Вскоре всё было кончено. Ходатайство было одобрено шестьюдесятью тремя голосами при одном воздержавшемся и одном голосе против. Видимо в кого-то слова маркиза Стафорда заронили сомнения. Изрядно повеселевший председатель подписал бумагу и, громко хлопнув по ней печатью, продолжил вести заседание. Но принц уже не вслушивался, ему было о чём поразмыслить.

* * *

Мерк был в отчаянии. Как только рассвело, он отправился назад вдоль русла ручья, пока не нашёл место, где прошлой ночью вошёл в воду. Почти забыв об осторожности, он двинулся обратно по своим следам, обшаривая глазами землю в поисках сумки. Минут через десять гонец добрался до огромного выворотня, того самого за ветви которого он вчера зацепился прежде, чем упасть. Вон и кусок рукава на сучке висит. Если где-то он и мог потерять сумку, то только здесь. И, похоже, работорговцы забрали её. А кто ещё это мог быть? Он слышал о том, как они тупыми болтами оглушают одиноких путников, как утаскивают из трактиров пьяниц, чтобы затем пополнить ими клетки своих караванов. Но они никогда не нападали на гонцов. За нападением на любого верхового или просто прилично одетого человека могло последовать разбирательство, так что торговцы людьми, с официального разрешения императора отлавливавшие нищих и бродяг, если и нарушали закон, то всегда очень осторожно. И, в таком случае, они преследовали жертву до последнего, иначе бы им грозила суровая кара. Тем не менее, мерзавцы ушли. Получили, что хотели? От этой мысли Мерк задохнулся. Как бы там ни было, а лучше бы он погиб, чем так. Он подвёл графа и йору Альму. Она столько сделала для него, и теперь, когда появился шанс помочь ей в беде, он просто-напросто облажался. Всё испортил…

Дороги назад нет. Она бы простила, а вот граф за одну потерю лошадей приказал бы всыпать плетей и вышвырнуть на улицу. Что графский палач сотворит с ним за потерю треклятой купчей, Мерк даже представить не мог. Пошатнувшись, как будто под тяжестью обломков рухнувшей в одночасье жизни, юноша развернулся и бездумно побрёл вглубь леса.

Несколько часов он шёл не разбирая дороги, пытаясь свыкнуться с новой реальностью, но, в конце концов, взял себя в руки. Как бы ни было паршиво на душе, а пора уже решать, что делать. Для начала, нужно выбраться из чащи. Причём как можно дальше от родного замка. И вообще, стоило бы покинуть графство Крес как можно скорее. Сориентировавшись по солнцу, юноша определился с направлением и продолжил путь, но вскоре почувствовал, что ему необходимо отдохнуть после бессонной ночи. Найдя небольшую полянку, он, особо не размышляя, разлёгся на траве и почти моментально уснул. Солнце уже склонялось к закату, когда Мерк открыл глаза и почувствовал, что все потрясения минувшего дня и ночи куда-то отступили, оттеснённые одним всепоглощающим чувством – голодом! Сейчас он готов был на всё лишь бы его утолить, и невероятно обрадовался, заметив на краю поляны кусты малины. Спелые ягоды оказались невероятно вкусными, и Мерк обобрал уже половину куста, когда предчувствие заставило его обернуться. Прямо перед ним стоял медведь. Истинный король леса, этот монстр в холке был почти по плечо Мерку. Юноша остолбенел, на секунду парализованный страхом, а затем уже намеренно не шевелился, чтобы не раздразнить хищника. Он понимал, что, скорее всего, сейчас умрёт, мысли в голове метались в поисках решения, но не находили его. Однако медведь не спешил нападать, видимо он был сыт и, просто направляясь к знакомому месту, чтобы полакомиться ягодами, обнаружил здесь незваного гостя. Неизвестно, сколько бы они смотрели друг на друга, но в этот момент в чаще раздался обиженный рык медвежонка, и медведица, а это была именно медведица, развернулась и помчалась на зов своего сокровища. Никакого желания следовать за ней у Мерка не возникло, значит надо было двигаться в противоположном направлении. И тут он заметил одну странность – прямо в центре поляны начиналась тропинка, услужливо ведущая в нужную ему сторону. Мерк готов был поклясться Юром и Рошей, что раньше её тут не было. Может, он головой тронулся? Подойдя ближе, юноша поковырял носком сапога утоптанную землю тропы. Вроде ничего необычного. Но не мог же он её не заметить?! Несколько секунд бывший гонец задумчиво таращился на подозрительную тропинку, а в голове его всё настойчивее билась шальная мысль – что он теряет? Позади, почитай, что сплошное пепелище, а впереди… ну, хотя бы что-то интересное. Чувствуя себя полным идиотом, Мерк сделал первый шаг.

Очнулся он, когда лес уже погрузился в кромешную тьму. Приподняв голову и осмотревшись, юноша понял, что не имеет ни малейшего понятия о том, где находится. Под ногами лежала тропа, та самая на которую его толкнуло безрассудное любопытство. Пройдя по ней всего несколько десятков шагов, Мерк почувствовал неладное. Словно что-то подавляло его волю и стремилось вперёд, увлекая его за собой. В ответ на попытку вспомнить как долго он шел и куда, беглец почувствовал жуткую головную боль, сопротивляться которой не было сил. Оставив эти бесплодные попытки, юноша закрыл глаза, пытаясь собрать воедино разбежавшиеся куда-то мысли. Итак, он умудрился угодить в магическую ловушку, какие часто встречаются в жилищах магов, или вокруг древних капищ и крепостей. В сказаниях бардов и трубадуров тёмные чародеи усеивали ими дороги к башням, в которых томились прекрасные принцессы. Впрочем, отважным героям не составляло труда побороть злые чары, в отличие от него, Мерка. Эта ловушка с достоинством выдержала испытание, сначала потаскав его по лесу, а затем оглушив прямо посреди тропы. Вывод из этого получался неоднозначный. Чары могли скрывать как потаённое святилище, так и жилище мага-отшельника, или даже гнездо разбойников, к которым прибился средней руки колдун. Ни в каком из этих случаев у разумного человека не возникло бы желание добраться до места, охраняемого заклятием. И вот тут вставал вопрос, в какую сторону идти. Точно не прочь с тропы. Прошлой ночью он чудом не свернул себе шею и не оставил глаза на ветках, несясь по ночному лесу. Так что вариантов было всего два, и долго раздумывать не пришлось, тем более что желудок вновь стал недвусмысленно напоминать о себе. Посему, выбрав направление наугад, Мерк двинулся по нему размеренным шагом путешественника.

Ветер всколыхнул траву на небольшой залитой лунным светом поляне. Вместе с ней всколыхнулся и унёсся в лесную чащу, тихий вздох бесконечно уставшего существа, и вновь воцарилась тишина, однако ненадолго. Над камнем, лежащим в центре поляны, на миг сгустилось тёмное облачко, и тут же рассеялось. А в следующий миг из-за деревьев вышел человек.

Одного взгляда Мерку хватило, чтобы понять, что он упёрся в тупик. Тупик, конечно условный, вокруг лес, иди куда хочешь, но загадочная тропа обрывалась здесь, как и там, у малинника, где юноша впервые ступил на неё. И, всё же, он добирался сюда пол ночи, и поэтому решил устроиться здесь на ночлег, прежде чем определиться с дальнейшим маршрутом. Внимательно осмотревшись Мерк не заметил ничего подозрительного. Странно. Трудно представить себе, чтобы мощные охранные чары навешивали в лесу просто так. Почесав затылок, он на всякий случай обошёл всю поляну, и, усилием воли отбросив все опасения, улегся рядом с приличных размеров валуном, чтобы уже через несколько секунд заснуть. Любому стороннему наблюдателю, окажись он здесь в эту ночь, предстало бы странное зрелище – усталый путник, мирно спящий в траве, и клубящееся над его головой чёрное марево.

Проснувшийся на рассвете Мерк чувствовал себя на удивление хорошо. Ничего не болело, хоть и должно было после долгих скитаний по лесу. Даже голод отступил перед непонятным чувством удовлетворения, словно он долго что-то искал и наконец, нашел. Странно, но мысль о произошедшим с ним недавно несчастии больше не заставляла челюсти стискиваться, а кулаки сжиматься в бессильной злобе. В конце концов он жив, на свободе, и даже медведь его вчера не сожрал. То есть медведица. На этом юноша прервал свои размышления, так как, если голода он почти не чувствовал, то пересохшее горло доходчиво объяснило ему, что не пить почти сутки вовсе не хорошо для человека в принципе, и для него, Мерка, в частности. А посему он двинулся на поиски ручья. Откуда-то у юноши была уверенность, что он окажется где-то поблизости.