— Я думаю, твоей маме очень повезло, что у нее есть такой сын.

Лёд в глубине темных глаз как будто чуть подтаял, но тут же затвердел вновь.

— Возможно, она бы с тобой согласилась, — он скривил губы в фирменной, полной скепсиса, усмешке и аккуратно, но настойчиво отнял ладонь. — Хотя, похоже, она больше, чем радоваться, склонна меня жалеть, — встал и, подойдя к камину, уставился на пылающие угли.

Кира подошла сзади и, обхватив его руками за талию, прижалась к спине.

— Тебе неприятно, что я услышала ее мысли? Я понимаю…

— Уверена, что понимаешь, Кира? — перебил он, не дав договорить. — Жалость. Унизительна, — последнее произнес чуть ли не слогами, жесткими, как гвозди.

Кира пожала плечами, утыкаясь носом в его плечо.

— Когда меня жалел отец, я не чувствовала себя униженной. Скорее — любимой, — по звуку резкого выдоха угадала скептическую усмешку. — Хотя, возможно, неправильно сравнивать отношения девочки-подростка с отцом и взрослого мужчины с матерью. Но мне показалось, она любит тебя. А жалость… На нее ведь можно и не обращать внимания. Особенно когда она исходит лишь от одного человека. Никому другому-то точно не придет в голову тебя жалеть, — сказала Кира с улыбкой и почувствовала, как он разворачивается. Не отводя взгляда от ставших самыми любимыми и родными глаз, продолжила: — Как можно жалеть человека, который добился всего, чего только можно желать? Который фактически сам себя сделал? Сопереживать ему возможно. Но не жалеть.

Вот теперь льда не осталось.

— Кому здесь действительно повезло, так это мне, — он наклонился близко-близко, обеими ладонями ласково отодвинул волосы с лица Киры и нежно поцеловал чувственные податливые губы.

Сладостная тягучая истома разливалась по телу теплыми волнами. Кира давно позабыла о намерении выбрать момент и пожурить любимого за то, что оставил ее посреди вестибюля с домовиком. Да, Тотти глядел умиленно и первым делом сообщил, что невеста хозяина — практически новая хозяйка в доме. Но хотелось бы все же слышать такое не от эльфа. Но то ранее, а потом нужно было поддержать любимого человека. Теперь же хотелось лишь продолжения поцелуя.

Тепло его тела манило. Повинуясь инстинктивному зову, она сама потянула его к постели, а усадив, одним плавно-стремительным движением оседлала. Уселась на колени, обхватила бедрами торс. Сквозь одежду ощутила горячий эрегированный член, прижалась ноющей от возбуждения промежностью. Его руки настойчиво и ласково скользили по ее спине, зарывались в волосы на затылке, язык гладил внутреннюю сторону губ и, проникая глубже, нёбо. Дыхание стало шумным и прерывистым. Кира скользнула рукой по его груди и животу вниз, потянула застежку ремня.

Пальцы Северуса принялись было расстегивать пуговицы ее рубашки, но вдруг остановились. Сам он напрягся, отстранился и, ссаживая Киру с себя, резко вывернулся из объятий, отскочил шага на два.

— Нет! Нет, Мерлин, что мы делаем?! — все еще тяжело дыша, он с усилием провел ладонями по лицу, и замутненный желанием взгляд чуть прояснился. — Не сейчас… Любимая, не сейчас.

Кира не сразу вспомнила о причинах его сдержанности, и обиженный взгляд не остался незамеченным:

— Прежде я избавлюсь от чертова клейма. Именно этим я сейчас и займусь.

— Прости, я не должна была тебя провоцировать, — Кира тоже порывисто встала. Само собой, извиняться стоит ей. Мало того что набросилась, забыв о предупреждении, так еще вынудила оправдываться.

Он хрипло рассмеялся, схватил ее руку и прижался губами к костяшкам пальцев.

— Не должна была провоцировать? О чем ты? Я же первый тебя поцеловал. Теперь буду иметь в виду, насколько плохо себя контролирую, когда ты рядом, — отступая к двери, он почти выпустил ее руку.

Но Кира оплела его пальцы своими.

— Что ты намерен делать? Опробовать Зелье Шамана? Попробовать выйти в астрал? Не лучше ли прежде отдохнуть, выспаться, а потом…

— Спать сейчас? Это ты так пошутила, Кира? — в его глазах плескалось диковатое веселье.

— Нет, ну… — неожиданно для самой себя она смущенно-игриво хихикнула. — Есть же снотворное. То, которое ты мне давал. Или его нельзя использовать перед астральными экспериментами? — игривое настроение исчезло, волчица нахмурилась. — Я боюсь за тебя. Это же не простой опыт, а ты которые сутки практически без сна.

— Зелье сна без сновидений? — Северус размышлял недолго. — Вообще, ты права. Ментальными практиками, особенно новыми, лучше заниматься на свежую голову, — он усмехнулся. — Попробую последовать вашему совету, миледи.

Он скрылся за дверью. Кира окинула рассеянным взглядом комнату. Шкаф, камин, кровать под балдахином и туалетный столик с огромным зеркалом. В первый вечер, когда Северус принес ее сюда на руках, ни столика, ни зеркала точно не было. А наутро появились. Понятно же, для кого. Она улыбнулась и закусила губу. Вспомнила о том, насколько зыбко и уязвимо их счастье. Вздохнула и встретилась с встревоженными глазами собственного отражения. Послышались приближающиеся быстрые шаги, и почти сразу в зазеркалье отворилась дверь. Кира обернулась.

— Зелья напился, — со вздохом отчитался Северус, — надеюсь, оно окажется надежнее, чем мое самообладание.

*

«Проспал!» — только нежелание будить и, тем более, пугать Киру удержало от того, чтобы рывком сорвать себя с постели. Комнату заливал рассеянный сероватый, но явно дневной свет.

Значит, сначала инстинкты тела едва не возобладали над доводами разума. Кто бы мог подумать, что сдерживать разбушевавшееся либидо окажется сложнее, чем врать в глаза Реддлу? Очередная новость — сбоят внутренние часы. Планировал же отвести на отдых часа три и встать до рассвета. Недовольно нахмурился.

Предплечье беспрестанно жгла метка. Чары заморозки он накладывал уже на автомате. Истекал срок реддловского ультиматума, и ластбосс рвался к неведомому источнику силы. Расслабленность и промедление в таких обстоятельствах сродни преступлению.

Темпус! Восемь тридцать одна.

Одеваясь, призвал домовика. Распорядился дождаться пробуждения гостей, накрыть стол в малой столовой, всех сопроводить, хозяина к завтраку не ждать.

С почтительным поклоном слуга исчез.

Все. Теперь — лаборатория, зелье, астрал. Он должен, наконец, избавиться от связи с Волдемортом. Метка — слишком большой риск не только для него.

— Северус! — оклик настиг в дверях. Приподнявшись на локте, Кира цеплялась за него слегка сонным, тревожным взглядом. Тонкий шелк сорочки мягкими складками обтекал подтянутую спортивную фигуру. Оставить ее ночью одну — «без защиты», как сверлило мозг глухое к здравому смыслу подсознание — не смог. Засыпал долго и мучительно, несмотря на лошадиную дозу зелья. Но сейчас мысли и действия находились во власти мотивов, далеких от романтических.

— Мне нужно в лабораторию.

— Будешь пробовать Зелье Шамана? — она резко села, по груди и плечам рассыпались темные волны волос. — Можно мне быть рядом с тобой?

— Нет. Ты будешь меня отвлекать, — компенсировать категоричный отказ улыбкой вряд ли удалось. Но хоть попытался. Он закрыл за собой дверь.

*

Завтракать с людьми, которых практически впервые видишь, даже когда это родители любимого мужчины… Особенно, когда это его родители! В его доме, который даже толком не знаешь… Странно. И неловко. Кира никогда не считала себя робкой. И не была такой. Но как, леший подери, она должна себя вести? Изображать радушную хозяйку или скромную гостью? Неопределенность нервировала, а Эйлин не спешила входить в роль главной и, похоже, понимала ситуацию не лучше Киры. Спросила, почему Северус не вышел к завтраку, и только. Терпеть тишину, разбавляемую только ходом старинных напольных часов в углу, в которой даже глотание звучало до неприличия громко, становилось невыносимо, и волчица решила проявить инициативу.

Первым делом она поинтересовалась, почему гости ничего не едят. Вопрос неоригинальный, зато про тон, которым задан, такого не скажешь. Громко и требовательно. Снейпы даже вздрогнули от неожиданности. Но Кира и сама не поняла, отчего голосовые связки вдруг перешли в режим «отчитай бойца». Постаралась сгладить впечатление и, сменив интонации, предложила яичницы с беконом… И снова промашка с тембром. Эльфийке-домовухе бы в самый раз.