Размышления принца прервал осторожный стук в дверь. В комнату вошёл слуга, бережно держащий стопку истрёпанных листков бумаги. Поклонившись, он оставил рукопись на столе и удалился. Франко оказался прав – никакой цельной структуры в заметках великого путешественника не прослеживалось, читать можно было хоть с начала, хоть с конца, так что Дарину время от времени доставляли небольшие фрагменты журнала, а переписчик в это время продолжал работать с остальным. Подробности морских странствий экспедиции принца не слишком-то волновали. Куда больший интерес вызывали обычаи и быт народов Арнилиса. В этот раз ему принесли отрывок, касающийся каменных троллей и географии какого-то горного кряжа. Чтение успокаивало, вдобавок время от времени попадались действительно занятные факты. Например, об особенностях торговых отношений полуразумных рас. Те же тролли, обитавшие вдали от больших водоёмов, превыше всего ценили жемчуг и готовы были выкладывать за крупные жемчужины по небольшой горстке драгоценных камней. Управляющий Стафорда ошибался, империя могла бы получить немалую выгоду от торговли с дикарями, но тут возникало сразу две непреодолимых трудности. Во-первых, до Арнилиса крайне сложно было добраться, а во-вторых, тамошние коренные обитатели не особо жаловали разумных, разве что в качестве главного блюда на каком-нибудь празднестве. Что до троллей, они оказались на редкость интересными созданиями. И в вопросах управления племенем, и в быту у них царил строгий матриархат, да ещё и многомужество активно практиковалось. Одна самка могла взять себе до трёх мужей, на плечи которых и ложились все основные обязанности. Могеллон связывал это с особенностями демографии – на каждую девочку у серокожих как раз и рождалось по три-четыре мальчика. Семейные ценности у дикарей тоже были довольно своеобразны. Понятия супружеской измены, по сути, не существовало, дикарки даже время от времени менялись мужьями. Этому географ при всём желании не смог найти разумного объяснения.

Башенные часы за окном пробили полдень, а значит пора было покинуть уютный кабинет, если он хочет вовремя успеть в здание Имперского совета. На повестке дня сегодня не стояло ничего интересного, но дело есть дело. В дверях принц едва не налетел на Эри.

– Дарин! – она захлопала пушистыми ресницами. – Ну, ты меня и напугал!

– Извини, – улыбнулся он, – не ожидал тебя здесь увидеть.

– Почему это? Я, между прочим, как раз к тебе и шла.

Будто он сам не понял.

– Соскучилась? – как можно более участливо спросил принц. – Извини, крошка, но сейчас мне надо бежать.

– Опять на охоту? Ну, Дарин, мог бы хотя бы иногда брать меня с собой.

И отравить себе последнюю отдушину? Ещё чего не хватало!

– С удовольствием, милая, но сейчас у меня дела, так что придётся поговорить позже.

– Дела! – сделала бровки домиком девушка. – Вечно у тебя одни сплошные дела! Ты же принц, почему бы просто не скинуть их на кого-то другого, а то и вовсе не думать об этом? Империя не развалится, если ты возьмёшь выходной.

– Эри, ты просто читаешь мои мысли. Обещаю на днях бросить всё и провести целый день с тобой.

– Но не сегодня?

– Не сегодня, – Дарин тяжело вздохнул, всем видом показывая, какое это для него разочарование.

– Ты неисправим! – девушка потрепала его по волосам, чмокнула в щёку и упорхнула.

Фух, слава светлым богам, можно ехать! Только сначала надо прическу привести в порядок.

Открывал заседание, как обычно, Лермон, и Дарин уже морально приготовился к паре-тройке часов пустопорожней трепотни, но неожиданно слово взял молодой лен Фирс. Парень был избран в Совет совсем недавно и уже сколотил вокруг себя небольшое лобби сторонников возврата к старым дворянским традициям. Сплошь горячие сорвиголовы у которых руки чесались продемонстрировать окружающим свою удаль.

– Уважаемые йоры! – проникновенно заговорил докладчик. – Я бы хотел в очередной раз обратить ваше внимание на проблемы, на которые многие попросту закрывают глаза. Всем нам хорошо известна славная история дворянства империи, благородных и древних родов, кои всегда готовы были защищать свои интересы с доброй сталью в руке.

Несколько человек в зале зааплодировали, однако, остальные глядели на оратора с явным скепсисом.

– Ныне же всё чаще мы сталкиваемся с ситуациями, когда перо и чернила значат много больше, нежели шпага и кровь. Каждый день в границах нашей славной державы благородные люди страдают от произвола крючкотворов, не имя возможности отстоять свою честь в равном поединке.

– Что же, вы предлагаете узаконить поединки с крючкотворами? – весело выкрикнул кто-то из зала.

– Разумеется, нет! И вам, уважаемые йоры, прекрасно известно, что я предлагаю, – докладчик гордо выпрямился, ноздри его широко раздувались. – Быть может, некоторым из вас это предложение и кажется нелепым, но в его пользу говорят очевидные факты! Очередным примером поругания дворянской чести стала мерзкая тяжба двух йоров, владеющих наделами в Тирских лесах, что в Тигарино. Граф Горан лен Крес и виконт Рестон лен Борг уже долгое время судятся из-за спорных земель, которые люди графа якобы незаконно занимали. Члены местного Дворянского собрания все, как один, стоят за графа и ручаются за его кристальную честность и благородство. История эта грязная, но вполне прозрачная, однако, местный магистрат уже вынес предварительное решение в пользу виконта.

– На то, наверняка, имелись законные основания, – заметил председатель.

– Ещё бы! – докладчик скривился, как от зубной боли. – У графа не оказалось бумаги, подтвердившей бы переход спорных владений к нему.

– И зачем вы нам тогда всё это говорите? – поинтересовался всё тот же крикун. – К Совету эта тяжба не имеет ни малейшего отношения.

– Всё очень просто, – лен Фирс вскинул голову. – Было время, когда в империи дворянское слово значило больше мазни на бумаге. Было время, когда, не придя к соглашению в подобном вопросе, благородные обнажали клинки и делом доказывали свою правоту!

– Никто не мешает им это делать сейчас, – подчеркнул председатель. – Дуэли в империи не запрещены.

– Вот только трусливое бегство от вызова уже давно не становится пятном на имени йора! Никто из вас, уважаемые йоры, не понесёт ни малейшего урона чести, откажись вы от боя после того, как я швырну вам в лицо перчатку! Дворянство ослабло! Изнежилось и почти растлилось! – оратор распалился не на шутку, из его рта летела слюна. – И сегодня я призываю вас вернуться к славным традициям предков, вернуть суды чести! Тогда йоры империи, наконец, вспомнят о священном долге своей крови, долге перед своим родом и всем благородным сословием! – бурные и продолжительные аплодисменты последовали со стороны пары-тройки молокососов, каким-то образом просочившихся в Совет.

– Ну, что ж, – герцог Лермон, похоже, слегка обалдел от такого напора, – раз вы настаиваете, этот вопрос немедленно будет вынесен на голосование.

Серьёзной поддержки лен Фирс не получил, «за» было подано всего лишь пять голосов. Тем не менее, такое бодрое начало принца порадовало. Правда, в остальном день не слишком задался. Единственный докладчик, который привлёк внимание Дарина, выступал уже под самый конец заседания.

– Рад приветствовать вас, уважаемые йоры… – высокий седой старик громко закашлялся, облокотившись на трибуну, а затем продолжил. – Я бы хотел привлечь ваше внимание к проблеме, требующей, на мой взгляд, немедленного рассмотрения. За последний год мне удалось собрать пугающую статистику. Представьте себе, более половины преступлений в империи совершается люрами! – в зале послышались смешки, что, впрочем, было вполне приемлемо, докладчик всё равно был туг на ухо.

Дарин тоже не сдержал улыбки. Люры не давали покоя старому графу с тех пор, как какая-то пушистая вертихвостка окрутила одного из его внуков. Позже выяснилось, что девчонка выдала себя за благородную, подделав документы, а на деле была элитной куртизанкой, бежавшей с островов из-за каких-то старых грешков. Скандал получился что надо, преступницу так и не поймали, более того, она успела прихватить с собой кое-какие семейные драгоценности. Хорошо ещё, что оформить развод при подобных обстоятельствах по законам империи было не сложно, а то вышла бы совсем неловкая ситуация. С тех пор старик время от времени пытался пропихнуть в Совете различные законопроекты, направленные против люров, и каждое подобное выступление неизменно веселило собравшихся. С учётом того, что во всей империи на сотню разумных едва наберётся по пять люров, а в некоторых провинциях их и вовсе не встретишь, статистика графа звучала забавно. На этом заседание, наконец, закончилось, и принц смог вернуться во дворец.