*

- Хватит, сынок! Хватит, - голос родной, ласковый. И рука так нежно гладит по волосам.

Северус почти забыл это прикосновение. Почему она так давно не обнимала, не утешала?

Потому что не позволял. Выворачивался, возмущался. Решил в какой-то момент, что рассказывать о неприятностях, позволять жалеть себя, унизительно и достойно презрения. Возможно, он и остался при том же мнении. Но ее больше нет. И все не на самом деле. А значит можно прижаться щекой к жестким коленям, теребить пальцами складку длинной широкой юбки и просто слушать:

- Все хорошо. Только зачем ты отверг предложенную помощь?

«Она была так высокомерна и брезглива. Как будто я – грязь», - он не говорил, только думал, но мама слышала и отвечала:

- Но что важнее, какая она или что ты мог получить? Ты ведь не забыл моей просьбы?

Он вспомнил. Ее бледно-серое изможденное лицо на салатовой больничной подушке и тихие слова: «Об одном тебя прошу, сынок. Чтобы ни случилось, постарайся стать счастливым. Обещай, что не позволишь обстоятельствам испортить твою жизнь, что используешь любую возможность добиться того, чего сам хочешь?» «Обещаю, со мной все будет хорошо, мам. Ты не волнуйся. Тебе нельзя».

- Вот видишь! - он не видел, но откуда-то знал, что она улыбается. – Поэтому, если леди Блэк снова предложит тебе свою поддержку, не отказывайся.

«Но я не поеду жить к Блэкам. Не могу!»

- И не нужно. Просто не будь столь категоричным.

Он мысленно кивнул.

- А теперь просыпайся, Северус, - голос оставался спокойным, но в нем появились требовательность и предостережение. – Только осторожнее. Не выдай себя!

Хотел спросить, придет ли она еще, но вместо этого открыл глаза.

Очнуться и обнаружить себя лежащим в позе эмбриона посреди кладбища – сомнительное удовольствие. К тому же он озяб. Однако узлы, стягивавшие грудь, ослабли, и сырой воздух, наполняя легкие, уже не причинял прежней боли.

Ветер шумел в кронах деревьев и гнал по темному небу рваные облака. Ветер принес приглушенные мужские голоса. Северус посмотрел в их сторону. Между могильных плит плясал свет электрического фонарика.

«Осторожнее!»

Перекатился к соседнему надгробию. Оно массивное, чуть покосившееся и увито плющом. Подобрался. Присел, прижавшись к камню.

Люди шли за светом, что не оставляло возможности разглядеть их, пока не поравнялись. Но можно было слышать. Сначала отдельные слова:

- Труп…

- Кремирована…

- Хрень…

Потом стали различимы обрывки фраз, хруст камешков под ногами и даже дыхание. Идущих, судя по всему, было двое. Шли быстро.

- Козырную работенку, скажи, нашел? – бодро спросил один, проходя совсем близко от того места, где прятался Северус.

- Работа не кислая, - согласился второй, - но, если ты ведешь к тому, чтобы получить большую долю, то вспомни…

Теперь говорившие удалялись, и Северус осторожно посмотрел им вслед. Первый, который суетливо оправдывался, заверяя, что ни о каких особых условиях для себя и не помышлял, был сутулым и дерганым. Вторым оказался Боб Хейг – предводитель одной из местных молодежных шаек. Предоставленные сами себе, подростки рабочих окраин сбивались в стаи, промышляли кражами и часто устраивали драки стенка на стенку. Доставалось от них и таким одиночкам, как Снейп. В детстве он нередко становился объектом насмешек, бывал и битым. Отпор давал всегда, но что одному сделать против толпы, когда магия под запретом? К счастью, впоследствии от него отстали. Однако он все равно предпочитал держаться подальше и от встречи ночью на кладбище ничего хорошего не ждал. Палочка на своем месте, заткнута за пояс, но семнадцати ему еще нет и дракклов Статут никто не отменял. Что за работу нашли себе маггловские отморозки, его не интересовало. Поэтому, выждав для верности еще с минуту, Северус с максимальной осторожностью, прислушиваясь и озираясь, пошел домой.

========== Глава 5. Луч Солнца. ==========

Минула жара, пронеслись грозы с холодными ливнями, и наконец установилась комфортная погода. В раскидистых кронах дубов и лавров ожили птичьи голоса, а над цветущими кустами жасмина и ежевики мерно жужжали пчелы. И не только.

Вальбурга раздраженно отмахнулась от назойливой мухи, накрылась инсектицидными чарами и медленно глубоко вдохнула-выдохнула. Она надеялась, что прогулка по саду поможет вернуть хотя бы сносное расположение духа. Напрасно. Слабые, но неотступные напоминания клятвенного браслета омрачали настроение куда сильнее, чем можно поправить созерцанием пышной зелени и вдыханием цветочных ароматов. Жжение с каждым днем понемногу усиливалось. Да если б одно это!

Родное чадо доставляло едва ли не больше огорчений, чем досадные обязательства. Вальбурга вспомнила вечер минувшего дня и сжала губы в тонкую нить. Когда Сириус попросил открыть камин, она с затаенной радостью приготовилась пожурить, а после, конечно, простить сына. Но он приходил за вещами. Шагнул из пламени с независимым видом, одетый в вульгарные маггловские брюки, тесные в бедрах и расширенные книзу, и пеструю рубашку, расстегнутую чуть ли не до пупка. Зыркнул. Молча поднялся в свою комнату, молча спустился со странной длинной сумкой на плече. Только у камина замешкался, обернулся. Мелькнуло что-то во взгляде.

- Еще не одумался?

- Это вам следует одуматься! – сверкнул глазами и швырнул под ноги горсть пороха. – Дом Поттеров.

Сохранишь здесь спокойствие.

- Хозяйке сейчас удобно послушать Кричера? Или Кричеру прийти позже?

Она вздрогнула от неожиданности. Что за бестолковый эльф – напугал!

Кричер прижал большие тонкие уши и скорбно сцепил лапки. На покрытое морщинами лицо сквозь листву падали косые лучи вечернего солнца и светлые глаза по-стариковски слезились. Странные создания. Среди воспоминаний детства, проступающих сквозь пелену лет то яркими, то блеклыми пятнами, было одно смутное – с новорожденным домовиком. Они появляются на свет уже старичками, но потом… Кричера она помнит столько же, сколько себя, а он все тот-же.

- Слушаю. Говори.

Эльф пару раз моргнул, шумно втянул огромным бугристым носом воздух и начал:

- Сегодня все было почти как вчера и позавчера, и позапозавчера…

- Кричер, - она укоризненно качнула головой.

- Простите, хозяйка, Кричеру так легче сосредоточиться. Но Кричер себя накажет.

- Не нужно, - судя по его виду, само задание, связанное с пребыванием вдали от дома, было для домового эльфа сродни наказанию. – Продолжай по существу.

- Хорошо, хозяйка. Сегодня полукровка опять читал книгу по ментальной магии, с девяти утра до четырех часов дня работал в аптеке на Косой аллее, вечером, как и раньше, ходил к дому рыжеволосой грязнокровки и долго стоял там, накрывшись чарами невидимости… – Кричер посмотрел на свои босые ступни. – Плохо ел и грустил.

- Ты жалеешь его?

- Кричер не может жалеть того, кто огорчает хозяйку, - пробубнил эльф и понурился.

- Ты что-то не договариваешь, - она предостерегающе прищурилась.

- Простите, хозяйка, Кричер не хотел. Но как ему было велено, Кричер днем оставил полукровку в аптеке и вернулся в Коукворт последить за грязнокровкой… - он снова уставился на ноги, ковыряя большими пальцами белый песок дорожки.

- И что? – Вальбурга выпрямилась, хотя внешне вряд ли что-то изменилось в ее привычно величественной позе. Поведение домовика не предвещало ничего хорошего.

- Там был друг хозяина Сириуса мистер Джеймс и… сам хозяин Сириус, - робкий боязливый взгляд снизу-вверх.

- Что?! – Вальбурга порывисто встала с резной скамьи. – Что они там делали?

- Разговаривали, пили чай, смеялись, - перечислял Кричер, съеживаясь. – Но ничего предосудительного.

- Ты не видишь ничего предосудительного в том, что твой хозяин водится с грязнокровкой?!

- Кричеру наказать себя?

- И посуровее!

Домовику пришлось бежать, чтобы поспеть за ее стремительной поступью. От слишком резкого взмаха палочкой створки дверей распахнулись, как протараненные, и громко, с отскоком стукнулись об стены. Темно-зеленый ковер приглушил шаги, а коридор будто укоротился. С покачнувшейся хрустальной люстры зашипели серебряные змеи, засверкали рассерженными изумрудными глазами. Вальбурга проигнорировала их возмущение, как и неодобрительные реплики предков с портретов, которым осталось только переглядываться и качать головами.