— Он прежде уже приходил ко мне с претензиями и предупреждал, что люди не потерпят колдуна в качестве своего предводителя, — выплюнула Кира. — С тобой он не делился подобными опасениями?

— Делился, — смиренно кивнул Орикс. — Но согласись: опасения по поводу твоего выбора и нежелание оказаться под предводительством чужака, — совсем не то же самое, что обвинение в предательстве.

— К чему ты клонишь? — процедила сквозь сжатые зубы Кира.

Старый волк молча вытащил из другого кармана грязный стакан со следами томатного сока, завернутый в полиэтиленовый пакет, задумчиво повертел его в руках.

— Если нас с тобой усыпляли, то не исключено, что его опаивали. Это стакан, из которого Арчи пил за обедом. Я, правда, не чувствую постороннего запаха, но… Вы не согласитесь проверить, Северус?

*

Теперь Кира варила зелье-индикатор, который должен был дать ответ, действовал ли военачальник по своей воле или под влиянием зелья. Хотя насчет воли даже в случае, если проба даст положительный результат, остался бы большой вопрос. Tenebris Anima, как она поняла из разговора, не навязывало человеку чуждых ему желаний и мотивов, а лишь снимало барьеры нравственности. В повседневном поведении опоенного им человека не обнаруживалось явных отклонений, как под влиянием Конфундуса, или отупения и отрешенности, как под Империусом. Он вроде бы оставался самим собой, но становился способным на совершенно аморальный поступок в угоду собственным желаниям. Специфика производимых эффектов в совокупности с отсутствием у зелья вкуса, запаха и цвета делала его самым сложно обнаружимым и коварным в своем классе. И именно характеристики Tenebris Anima наилучшим образом укладывались в предположения Орикса.

Киру волновал результат предстоящей проверки, и хуже всего было то, что она сама не знала, какой ответ огорчит сильнее. Если откровенно, то лично она предпочла бы и дальше считать Арчи мерзавцем и предателем. Тогда можно надеяться на изгнание его из племени в некотором будущем, после чего Кира смогла бы спокойно навещать друзей и близких. С другой стороны, если военачальника опоили, то достаточно лишь предотвратить дальнейшее воздействие, чтобы восстановилась полнота личности. В таком случае племени не грозит раскол. Место вождя тот Арчи, которого она до последнего времени знала, с большой вероятностью добровольно передаст Джеррету как законному наследнику, а сам продолжит нести службу по обеспечению безопасности. Для племени второй вариант однозначно лучше. А вот Кира после всего случившегося, особенно попытки надругательства, вряд ли сможет смотреть на военачальника без содрогания и ненависти. Ведь зелье не формирует мотивы, а только расчищает дорогу имеющимся. Пожалуй, положительная реакция индикатора для нее будет означать превращение вынужденного изгнания в добровольное.

— Кира. Засыпать над котлом — плохая идея, — голос, язвительный, но родной и любимый, отвлек от неприятных мыслей.

— Я не сплю, — она успела заметить, как в песочных часах последние песчинки тонкой струйкой перетекли их верхней колбы в нижнюю, влила в котел заранее отмеренную слизь бундимуна и погасила огонь. — Готово! — теперь можно обернуться. Насмешливо изогнутые губы, длинный хищный нос и теплые глаза.

— Давай посмотрим, — нахмурившись, склонился над еще булькающим варевом. Кира не смогла бы объяснить как, но она отчетливо различала за маской строгости улыбку. Он лишь играл роль строгого учителя и, похоже, не старался этого скрыть. — Что же, — многозначительно поднял брови, — поздравляю. Ты справилась со своим первым зельем.

— А где же «молодец»? — склонив голову набок, Кира лукаво улыбалась.

— Зачем говорить то, что ты и так знаешь? — попытался сопротивляться он.

— Я хочу от тебя услышать.

— Считай, что услышала…

— Ничего я не слышала! — покачала головой и картинно развела ладони в стороны.

Он сложил руки на груди и поджал губы, она свои наигранно надула.

— Ладно, — Северус рассмеялся, — ты — молодец! Довольна?

— Теперь да! — заложив руки за спину и подавшись вперед, она приподнялась на цыпочки и с игривым вызовом подняла подбородок.

— Какая ты, однако, нахальная ученица! — деланно возмутился мастер.

— Для тебя это новость?!

— О, нет!

— Тогда все в порядке?

— Более чем.

Он нежно поцеловал ее в губы и посерьезнел.

— Все-таки, о чем ты думала, когда чуть не переварила зелье? Что-то беспокоит?

— Как думаешь, их словам можно доверять? — ему не нужно было пояснять, о ком речь.

— Однозначно, да.

Кира вскинула брови в догадке.

— Ты применял легилименцию?

— Считаешь это аморальным?

— Определенно. Но я сама бы так сделала, если б умела, — она грустно и задумчиво посмотрела ему в глаза.

Улыбнулся в унисон ее настроению, притянул к себе и прижался губами к виску. Ей хотелось долго стоять так, обнявшись, и просто молчать. Но неожиданно появилось серебристое облачко, стремительно обернувшееся великолепным оленем. Патронус переступил стройными ногами и заговорил взволнованным голосом Гарри:

— Мы собираем экстренное собрание, сэр. Мы в Хогвартсе, и боюсь, у нас очень плохие новости.

(1) Домнишоара - вежливое обращение к девушке (румын).

(2) Домнуле - вежливое обращение к мужчине (румын).

(3) Английский аналог пословицы: «И на старуху бывает проруха», которая означает, что и опытный человек иногда ошибается. В оригинале: Even Homer sometimes nods.

(4) Шиллон - жених и бывший муж Киры. Брак с ним не был консуммирован, поскольку сразу после обряда Шиллон убил ее отца и потребовал у людей племени присягнуть на верность ему. Получив отпор, бежал и погиб сорвавшись со скалы. События описаны в главе “Предводительница анимагов”.

========== Жизнь бьет ключом ==========

Настенные часы мерно тикали и показывали три часа ночи. Заклинание кошачьего глаза позволяло видеть стрелки даже в скудном свете, сочащемся от задрапированного холщовой шторой окна. Одолеваемая сонмом беспокойных мыслей, Копра не могла заснуть. В соседней комнате время от времени ворочалась Морриган, ее кровать чуть поскрипывала. За окном рвано и зло шумел беспризорник-ветер, да маггловский Лондон изредка напоминал о себе шуршанием шин запоздалых автомобилей и глухим гулом их моторов.

Бессонница начинала выматывать. Ведьма уже подумывала принять зелье сна без сновидений, что делала только в крайних случаях. Ей не нравилось притупление связи с реальностью. Оно означало ослабление бдительности. Но для продолжения борьбы нужен отдых. Она взялась за край одеяла, потянула его с себя и застыла. Патрульная магия всколыхнулась тусклым мерцанием.

— Кто еще? Опять авроры?

К текущему моменту чиновница уже знала, какими словами их встретить, а все, что требовалось укрыть от их глаз, включая комнату дочери, было надежно укрыто. Копра высвободила из одеяла крепкие жилистые ноги и села, прислушиваясь.

Внезапно напряглись, задрожали защитные чары. Плотная удушливая волна страха еще не успела окончательно накрыть вскочившую и судорожно соображавшую ведьму, как наведенная ею барьерная магия лопнула и, вспыхнув множеством светящихся брызг, рассеялась. Во всей квартире разом ослепительно зажглись и повзрывались электрические лампы.

Женщина, неслышно ступая босыми ногами, выбежала в проходную гостиную. Хвала Моргане! На двери в спальню Морриган все еще держалась иллюзия глухой стены. С грохотом распахнулась невидимая с местоположения Копры входная дверь. Раздался стук и лязг — упала металлическая вешалка. Между звуками уверенных неспешных шагов в коридоре женщина расслышала слабый шорох за стеной. Послала ментальный сигнал дочери — сидеть тихо — и сжала палочку. По спине струился холодный пот, ладони стали липкими.

В темном дверном проёме появились горящие красным глаза, а спустя полмгновения гостиная уже осветилась спокойным светом.

— Здравствуйте, миссис Колонтон, — надсаженным голосом поздоровался вошедший маг. Из-за его спины вышла злорадно ухмыляющаяся Аллузи. — Вы ведь простите мне столь поздний визит? — Волдеморт насмешливо чуть склонил голову набок.