Черный Властелин сглотнул.

Да, найти эту могилу было бы…

«Так, стоп? Было бы — что? Как мне она поможет? Что поведает»?

— Ты зря думаешь, что это — просто могила, — послышался вдруг голос за спиной.

Шахрион вздохнул и обернулся… после чего замер, потеряв дар речи.

На сей раз сгусток тумана принял форму. Высокий седовласый человек в черных доспехах, с черным же плащом за спиной. Суровое волевое лицо, карие глаза, морщины на лбу и под глазами… Но не узнать этот нос, эти скулы, этот подбородок было невозможно.

Шахрион уже видел его, причем не один раз. И все время — тут, в странном мире видений и грез.

Именно этот человек, будучи еще юношей принес в жертву своего ребенка. Именно он штурмовал замок с деревянным частоколом. Он первым пронзил сердце жертвы. И он отдавал приказы своим сыновьям. А еще — именно он поднимал из могилы чудовищного рыцаря смерти в видении, которое пришло к Черному Властелину пять лет назад. Теперь он вспомнил это и узнал своего собеседника.

Шахрион Первый. Самый сильный, самый могущественный и самый таинственный чародей в истории.

Черный Властелин опустился на одно колено и склонил голову в знак уважения.

— Поднимись, — приказал первый некромант. — Поднимись и слушай, у тебя осталось очень мало времени.

— Как будет угодно владыке, — ответил император, поднимаясь и смотря в глаза собеседнику. — Но почему ты показался мне только сейчас? Для чего прятался в образе тумана? И что ты такое? Дух? Видение? Послание из глубин времен? Или просто мое безумие?

Император грустно покачал головой.

— Я не могу ответить на все твои вопросы.

— Почему? Что в этом сложного?

— Она… Она еще недостаточно сильна. А значит, недостаточно силен и я… Это сложно объяснить. Я — тень, отражение даже не себя, а моей тени.

— Слишком много Тени в одном предложении, — проворчал Шахрион.

— Не надо было выпускать ее на свободу, — неожиданно резко ответил основатель Империи Тьмы. — Ты сам виноват в тех бедах, что уже обрушились на мир, и обрушатся в будущем…

Он резко дернулся.

— Скоро ты проснешься, я не могу рассказать всего, что знаю, но мы еще встретимся, и чем ближе будет момент истины, тем больше начнет открываться тебе. Таковы условия, и я не в силах их нарушить. Пока скажу лишь одно: твое время на исходе, осталось от силы несколько месяцев. Ищи мой склеп.

— Но где?! — в отчаянии воскликнул Шахрион. — Где мне искать его?

— Ты узнаешь, — ответил император.

А в следующий миг видение начало истаивать. С каждой секундой оно становилось все более расплывчатым, неясным, все больше и больше походило на марево, мираж, навеянный жарким солнцем пустыни, и вот, наконец, совсем истаяло.

И опять вокруг не осталось ничего, кроме темноты.

Шахрион дернулся и… открыл глаза.

Китарион с интересом изучал открывшийся вид. Что ни говори, а Зантриан недаром носил имя Жемчужины Востока: огромный, окруженный высокой стеной, с множеством башен, этот город приковывал к себе взгляд, радовал и пугал одновременно, но, при этом, вызывал трепет и восторг.

Выстроенный на самой границе пустыни, Зантриан знавал множество осад, но продолжал возвышаться, подобно одинокому утесу посреди безбрежного моря: гордый, могучий, непокоренный.

А подле города разбило лагерь воинство. Двадцать тысяч легионеров и четыре тысячи гвардейцев, поддерживаемые сотней боевых магов. Сила, способная сокрушать государства была полностью в его власти и ждала лишь приказа.

И вот, замерев перед выстроившимися ровными рядами воинами, Китарион с некоторой ностальгией вспоминал былые деньки, когда точно также приходилось произносить речи перед бойцами гвардии. Правда, сейчас было некоторое отличие: существованию Империи Тьмы не угрожал враг, добрую половину армии составляли живые мертвецы, а за его спиной находились два чародея чудовищной силы.

И, тем не менее, он волновался, как и в первый раз.

Наверное, к подобному нельзя привыкнуть.

Кольценосец набрал полную грудь воздуха и прокричал:

— Воины, сегодня мы выступаем в поход!

Его голос, усиленный магией, разносился над всем войском, достигая каждой пары ушей и, как надеялся Китарион, находя отклик в каждом сердце.

— Да, это не наша война. Там, — он ткнул мечом вперед, в пустыню, — лиоссцы сражаются друг с другом. Но осажденные — наши союзники. Они в трудный час протянули Империи руку помощи, так кем же мы будем, если бросим их на произвол судьбы, не попытавшись даже сделать что-нибудь? Кем, я вас спрашиваю?!

По войску пошел сперва шепот, затем — гул. Люди все больше и больше заводились, а вместе с ними заводился и Китарион.

— Мы выступаем! Прямо сейчас! Мы дойдем до столицы халифата и не только снимем осаду, но и загоним этого Бича Пустыни туда, где ему самое место — в песок!

Дружный рев поддержал это высказывание генерала.

— Вперед, доблестные воины Империи, вперед, и покажем врагам нашу силу и отвагу!!! — взревел Китарион и воины, ответив ему яростным кличем, принялись строиться в походную колонну.

Генерал вытер пот, выступивший на лбу, и обернулся, точно желая получить одобрение Кштиритиона.

Хмурый маг ничего не ответил, а вот гоблин, напротив, оказался доволен. Его рот был раззявлен буквально до ушей, а в глазах Китарион заметил чистую, незамутненную радость.

— Хорошо сказано, о могучий из могучих, да, да, старый и жалкий Инуче знает, — затараторил он. — Очень, очень хорошо сказано, да, да.

Китарион тронул коня, ведя его в центр колонны. Спутники, а также отряд телохранителей-гвардейцев из числа лучших рыцарей смерти Империи двинулись следом.

— Благодарю, — вежливо ответил он гоблину. — Жаль только, не ощущаю той уверенности, что была в моем голосе.

Говорил он тихо, чтобы простые воины не смогли услышать, но все равно не сдержался, и огляделся по сторонам в поисках любопытных ушей. Не найдя ничего подозрительного, Китарион обратился к некроманту.

— Кштиритион, а что ты думаешь по поводу нашей миссии?

— Двигаться придется быстро, — некромант нахмурился даже больше, чем обычно. — У нас мало времени — город долго не продержится. И бой предстоит жаркий.

Китарион прикрыл глаза и восстановил в памяти беседу, произошедшую в первый же день после отбытия из Черной Цитадели. Они вместе с сотней телохранителей как раз остановились на привал — никто не хотел пробираться через горы в темноте — и кольценосец изучал документы, переданные владыкой. Численность армии, возможности лиоссцев, их вооружение. Их чародеи.

Он трижды перечитал информацию о лиосских колдунах, затем, наконец, задал Кштиритиону и Инуче вопрос:

— Что значит, не больше трех полноценных магов и пяти учеников? Может быть, все-таки, речь идет о кругах?

Ответ дал Инуче.

— Война в Лиосском Халифате идет уже больше сотни лет. Как думаешь, почему предки владыки не попытались продвинуться на восток дальше Зантриана? Почему Жемчужина Востока стоит на самой границе степи и пустыни? Что не позволило тем же аблиссцам захватить богатое побережье?

— И что же?

— Певцы песка. Их очень мало, но каждый стоит добрых две, а то и три дюжины хорошо подготовленных чародеев.

— Но почему тогда они не захватили власть в халифате? Почему не попытались объединить всех? Почему никто и никогда не слышал про них?

— Маги слышали. Колдуны лиоссцев неизвестны простым смертным потому, что никогда не покидают своих пустынь. Поразительно сильные средь барханов и дюн, они мало на что годны там, где почва тверда, и где текут реки. Вот только…

— Вот только драться с ними тут — та еще морока, — закончил за зеленого недомерка Кштиритион. — Слишком опасны. Но не думай, что мы проиграем этим чешуйчатым! Владыка отлично понимает, с чем предстоит столкнуться, а потому передал достаточно магов для того, чтобы сдюжить даже с пятью полноценными лиосскими певцами песка, а такого количества у них не будет. Мы защитим армию!