— Вот так это! Она моя девушка и я не позволю издеваться над ней. Это уже переходит все разрешенные пределы. — И это была чистая правда. Окей, они имели право влезать в частную жизнь, но вот рисковать так вот ради какого-то романтического ужина? — Я понимаю, что по ту сторону экрана находятся люди, которые хотят шоу, но не рисковать же здоровьям моей девушки! Каждый адекватный человек должен понять этот момент.

— Ладно, — пожал плечами мужик напротив, — тогда мы доложим нашему руководству, что ты не захотел сниматься и пусть сами решают, что делать. Думаю, ничего хорошего тебя не ожидает.

— Да без вопросов, проваливайтесь, друзья чертовые! Всем поплачьтесь там, ваше дело! Давайте, быстренько на выход. — Я начинал закипать, поэтому мне хотелось поскорее вытолкнуть этих рогатых из своей квартиры. Поэтому именно это я и начал делать.

— Мы сами справимся! Нечего здесь руки распускать! — Алексей держал камеру как какое-то богатство и боялся потерять его, так что уже стоял за порогом квартиры, а этот нахал Назар начал что-то брыкаться в последний момент и развернулся ко мне выплюнув эти слова из своего пасти.

— Это я еще не распускал, нахлебник ты чертов! Так что давай, не провоцируй меня! Жрать, то жрал за мои средства, а если нужна помощь, то бежишь жаловаться к руководству. В гробу я имел таких друзей! — Ну вот какого черта? Почему он спокойно не вышел и не направился к себе домой? Зачем влезать в конфликт? Я ведь нормально попросил, разве нет?

— Ты думаешь, что такой крутой или что? Если футболист, то можешь говорить все, что пожелаешь? — Начал протискиваться мимо меня этот бык обратно в квартиру, но я не дал ему этого сделать прикрывая проход. — Давай, приводи свою бабу в чувство и вперед снимать! Нечего просирать все!

— Как ты ее назвал? — Одним резким движением плеча я оттолкнул его обратно к двери.

— Баба! Услышал меня? Ты болван и баба твоя такая же дура! Так что давай… — Договорить он уже не успел, потому что я одним шагом преодолел то расстояние, которое разделяло нас и приложился своей головой к его носу и судя по тому, как там что-то хрустнуло и мужик завалился на пол, то теперь он женщин явно никогда не станет называть бабами. Ну и дела найдутся у него на ближайшее время, ведь придется что-то делать со своим сломанным шнобелем. Так же как и мне с дальнейшей жизнью что-то выдумывать, потому что думаю сейчас мое участие в этом шоу так же вкусно треснуло, как и нос этого идиота…

‌‌‍***

Кира

‌‌‍***

— Где Лика, где она? — Зайдя в палату девочки я не вижу ее, а только Валерия Сергеевича, наклонившегося над кроватью и только когда возвращается ко мне, то я вижу, что глаза его красные, а лицо залито слезами.

— Антон… он ее забрал… — Старик выдает из себя и начинается новый водопад из слез.

— Когда? Когда он ее унес? Почему вы ему не помешали? — Подбегаю к мужчине и начинаю допытываться и понимаю, что истерика потихоньку начинает и меня обволакивать своими сетями.

— Я ничего не смог сделать… Он взял Анжелику, пока меня держали его охранники… Я… нет…

— Когда это было?

— Они вышли буквально перед тобой… Возможно, минуту назад… — Сергеевич еще что-то бормочет себе под нос, а я уже бросаюсь на выход из палаты и бегу к выходу из больницы. Я должна успеть. Мне это нужно сделать. Я не могу ему разрешить унести девочку.

Наверное я еще никогда в жизни не бегала так быстро, поэтому уже через пару мгновений выбегаю из заведения и начинаю оглядываться по сторонам. Вокруг почти нет людей, только машины. Много машин. Я нервно верчу головой в сторону и начинаю бегать возле больницы заглядывая в авто. И в какой-то момент я выискиваю среди десятков машин нужную. Это я сразу понимаю после того, как в стекле вижу знакомое лицо Лики. Она бьет кулачками в это стекло, а лицо красное от слез. Девочка что-то кричит и смотрит прямо на меня, кивает мне, что-то машет, и я сразу бросаюсь в ту сторону. Мне даже кажется, что я смогу успеть и вызволить малышку из беды, но это все заблуждение, ведь через несколько секунд машина так стартует с места, что вокруг возникает пыль, а визг от шин такой, что хочется закрыть уши от этой щемящей боли. Да мне плевать на все это, я мчусь изо всех сил к Лике и готова броситься под колеса авто только бы остановить его движение, но все напрасно… Оно выпрыгивает на дорогу и через пару мгновений сливается с другими автомобилями. Я только в последний момент вижу лицо девочки, которая в таком уже отчаянии, что начинает взывать во всю, звука мне неслышно, но по тому, как ее тело меланхолично дергается и извивается это невозможно не понять… Она удаляется от меня и уже через секунду ее не видно…

— Неееееттт… — Этот крик отчаяния уже вырывается из меня и все находившиеся рядом застывают на месте и осматривают меня как сумасшедшую, но мне плевать, я словно потеряла смысл жизни в этот момент и потому не могу остановить всех тех эмоций, которые рвутся на свободу. Поэтому я в бессилии сползаю на асфальт и ору дальше не желая больше ничего делать в этом мире, — неееттт… Отдайте…отдайте ее… нет…

В какой-то момент этого забвения я где-то на подсознательном уровне понимаю, что меня кто-то толкает из стороны в сторону и вероятно желает привести в чувство, но мне чихать на все и всех поэтому я отталкиваю от себя всех и без ума вопию дальше. Я не вижу смысла дальше жить без малой, а если эта сука Антон украл ее, то я уже никогда не увижу девочку. Он может забрать ее куда-нибудь и спрятать от других.

— Кира… Кира… Кира… — Вот же наглецы! Ну, что же такое? Кому я могу мешать? Я ведь даже не на проезжей части дороги нахожусь, так какого черта меня задевать? Неужели нельзя просто посидеть и отдаться эмоциями вполне? Что за изверги такие?

Поэтому я еще сильнее начинаю упираться в руки того, кто касается меня и пытается то ли поднять, то ли переместить в сторону, но этот человек реально начинает меня бесить до ярости.

— Кира… да проснись ты уже… Кира… — Если этот человек во всех делах такой упорный, то, думаю, успеха он давно уже добился. Еще та заноза в заднице скажу я вам!

— Проснись… Кира… — Снова этот голос… Снова…

Вдруг весь этот шум вокруг затихает и не слышно даже этого отвратительного голоса, который мне уже так надоел. Даже я затыкаюсь и не делаю никаких действий противостоять или как-то препятствовать этому наглецу. Если мое сознание еще было зажжено и на грани, то изо рта уже ничего не вылетает, потому что до меня наконец доходит… У меня на лице вода, а это значит…

Закрываю глаза и считаю до пяти, при этом отключая мозг как могу, а потом открываю глаза и больше ничего нет. Ни людей вокруг, ни машин, ни даже асфальта.

Вместо этого вижу напротив лицо Эда, который смущенно смотрит на меня и держит стакан, откуда и прилетела вода мне в лицо. Но это не главное, смущает меня совсем другое и я сразу хочу понять — действительно ли это реальность. Опускаю взгляд вниз и от этого действия, а точнее последствия этого действия глаза лезут на лоб. Ведь я лежу в постели, но это не самое главное… Самое главное, что я только в одном нижнем белье… И что, твою же мать, я делаю полуголая в постели с этим мужчиной?

Первой моей реакцией было отпрыгнуть от мужчины как можно дальше, но я не рассчитала, что позади кровати была стена, так что я так приложилась головой об нее и на мгновение в глазах все потемнело и начался звездопад после этого.

— Тихо, тихо, успокойся, все хорошо, — Эд вероятно понимал, что со мной что-то не так, поэтому не делал резких движений в отличие от меня. Мужчина только изучал взглядом мое состояние и хотел вероятно понять почему я так странно реагирую на него.

— Что… что здесь произошло? — Наконец-то я смогла поморгать ресницами и зрение восстановилось и я пыталась успокоиться и узнать, что здесь, черт возьми, творится. — Почему я голая?

— Тихо, тихо, — мужик все не оставлял надежды как-то сбавить градус напряжения и у него это вроде бы начинало выходить, потому что все же я была в нижнем белье, а значит… — ты вчера пришла совсем никакая и пока я отлучился на пару минут ты уснула.