ты жива.

— Ненадолго, — хрип был настолько страшным, что Уокер невольно захотелось закрыть себе уши ладонями.

— Чтобы я этого не слышала, ясно тебе? — предательская слеза скатилась по холодной щеке, но Виктория тут же её размазала по коже. — Хрена с два! Я не отпущу свою самую толковую ученицу на тот свет, даже не проси.

Моника лишь блаженно улыбнулась в маску для ИВЛ, но как только уцелевший глаз наткнулся взглядом на Люцифера, стоящего в углу, что-то резко изменилось. Девушка нервно заёрзала на кровати, невзирая на адскую боль, пыталась что-то крикнуть, но не могла. Тело задрожало мелкой дрожью, а аппарат, с помощью которого отслеживают сердцебиение, жалобно пищал чуть ли не трижды в секунду, указывая на ускоренное сердцебиение.

— Она права, — тихо произнес демон, положив руку на плечо сидящей женщины. Та даже не заметила, как он подошел, — она уже отходит.

— К-кто т-ты? — очередной хрип сорвался с обгоревших уст. — Ты п-по меня? У тебя крылья, у него т-тоже…

— Я Люцифер. Не бойся меня, — мужчина не приближался ближе, но и не отходил. — Я не за тобой, но мне надо знать, как ты тут очутилась.

— Я-я… — Моника растерянно посмотрела на начальницу. — От него разило… — свистящий вдох. — Лимоном и имбирем…

Люцифер свёл брови к переносице, пристально наблюдая за тяжело вздымающейся грудью девушки. Он мягко сжал плечо Уокер, поднимая женщину и таща к выходу.

— Ты явно не хочешь этого видеть, — шепнул в ухо, прежде чем толкнуть дверь. Затем буквально подлетел к Монтенегро, у которой уже глаз закатывался, а тело бросало в судороги. — У твоего убийцы белые или чёрные крылья?