Северусу пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что происходящее не сон и не бред. Хотя бред болью не рассеять. И уж не Поттер ли с Блэком выведали, где он живет, и навели морок? Выставлять его на посмешище давно стало их хобби. Но не слишком ли сложная и техничная магия для таких придурков? Нет, им не по зубам. Вряд ли… И все же откладывать упражнения в окклюменции больше не следовало, однозначно.

- Почему вы застыли, мистер Снейп? Не можете поверить своему счастью?

Недоверчиво прищуриваясь, вскинул голову.

- Для чего вам это нужно, мэм?

Поджав губы и рассматривая его из-под потяжелевших век, она не торопилась с ответом. Затруднялась? Не похоже. Скорее досаду и утомление выражало ее лицо. С брезгливостью огляделась. Темно-фиолетовый шлейф платья прошуршал по темным доскам пола. В задумчивости ведьма сделал пару шагов. Развернулась.

- Видите ли, мистер Снейп, - с холодной вежливостью она наконец заговорила, - однажды ваша матушка оказала мне услугу, за которую я посчитала нужным ее отблагодарить. Мы пришли к согласию, что я позабочусь о вас в случае, если для того возникнет острая необходимость. Сегодня мне стало известно, что Эйлин скоропостижно скончалась. Я здесь, чтобы вернуть долг. Считайте, что вам улыбнулась удача, и не отнимайте более моего времени. Даю вам десять минут на сборы.

Монолог Вальбурги Северус слушал почти с тем же безразличием, с которым она говорила. Почти до конца…

- Вы называете смерть моей матери удачей?! - злость вскипела практически мгновенно и даже дышать стало тяжело.

Глаза леди широко раскрылись и вспыхнули.

- Я имела в виду совершенное иное. Но если вы ждете объяснений или тем паче – оправданий, то глубоко ошибаетесь, молодой человек. Слово чести привело меня в эту клоаку, чтобы избавить вас от участи нищего приютского сироты. Однако не советую злоупотреблять моим терпением!

- О! Я не смею, мэм, - выдохнул нищий мальчишка, не опуская взгляда и медленно покачивая головой. – И чтобы не потратить более ни минуты вашего драгоценного времени, спешу сообщить, что ни в поддержке, ни в приюте я не нуждаюсь. Я остаюсь в своем доме. Со своим отцом, - быстро глянул на Тобиаса. Судя по взгляду, выражающему гнев и страх, он в полном сознании, лишь обездвиженный заклятием – промелькнуло и тут же забылось. Его заботила нежданная благодетельница. – Не смею вас больше задерживать, мэм! – попытался театрально поклониться. Вышло неуклюже. Ну и хрен с ним.

На мгновение показалось, что леди Блэк проклянет наглеца, но она ограничилась отповедью. Сниженный почти до шепота голос невероятным образом являл интонации сродни громовым раскатам:

- Вот, что значит, грязная кровь! Я вижу не сына волшебницы, а невоспитанного маггла.

Северус почувствовал себя облитым помоями, совсем как после одной из невинных шалостей Мародеров. Взвинченная уязвленным самолюбием мысль встряхнула память и выдернула воспоминание - один из последних нормальных разговоров с Лили: «Они такие же люди, как мы, Сев. Со своими проблемами. Вот Сириус совершенно не находит понимания в семье».

- И не говорите, мэм, - начинала бить нервная дрожь. – Где ж мне убогому благородные манеры освоить? То ли дело - чистокровные волшебники как, например, ваш старший сын. О его воспитанности ходят легенды. Но я благодарен моей матери за все, что она смогла мне дать.

Ведьма будто захлебнулась воздухом на вдохе.

- Ты еще пожалеешь о своей дерзости, полукровка!

Вальбурга топнула каблуком и исчезла в завихрениях черного тумана. Его клочья еще таяли в тесном пространстве гостиной, а Северус уже бежал в свою комнату.

Хотелось вернуться в тесный и мягкий кокон бесчувственности, но не удавалось. Не мог лежать и без толку мерил спальню шагами. Не находя себе места, спустился вниз. Тобиас, которого уже отпустило парализующее заклятие, похрапывая, спал на полу у дивана, и ничто не мешало Северусу метаться между гостиной и кухней, то и дело останавливаясь, оглядываясь, бросая взгляды на свое жалкое отражение в темных окнах. Неприятный разговор взбудоражил, но раздражение и злость на ненавистных Блэков постепенно теряли остроту, уступая место смутным чувствам тревоги и неприкаянности. А вот те не стихали, росли, пока не прорвались запоздалым: ее здесь больше нет.

Выбежал из ошеломляющей пустоты дома намного раньше, чем смог осознать, куда. Темнота пасмурной ночи дышала едкой горечью. Тоска холодными ладонями толкала в спину. Добежал. Упал на колени на влажную землю, положил руку на холодный, шершавый надгробный камень. В животе и груди затянулись тугие узлы, вытесняя воздух. Обдирая горло, вырвался хриплый стон. Да, слезы – это не по-мужски. Но ведь мама же… Ведь не ценил… А теперь уже никогда!..

*

С ливнями и грозами на смену жаре пришла сырость и прохлада, которые в домах ощущались сильнее, чем под открытым небом.

Орион сидел у облицованного малахитом камина, время от времени переворачивал невербальными чарами поленья, внимательно слушал жену и задумчиво поглаживал холеными пальцами резной подлокотник. Обогреть волшебным огнем гостиную можно и без дров. Тем более, ничто не вынуждало возиться самому. Но жаркое потрескивание, легкий запах дыма и снопы искр, вылетающих при ворошении, успокаивали. Хорошее средство, чтобы с философской невозмутимостью переждать бурю, ворвавшуюся в дом в лице разъяренной супруги.

- Маггловское отродье! Да, как он смел! Намекать мне на наши разногласия с сыном! Практически указать мне на дверь. Не знающий своего места, неблагодарный… мерзавец. Да, я лучше расстанусь с жизнью, чем стану помогать этому маггловскому выродку…

Вальби начала повторяться – хороший знак. Вулкан ярости иссякал. Следовало лишь дождаться паузы в страстном монологе.

- Я полностью разделяю твое негодование, - он указал раскрытой ладонью на рядом стоящее кресло, - прошу, присядь.

- Да не хочу я сидеть, Орион! – воскликнула Вальбурга, возмущенно взмахнув руками, но стремительно подошла к креслу и резко села. В обращенных к огню черных глазах плясали языки пламени, а грудь возмущенно вздымалась под лифом закрытого платья.

- Судя по тому, что ты мне рассказала, мальчишка действительно не заслуживает доброго отношения. Но… – Орион взял жену за руку, - стоит ли он твоих страданий?

Вальбурга болезненно поморщилась. Вязь Непреложного обета разбудила утром легким покалыванием в запястье, но после ссоры с подопечным мучительно жгла.

- И тем более, Вал, зачем из-за такого… рисковать жизнью? Рассуди, ведь наши обязательства не бессрочны. Договор предписывает покровительствовать сыну Эйлин, пока ему не исполнится двадцать пять. Что ж, в установленные сроки будем оказывать полукровке оговоренную поддержку. А за дерзость накажем позже. Как тебе такое решение?

- Ах! – нервная улыбка исказила благородные черты. – То есть ты предлагаешь мне снова сходить к этим магглам? Наверное, выразить сожаление по поводу возникшего недопонимания? И потерпеть хамское отношение всего каких-нибудь девять лет?

- Нет, Вальби! Нет никакой нужды общаться с мальчишкой непосредственно. Поищем обходные пути. Покровительство не обязательно должно быть явным.

- И полукровка будет пребывать в полной уверенности, что все обеспеченные нами успехи – исключительно его заслуга?

- Мы пока не знаем, как все сложится и что станет думать полукровка. Но важно то, что в конечном итоге…

- Он останется с тем, чего действительно достоин.

Вальбурга наконец расслабилась, и Орион, удовлетворенно кивнув, щелчком пальцев призвал домовика, распорядился подать чай. Там же у камина потягивая ароматный, смягченный молоком, напиток, они еще немного поговорили о том, как без потерь для самолюбия и гордости подобраться к наглому мальчишке Снейпу. Обет, чтоб его! Выдали преданно таращившему сонные глаза Кричеру подробные инструкции относительно скрытого наблюдения за негодным подопечным хозяйки. Приступить к выполнению поручения ему надлежало с рассвета. А разговор с младшим сыном – родительской гордостью и утешением - отложили до утра. Клятвенные узы почти перестали напоминать о себе – магия удовлетворилась принятыми решениями. Поэтому не было нужды будить ребенка посреди ночи.