Шахрион попытался последовать за своим проводником, но неожиданно тяжелая каменная плита упала с потолка, отсекая одного императора от другого. Черный Властелин попытался было пройти сквозь нее — все-таки это было видение, а значит, он имеет право делать в нем что угодно, разве нет?
Глухой стук головы о камень, помноженный на новый — яростнее прежнего — приступ мигрени, сообщил: нет, не что угодно.
— И я добровольно сошел в могилу, — раздался голос за спиной и Шахрион, обернувшись, кивнул своему собеседнику. — Я оставил эту жизнь. Все ради одной цели — уничтожить последнюю из тварей, призванных нами в мир.
— Что мне делать? — прошептал Шахрион.
— Приди ко мне.
— Как?
— Я спрятал тело в секретном месте, найти которое сможет лишь тот, кого обнимает Тень. Тот, кто почти лишился тела и души. Тот, кому осталось всего несколько дней. Приди ко мне и узнаешь всю правду. Приди ко мне, и обретешь шанс. Приди ко мне, чтобы закончить дело, начатое сотни лет назад…
Как только эти слова были произнесены, странная двойственность неожиданно исчезла, и император обнаружил, что стоит возле рабочего стола. Желудок подскочил к горлу и Шахриона вырвало желчью.
И все же, он — пускай и с трудом — мог стоять на ногах.
«Я должен идти»! — подумал Шахрион и в тот же миг на него обрушился ментальный удар кошмарной силы. Казалось, от него лопнут глаза, а мозги вскипят кровавой кашей.
Не позволю!!!
Тень больше не ерничала, не издевалась и не шутила.
«Она в ярости»! — понял вдруг Шахрион.
И это понимание прибавило императору сил.
Не было и речи о том, чтобы выбираться через парадный вход — его обнаружат, и что произойдет в этом случае, Шахрион предсказать не брался.
«Одно из двух, или я просто отключусь от боли, или усею свой путь трупами, но все равно не доберусь, куда надо… А куда надо-то»?
Он примерно представлял, где находится место из видения, но не мог дать определенного ответа, сколько именно придется туда идти, но был убежден в одном — нужно двигаться вперед, иначе — конец.
Император с трудом дошел до стола, взял перо, обмакнул его в чернила и нацарапал на ближайшем подвернувшемся куске пергамента несколько команд — в дополнение к тем, что уже успел подготовить — затем, шатаясь из стороны в сторону, подошел к стене, нажал на незаметную кнопку и исчез в отворенном зеве.
Осветив черноту потайного хода простеньким заклинанием — даже это сейчас потребовало неимоверных усилий и отозвалось новой волной боли, а также очередным приступом тошноты, который Черному Властелину удалось подавить лишь мощным усилием воли.
«Не надейся, тварь», — мысленно прокричал он Тени, — «я не отступлю и не сдамся. Не подниму лапки кверху»!
В ответ ему Тень — вот ведь неожиданность — прорычала нечто нечленораздельное и натиск на разум лишь усилился, но император пока что держался. Он шагнул вперед.
Седьмой день первого месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), полдень.
Шахрион брел медленно, пошатываясь, то и дело останавливаясь на передышку, но, тем не менее, ни на секунду, не ослабляя барьеров воли, потому что понимал — времени больше не осталось. Именно сейчас решится, превратится ли он в безвольную марионетку, чьим телом завладеет тварь из-за грани реальности, или останется самим собой. На худой конец, хотя бы умерев человеком.
Минуты складывались в часы, путешествие с черепашьей скоростью не способствовало быстрому преодолеваю расстояния, но, тем не менее, он выбрался за пределами Черной Цитадели, когда солнце уже стояло в зените. Правда, Шахрион не был уверен в том, что это — еще тот же день, потому как от сумасшедшей боли совершенно потерял счет времени.
Он лишь передвигал ногами, уверенный в том, что движется в правильном направлении. Откуда подобная убежденность пришла, император не смог бы ответить, наверное, и самой Матери. Он просто шел, невзирая ни на что.
Потайной ход вел за город, в безлюдные предгорья, откуда дальше можно было направиться по тайным тропам вглубь Гор Ужаса, и Шахрион знал все эти тропы, как свои пять пальцев — долгие годы подготовки к Войне Реставрации были потрачены им отнюдь не только на создание хитроумных планов и просиживание задницы на троне или в рабочем кабинете.
«Если я помню правильно, чтобы добраться туда, откуда открывается похожий вид на Старый Город, придется двигаться на северо-северо-восток, а значит, идем во-он по той тропинке».
Даже такое — казалось бы — простое умственное усилие потребовало от императора невообразимого напряжения всех сил, и в этот самый миг Тень вдруг появилась перед ним, все такая же безликая и антрацитово-черная, бесформенная масса, колыхающаяся на несуществующем ветру иных миров.
Сдайся уже, смертный. Ты слаб. Всегда был слабаком, а потому и возжелал силы. Почему не хочешь платить за нее?
— Не тебе, тварь, — прохрипел Шахрион пересохшим горлом, ступая на горную тропку.
А кому, о несравненный император, — в голосе чудовища вновь проскользнули до боли знакомые глумливые нотки. — Кому, поведай мне?
— Разве не очевидно?
«Шаг, другой. Переставляй ноги».
Не очень, — тварь по привычке обвилась вокруг его плеч и склонила голову к лицу Черного Властелина, — поведай же мне, о император.
— Моей стране.
«Не думай, не ощущай. Отрекись от боли и тогда она не подействует на тебя.»
— Моим товарищам.
«Шаг, другой».
— Моей жене.
«Шагай, шагай, шагай».
— Моему сыну!
Последние слова он прокричал, пытаясь таким образом хоть чуть-чуть ослабить тиски, сошедшиеся вокруг висков.
— Я не подчинюсь тебе, монстр!
Ну-ну, поглядим. Тот — другой — тоже говорил нечто подобное. И как же он кончил?
— И сколько ты, порочная тварь, командовала Безумцем?
Недостаточно долго. Он не был и вполовину также силен, как ты, а все потому, что испугался использовать ритуал Неназываемого Заклинания с должным размахом. Но ты — ты другое тело. Когда я полностью подчиню тебя, Черный Властелин, этот мир содрогнется! Легионы нежити обратят его в пустыню, а я буду пировать на грудах останков.
— Также, как и остальные твои собратья?
Тень зашипела. Злобно, точно змея, которой наступили на хвост.
Они были слабы. И глупы. К тому же, чем меньше нас, тем больше добыча, смекаешь?
— Ну вот, ты одна. Но что-то за тысячу лет так и не смогла добраться до цели.
Как ни странно, но пока они болтали, императору как будто бы становилось чуточку легче.
В конце буду торжествовать я!
Рев Тени оглушил Шахриона и бросил того на колени. Император с трудом поднялся и продолжил движение, стиснув кулаки так, что ногти впились в ладони.
— Не будешь. Я не позволю!
Ой, правда?
Тень хихикнула и, перелетев вперед, замерла перед императором, который продолжал переставлять ноги, не обращая внимания на свою спутницу.
Ты сперва дойди куда нужно, ничтожество, — проворковала тварь. — Не мужчина, а трус и слабак. Я ломала и более достойных, того же Первого Некроманта.
— Если он сломлен, то отчего же шлет мне видения из-за грани смерти?
Этот вопрос явно не понравился чудовищу, потому что оно СК то, взвизгнув, растворилось в воздухе, а в следующий миг на многострадальную голову Черного Властелина обрушился новый удар, заставивший того отступить на шаг назад и заскрипеть зубами.
— Я… не… сдамся…
Шахрион моргнул…
Седьмой день первого месяца осени 41-го года со дня окончания Последней Войны, полдень.
Найлиэна в напряжении ходила взад-вперед по подземной келье, в которую ее разместили. Рядом с ней замерли напряженные и мрачные маги света, переданные настоятелем Ордена и академики.
«Проклятье, что случилось, как это может быть? Что, во имя всего святого, творится»? — лихорадочно соображала зрящая, стараясь не терять самообладание, что, говоря откровенно, было не так просто, как хотелось бы.
