А значит, благодарных союзничков можно пока отбросить, как несущественный фактор. Важно другое…

— У Инуче… есть право отдавать команды рыцарям смерти?

— Да, — в голосе Кштиритиона послышалась обида, — даже у меня нет, а он, оказывается, особым соизволением владыки подобной привилегией наделен.

«Владыка предвидел нечто подобное», — без особого удивления подумал Китарион, — «предвидел и подготовился, чтобы рыцари смерти не остались без командира в случае гибели всех высших офицеров армии».

Да, рыцари смерти являли собой пример высшей нежити, обладавшей разумом и способной к членораздельной речи, все так. Вот только свобода воли у них отсутствовала, а потому, в случае гибели всех офицеров, имевших право отдавать приказы, эти сильнейшие существа превращались в бесполезных кукол, способных выполнять лишь ограниченное количество команд, вложенных в них некромантом.

— Кто-то постарался сделать так, чтобы столичные отряды задержались на востоке как можно дольше, — прошептал он.

— Ага, — хмуро кивнул Кштиритион.

— Получилось ли связаться с владыкой? У наместника должен был быть один из трофейных тириомалей.

— Он был. Жаль только, что наместника нашли в собственных покоях с перерезанным горлом, а его тириомаль куда-то пропал. Кстати, помимо наместника и офицеров погибли два десятка купцов и дворян.

Китарион грязно выругался.

— Вот и я того же мнения обо всем происходящем.

— И что, как ты думаешь, происходит?

Некромант нахмурился, став даже мрачнее, чем обычно.

— Из Черной Цитадели идут странные слухи. Вроде бы, на владыку совершено еще одно покушение. Говорят, тот заперся в своих покоях и ничего не предпринимает. Столица бурлит, а патрули усилены новоприбывшими легионами маршала Иритиона. Но это все — сведения недельной давности. Что там творится сейчас, не знает, наверное, никто, кроме непосредственных участников. Понимаешь?

Китарион понимал, именно поэтому он, превозмогая слабость, сел на кровати и потребовал:

— Пусть мне принесут одежду. Сегодня же мы отправляемся на запад.

Кштиритион лишь скептически ухмыльнулся.

— Вот уж не думаю. Никуда ты отсюда не выйдешь.

— Тогда бери оставшихся воинов и иди сам!

Некромант посмотрел на него, как на умалишенного.

— Ты серьезно думаешь, что мы успеем? Пешком?

Кольценосец заскрипел зубами в бессильной ярости.

— Тогда что ты предлагаешь?

— А ты еще не понял? Отдыхать, набираться сил, и ждать вестей о триумфе владыки. Это все, что нам остается.

Шахрион со стоном открыл глаза и огляделся. Темно, хоть глаз выколи. Где-то позади мерно капает вода.

Кап-кап-кап…

Тихо, умиротворяюще…

«Так, стоп»! — император резко сел и с удивлением коснулся головы. Та не болела.

Совсем.

Шахрион сглотнул и попытался вызвать огонек, и, о чудо, сила с легкостью отозвалась, затопив помещение неярким теплым светом.

Теперь получилось оглядеться, хотя, говоря начистоту, смотреть было особо и не на что: небольшая комната с саркофагом в центре и каменной дверью, прорубленной в стене.

Император сперва решил проверить дверь: потыкал ее, пнул, попытался дотянуться магией — безрезультатно. Как он и предполагал, та не поддавалась, а когда ее коснулись чары, на камнях проступили древние магические символы, которые в Империи Тьмы не использовали, наверное, лет пятьсот.

— Понятно, — проворчал он, в очередной раз поразившись легкости, затопившей сознание. Легкости, от которой хотелось петь и плясать.

«Только ощутив невыносимое страдание можно понять всю радость простых вещей», — подумал император. — «Интересно, а где Тень»?

Спутницы, которая — Шахрион был уверен — перед самым попаданием сюда взяла его тело под полный и окончательный контроль, ну, или оказалась в каком-то мгновении от этого. Он ощущал ее присутствия, будто находился в одном из видений. Правда, в последнее время даже там не удавалось скрыться от непрерывной головной боли.

«Ладно, неважно, перейдем к главному».

Император подошел к саркофагу.

Обычный гроб, без украшений, барельефов или надписей. Просто грубо обтесанный камень и тяжелая крышка сверху. Ничего больше.

Шахрион склонился над гробом и попытался сдвинуть крышку при помощи магии. Безрезультатно.

Вздохнув, император упер руки в шероховатую плиту и, напрягшись, толкнул от себя.

С душераздирающим скрипом та подалась и Черный Властелин, ободренный этим успехом, повторил свое усилие. Затем — еще раз и еще. Каждый раз крышка чуть-чуть сдвигалась назад, и каждый раз черная щель, мрак которой не разгонял даже свет магического фонаря, становилась все шире и шире.

Наконец, император поднатужился в последний раз, и, резко надавив на крышку, победил ту. С грохотом каменная плита рухнула на пол пещеры, и Шахрион узрел содержимое каменной могилы: труп высокого человека, облаченного в до боли знакомые черные доспехи. Под головой его лежал, ничуть не истлевший за века, черный плащ, кисти рук, держали рукоять длинного меча, самого красивого, что только Шахрион видел в своей жизни. Ни единого пятнышка ржавчины не было видно на превосходном лезвии шириной в половину ладони, ни следа дефекта или щербинки на режущей кромке, которая выглядела так, будто в состоянии справиться даже с камнем.

Само совершенство.

Непроизвольно Шахрион протянул руку к мечу, пытаясь разжать мумифицированные пальцы мертвеца, и в этот самый миг холодная, точно снег зимой рука, ухватила его за кисть, а труп открыл глаза, полыхающие безудержным алым светом.

Приветствую, император.

Голос, раздавшийся в его голове, был очень хорошо знаком Черному Властелину. Слишком хорошо.

— Приветствую, владыка, — прошептал он. — Не мог бы ты отпустить мою руку?

Конечно, прости. Но впредь, пожалуйста, не хватай то, что принадлежит мне.

— Ты мертв, а покойники не властны над вещами.

Внутри головы послышался смех.

Мертв? Ну что ж, можно сказать и так. Но, тем не менее, я живее всех живых.

Холодные пальцы разжались и Шахрион смог отдернуть руку, а мертвец сел, положив меч на дно саркофага, огляделся и, видимо, оставшись довольным увиденным, оперся на каменные стенки, после чего — поднялся во весь свой немаленький рост и выбрался из гроба.

Несколько мгновений они — Черный Властелин и его далекий предок — смотрели друг на друга, после чего Шахрион Первый клацнул зубами.

Рад, что могу лицезреть тебя во плоти. Прошлый император не сумел добраться до гробницы.

— Безумец?

Он самый.

Повисло тягостное молчание, которое, наконец, прервал император.

— Владыка, пожалуйста, скажи, у меня есть шанс вытащить эту тварь из головы?

Шанс — есть. Не очень большой, но все же. Но для этого тебе придется убить бога. Последнего из оставшихся в живых.

Челюсть Шахриона медленно начала опускаться.

— Не хочешь же ты сказать, что Тень — это Мать Тишины? — прошептал он, ощущая, как ноги становятся ватными.

Как же сильно она ослабила твой разум… Не понять столь очевидной вещи можно лишь находясь под влиянием очень мощных чар.

Черный Властелин сглотнул.

— Расскажи мне все, молю, — попросил он.

Мертвец кивнул и подошел к стене, положив на ту ладонь. Открылась потайная дверь, ведущая в длинный тоннель.

Идем, — произнес он, первым ступая внутрь.

Шахрион, не тратя ни секунды, последовал за своим предком.

Некоторое время они двигались в полной темноте, затем вдалеке забрезжил слабый, едва различимый свет. С каждым шагом тот все разгорался, наполняя собой тоннель без стен, пола и потолка. Еще несколько шагов… и они оказались посреди равнины из самого первого видения.

Вместо мертвеца рядом с ним стоял высокий статный мужчина средних лет, одетый в черные, как ночь доспехи. Его роскошный плащ разевался на несуществующем ветру, а гордое, будто бы высеченное из мрамора лицо, до боли походило на десятки изображений, увековечивших великого предка.