Яркое солнце пробивалось сквозь тучи, освещая дорогу под копытами лошади, будто бы указывая путь. Встречный ветер бил в лицо всадника, трепал короткие чёрные волосы, но не мог помешать стремительной скачке. Окажись на его пути сторонний наблюдатель, всё, что он успел бы заметить, это то, что наездник молод, даже юн, в седле держится уверенно, с завидной сноровкой, что вкупе с одеждой небогатой, но добротной, заводным конём и явной спешкой, выдавало в нём гонца.

Мерк наслаждался чувством свободы и скорости. Однако, новость, которую он вёз, была настолько важной, что отвлекла его и заставила невольно погрузиться в воспоминания.

Спор из-за земли между графом Гораном лен Крес и его соседом виконтом Рестоном лен Борг обернулся настоящим скандалом. Когда-то давно, лет восемь назад, йор Ален, батюшка нынешнего графа, которому теперь служил Мерк, договорился с тогдашним виконтом о покупке изрядного куска земли и крупного озера. Будучи человеком предприимчивым, он много внимания уделял развитию собственных земель и там, где весельчак сосед ограничился охотничьим домиком, решил развернуть рыболовецкий промысел. Ввиду того, что с виконтом они были давние друзья и в домике том опорожнили не один кувшин вина, необходимости в привлечении городской канцелярии благородные господа не увидели. Подписали купчую, и в скором времени на берегу озера обосновалась крепкая рыбацкая община.

К сожалению, предприимчивость графа в этот раз вышла ему боком. Спустя три года он скоропостижно скончался, подавившись костью роскошной щуки, выловленной в том самом озере, после чего йор Горан унаследовал имение и графский титул. О старой сделке не вспоминали ещё несколько лет, до тех пор, пока не скончался и виконт, после чего его старший сын, получивший в здешних краях репутацию человека спесивого и взбалмошного, отправил к озеру отряд замковой стражи с приказом выселить чернь, незаконно промышлявшую на его земле. Граф был в бешенстве, бросился перерывать отцовские документы, но купчей нигде не было. Вызовом на дуэль лен Борг высокомерно пренебрёг, проигнорировав как формальное послание, так и прямые оскорбления, в запале брошенные графом. Началась тяжба, длившаяся вот уже три месяца, однако, за неимением доказательств права на владение озером, дело грозило обернуться полным провалом. По сути, единственное, что останавливало сегальский магистрат от вынесения окончательного решения в пользу виконта, был веский авторитет и связи рода лен Крес.

Сам граф в последнее время не покидал Сегалы, отчаянно борясь за своё имущество. Замок же в это время перетряхивали сверху донизу, и вот вчера вечером при разборе библиотеки слуги нашли купчую в одной из книг. Видимо, старый граф настолько доверял соседу, что просто-напросто использовал её в качестве закладки, а может, она попала туда случайно, кто ж теперь разберёт. Главное было доставить купчую графу как можно скорее. С этим заданием Мерк и мчался по направлению к Сегальскому тракту, а ветер прижимал к его груди небольшую кожаную сумку с бесценной бумагой. Остановиться на ночёвку гонцу пришлось под открытым небом неподалёку от дороги. Обе лошади, привязанные к дереву на случай, если вдруг взвоют волки, опустошали торбы с овсом, а сам он только развёл костёр и собрался поужинать, как вдруг услышал подозрительный хруст из-за деревьев.

Достаточно было родиться в Тирских лесах, чтобы с малых лет научиться отделять звук треснувшей под сапогом ветки от привычных звуков живого леса. Он вскочил на ноги, и в ту же секунду раздался хлопок арбалетной тетивы. Сильнейший удар в плечо отсушил руку и чуть не бросил его обратно на землю. Рефлексы сработали раньше головы. Используя инерцию от полученного удара, Мерк развернулся, краем глаза успев заметить рванувшиеся из-за деревьев тени, и зайцем нырнул в густой подлесок, преследуемый руганью и глухим топотом за спиной.

Он бежал, не разбирая дороги, стремясь уйти как можно глубже в лес, ясно осознавая, что в этом его единственное спасение. Изо всех сил юноша старался не сбить дыхание, чему серьёзно мешала боль в плече, которое на удивление не было пробито болтом, как ему сначала показалось. Ориентироваться в лесу было практически невозможно из-за того, что звёзды скрылись за густыми облаками. Но сейчас это скорее играло ему на руку, нежели мешало. Сколько времени продолжался этот безумный бег Мерк не мог сказать. Несколько раз он спотыкался и падал, цеплялся одеждой за ветви упавших деревьев, и наконец решил остановиться и прислушаться к звукам погони. Звуков не было. Но это не означало, что опасность миновала. Немного отдышавшись, гонец пошёл дальше быстрым шагом человека, привычного к лесу. Наткнувшись на неглубокий ручей и напившись, он вошёл в воду и продолжил путь, пройдя так около полулиги. Почувствовав себя в относительной безопасности, Мерк выбрался на берег и, привычным жестом хлопнув ладонью по груди, чуть не взвыл от досады, не обнаружив на месте заветной сумки.

Шилов Мартин со своими штучками! Грэг, пыхтя, бежал по тёмному, как душа некроманта, лесу, стараясь не сильно отстать от своих более легконогих товарищей. Если мальчишка уйдёт, он лично удавит Мартина. А потом виконт удавит его. Потом позовёт мэтра, оживит и снова удавит. От этой мысли мороз пробежал по залитой потом спине дружинника. Нет, изначально идея была неплохая. Мэтр щедро платил за доставленных ему людей. Для чего они ему были нужны, Грэг не знал, но подозревал, что в лабораториях мага с ними не происходит ничего хорошего. А Мартин, в своё время работавший на работорговцев, и в совершенстве освоивший некоторые их трюки, предложил не убивать гонца, а приспособить к делу. В результате тупой арбалетный болт с мягким наконечником, которым Мартин не раз и не два оглушал ничего не подозревавших простофиль, теперь валялся в траве, а резвый щенок не истечёт кровью, услужливо оставив перед этим заметный след. О этих мыслей Грэга отвлёк раздавшийся впереди оклик. Он замедлил бег и, тяжело отдуваясь, приблизился к собравшимся у какой-то сучковатой валежины бойцам. Те повернулись к нему и первое, что бросилось в глаза Грэгу, это идиотская улыбка Мартина, сжимавшего в одной руке грязную кожаную сумку, а в другой мятый конверт. Нет, Мартина он не удавит. Пока что. В конце концов, кто, кроме люмена, смог бы разглядеть сумку в такой темноте?

* * *

– Дорогая, с тобой всё в порядке? – вопрос отца заставил Дилою оторваться от куриной грудки и встревоженно посмотреть на мать. Та и впрямь выглядела не очень здоровой.

– Ты же знаешь, милый, как на меня действует эта жара, – устало и немного беспомощно улыбнулась та. – В такие дни она становится просто невыносимой.

Действительно, беглого взгляда в окно на замковый двор хватило бы, чтобы увидеть, что там не было ни души. В самые знойные полуденные часы все, от прислуги до дворовых собак, стремились убраться с раскалённых чуть ли не добела камней двора и укрыться в спасительной тени.

– А знаешь что, у меня есть идея, – йор Повер, барон Флистрау хитро прищурился. – Мы отправимся в летний домик. Под сенью деревьев вблизи реки тебе станет лучше.

– Отлично. Так мне седлать Пятку? – включилась в разговор Дилоя.

– Нет. Подождём пару часов пока жара спадёт и отправимся. Но ты можешь пойти и распорядиться, чтобы начали готовиться к отъезду, – перевёл на неё взгляд отец.

Поняв, что он хочет остаться с матерью наедине, Ди отодвинула стул и встала из-за стола. Её всегда восхищали чуткость и тактичность родителей. По отношению друг к другу, её сёстрам и брату, и даже к ней, незаконнорожденной. Удивительно, но Отильда, её мачеха, не питала к ней никакой неприязни, хоть она и была свидетельством измены её мужа. Напротив, как и отец, относилась к Дилое с любовью и теплотой, так, что она даже не чувствовала себя бастардом. Родители её были уже люди в годах, две старшие сестры давно были выданы замуж, а брат часто уезжал по делам семьи, и они оставались в замке втроём, как сейчас. Впрочем, тут она улыбнулась, одиночеством во Флистрау и не пахло. Чуть ли не постоянно здесь гостили соседи, устраивались шумные пирушки, охоты, приглашались барды и скоморохи, вино и пиво лились рекой. По-другому было и нельзя. Здесь, в Баронских вотчинах, неподвластных ни королям, ни императору, издревле всё решалось по праву сильного. Свободные бароны, как они себя иногда гордо именовали, постоянно грызлись между собой за небольшие клочки земли, но никогда не допускали ни непомерного усиления кого-либо из своих собратьев, ни захвата Баронских вотчин иностранными монархами. В таких случаях они стремительно объединялись, на время забывая все распри, и давали ожесточённый отпор любому, кто становился угрозой их независимости. Далёкий предок Повера, в незапамятные времена воспользовавшийся смутой и основавший крохотное баронство Флистрау, быстро понял, что на вооружённую борьбу с соседями ресурсов вотчины не хватит. Разорвут и растащат по кусочкам, как волки оленя. И тогда он пошёл по другому пути. Замок Флистрау стал самым гостеприимным местом в вотчинах. Всем соседям здесь были рады как близким родственникам, каждому оказывался радушный приём, и гости могли оставаться сколько пожелают. На это уходили почти все собираемые с крестьян налоги, но из этого недостатка рождалось сразу два преимущества. Баронство было бедно, а от того не представляло особого интереса для жадных до наживы соседей, а неизменно красивые и неизбалованные роскошью дочери рода Флистрау составили прекрасную партию уже многим баронам. Интересно, какая судьба ждёт её саму? Эта мысль наполнила грудь девушки необъяснимой тревогой, и она поспешно отбросила её. В любом случае, сегодня ей предстоит приятная прогулка.