— Что?! — возмутилась Гермиона. — Ни за кем я не бегаю! Я… я люблю своего мужа! Но тебе я действительно зря рассказала. Я думала, ты адекватная, а ты… — чуть не со слезами крикнула обиженная Гермиона, — ты — дура!

Миссис Уизли в смятении выбежала из класса. Она не только была оскорблена обидными словами Киры, но и паниковала теперь при мысли о том, что волчица может кому-нибудь рассказать об их разговоре.

Киру в это время обуревали не меньшие эмоции, хотя и другого рода. Она вначале собиралась выйти вслед за Гермионой, но потом поняла, что, если сейчас кто-либо обратится к ней, она просто не сможет не выдать своего состояния. Волчица осталась в комнате и ходила от стены к стене, как в клетке.

Она разрывалась от противоречий. С одной стороны охватывала ярость при мысли о том, что кто-то покусился на ее мужчину, с другой возникало резонное возражение, что, по факту, он не ее. Оправдывала свое негодование тем, что у Гермионы есть муж — пусть в его власть и отдается! — но понимала, что кто и имеет право предъявлять претензии по данному поводу, так это Рон, но никак не она.

С другой стороны, Кира чувствовала ревность и обиду по отношению к Северусу. И это было хуже всего, потому что одновременно она понимала безосновательность, а главное бессмысленность и даже пагубность каких бы то ни было претензий. Его нельзя было обвинить в обмане ожиданий:

«Да, был поцелуй в лесу. Но сразу же извинение. Достаточно, чтобы понять, что не стоило расценивать тот случай, как влекущий какие-либо обязательства с его стороны. Нас тогда чуть не сожрали акромантулы! Это мог быть просто выплеск эмоций. А если бы ты была против, никто насильно не принуждал… и обещаний не давал» — Кира яростно убеждала себя в этом, и не только потому, что считала доводы разума объективными. Еще больше ее двигало нежелание осквернять ревностью свои чувства. Она полагала, что если дать волю собственническим притязаниям, то это однозначно разрушит сложившиеся между ней и Северусом отношения. Конечно, в идеале Кире хотелось бы стать для него любимой женщиной. Но и сейчас, чувствуя себя лишь другом, она была счастлива…

«Или нет? Пожалуй, не совсем так, — от этой мысли стало больно, — до сих пор в отношениях была надежда, которая и наполняла каждую встречу радостью. Но если Северусу понравится другая, то все иллюзии рухнут. И лучшее, что можно будет сделать — не оскорбляя его ревностью, уйти… Стоп! Иллюзии! Из-за чего впадать в отчаяние? Из-за слов Гермионы. Но она говорила только о себе. Это могли быть лишь ее иллюзии. Конечно! Это ровным счетом ничего не говорит о чувствах Северуса, — Кира чуть не рассмеялась своему озарению. — Ничего еще не рухнуло…»

Стрелки на настенных часах громко щелкнули. Кира непроизвольно посмотрела на циферблат: «Вот леший!» — ровно четыре. Она спешно вышла в коридор.

Вроде бы волчица знала, куда идти, но заблудилась и никак не могла найти нужный кабинет. Выбежала к площадке, ведущей на лестницы. Растерянно огляделась и наугад выбрала одну из них. Стоило ей стать на ступеньки, как лестница начала менять направление. Схватившись за перила, чтобы не упасть, Кира дождалась, пока движение прекратится. От площадки, на которую она вышла, шел только один коридор. Вошла и увидела идущего навстречу Северуса.

— Кира! — возмущенно, но без раздражения воскликнул он. — Опаздывать — это часть твоей натуры?

— Привет!

— Привет. Лучше поздно, чем никогда? — сказал он мягче, и Кире показалось, что подобие улыбки скользнуло по его губам.

— Я заблудилась. Извини.

— Я думал, волки хорошо ориентируются в пространстве.

— Но не тогда, когда дорога меняет направление, — пробубнила девушка и подумала: «Прости, Хогвартс!»

Они сели за стол друг напротив друга.

— Ты упражнялась, пока меня не было? — как о чем-то само собой разумеющемся спросил Снейп. Но вопрос застал Киру врасплох.

— Нет, — растерянно ответила она, стараясь отогнать скользкую мысль о том, что неожиданно оказалась нерадивой ученицей. — Я даже не представляю, как я могла бы это делать… Но я пыталась читать учебник «Легилименция и другие мысленаправительные магические действа», — в свое оправдание добавила она.

— Это который написал Тедио Биззарро?

— Да.

— И как? — чуть приподняв бровь, насмешливо поинтересовался Северус.

— Честно говоря, никак, — нахмурившись сказала Кира. Врать она в принципе не любила, а обманывать Снейпа ей не хотелось вдвойне. — Я оказалась не состоянии понять, что там написано, — она расстроенно отвела глаза.

— Не удивительно, — усмехнулся маг, и волчица, встрепенувшись, посмотрела ему прямо в глаза: «Нежели он считает, что я слишком глупа?» Но продолжение фразы было другим: — Я сам местами понимаю эту книгу только потому, что заранее знаю, о чем там говорится. Очень тяжелый язык. Кто тебе ее подсунул?

— Сама нашла в библиотеке, — Кира от облегчения заулыбалась. — Попросила у миссис Макгонагалл взять почитать…

— Я подберу тебе что-нибудь получше. А упражняться тоже нужно, — чуть нахмурившись, настоятельно добавил он.

— Я бы с радостью, но на ком? Боюсь, нет такого человека, кого я могла бы попросить мне в этом помочь, — не без смущения возразила волчица, — а пытаться внушать людям что-то без их ведома как-то неправильно… да и странно было бы, если б я начала молча пялиться кому-то в глаза!

— Я тебя понял, — примирительно сказал он и переместил со шкафа на стол клетку, в которой сидела белая лабораторная крыса. — Но можно делать это на животных. Если они и посчитают это странным, то никому не скажут, — с ехидцей заметил он.

— Серьезно? А как же звереусты? — она решила побороться за этот раунд.

— Угу. И много ты их знаешь? — по его тону Кира поняла, что можно продолжить дуэль.

— Предостаточно, — невозмутимо ответила она, — например, в нашем племени все понимают и говорят по-волчьи. Причем не только находясь в анимагической форме.

Северус внимательно на нее посмотрел.

— Не знал, — не усмотрев признаков лукавства, серьезно сказал он и кивнул в знак признания, что это очко в ее пользу. — Что же, — он пожал плечами, — упражняйся не на волках. Или в Запретном лесу есть и поселения анимагов-крыс? — он по-снейповски повел бровью.

— Не слышала о таких, — Кира непроизвольно отзеркалила его мимику, — но риск остается.

— Аксиома ненулевого риска, миледи?

— Она самая, сэр.

— И какой же из нее следует вывод? — прищурившись и улыбаясь уголком рта, спросил Северус.

Кира вздохнула, смиряясь с поражением:

— Планируя действие, следует стремиться не к нулевому, а к допустимому риску.

— И?

— Риск разглашения подопытной крысой факта моих упражнений в ментальной магии можно считать допустимым.

— Верно, — удовлетворенно кивнул Снейп. — Пожалуй, зачтем изучение дополнительной литературы как компенсацию за невыполнение практических упражнений, но только на этот раз.

Глаза ученицы азартно сверкнули.

— Как скажете, профессор, — с нарочитым почтением сказала она, — но позвольте попросить вас: с учетом того, что я еще не овладела легилименцией, не говоря уже о том, что вы не давали разрешения на чтение ваших мыслей, не могли бы вы в дальнейшем давать мне практические задания в устном или письменном виде, а не только подразумевать их? — чуть наклонив голову, она посмотрела на него с вызывающе-игривым видом.

Северус рассмеялся.

— Отыгралась, значит? — снисходительно сказал он, помня, что в самом деле не давал в прошлый раз никаких указаний. — Ладно. Давай уже к делу, — тон стал совершенно серьезным, и Кира постаралась сосредоточиться. — Для начала вспомним то, чему ты научилась в прошлый раз. Поговорим телепатически. На этот раз начинаешь ты.

— Северус? — сконцентрировавшись, обратилась она.

— Кира.

Она обрадовалась и немного замешкалась, придумывая, о чем говорить дальше.

— Ты давно вернулся?

— Сегодня утром.

— С корабля на бал? — увидела недоумение на его лице и пояснила: — Я имела ввиду репетицию…