Ритон с трудом сдержал смех.

«Стало быть, то, что вы рубитесь друг с другом — это нормально, а то, что среди нас нет единства — печально. Какие занятные существа эти лиоссцы».

Вслух же он сказа другое:

— Я полностью согласен с твоим благороднейшим господином, уважаемый Тарришшаат. Мы можем помочь друг-другу, однако же сейчас важно понимать и то, что все страны, а не только Исиринатия, должны постараться отбросить противоречия ради общей цели.

— Наша цель — надавать по сусалам зарвавшимися прегиштанцам, — фыркнул дварф, — и мы от нее уж точно не отступим, можете мне поверить, венценосец.

— Смотри, дварф, зубы не обломай, — поддела его принцесса.

Ритон вздохнул кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Я не рассчитываю на то, что вы тут же броситесь друг другу в объятья и объявите мир, хотя и было бы неплохо рассмотреть подобную возможность. Не надеюсь я, как уже было сказано раньше, и на сбор Лиги, как в древние времена.

— Тогда на что вы рассчитывали, владыка? — угодливо поддакнул Могучий Аран.

— Ответить императору его же оружием, — уверенно проговорил венценосец. — Убийство Черного Властелина обезглавит Империю Тьмы. Конечно, это не будет означать ее немедленную гибель, однако, как только Шахрион погибнет, в его государстве начнется грызня за власть.

Ритон не сомневался в своих словах, ведь Шахрион, возвращая утраченные земли, был вынужден принять под крыло и немалую часть благороднейших, этими землями управлявших. Да, те поклялись ему и его сыну в верности, но когда слова мешали лучшим людям Исиринатии и Радении интриговать? Они все верой и правдой служат Черному Властелину, но ни на секунду не забывают о себе, ждут удобного случая для того, чтобы сожрать все, до чего только сумеют дотянуться. В их неимоверной алчности мог сомневаться лишь грудной ребенок! А значит, как только пропадет главный сдерживающий фактор, все посыплется.

— И вы полагаете, что это так просто сделать? — скептически заметила Могучая Олта. — У Шахриона весьма недурственная охрана. Если кто забыл, Ратриола считался опаснейшим чародеем мира, и где он сейчас?

Ритон бросил короткий взгляд в сторону эльфийки — на лице той не дрогнул ни единый мускул, она мило улыбнулась и произнесла:

— Именно поэтому мы дожидаемся последнего участника нашего маленького собрания. Он знает, что можно сделать с императором.

— И где же он? — поинтересовался настоятель Корн.

Неожиданно его лицо вытянулось и побледнело, глаза расширились от ужаса, а кожа покрылась холодной испариной.

— Полагаю, на подходе, — все так же мило отозвалась эльфийка.

— Нет, не может быть… как это возможно? — стиснув подлокотники, залепетал маг света.

— Не волнуйся так, настоятель, наш последний гость — союзник, — все таким же спокойным тоном отвечала Найлиэна.

Ритону очень не понравилось поведение мага света, потому как он уже видел подобную реакцию одаренных Отцом раньше.

«Уж не решила ли эльфийка выкупить жизнь остаткам своего народа ценой наших судеб»?

— Найлиэна, что происходит? — резко спросил он.

— Просто подождите чуть-чуть, и все станет ясно, — пообещала та.

Да вот только ждать как-то не хотелось: настоятелю с каждой секундой становилось все хуже, мертвенная бледность проступила на лице мага, и тот, кажется, начал активировать какие-то защитные заклинания. Ритон уже был готов кликнуть стражу, но не успел. Дверь распахнулась, и даже венценосец не сумел сдержать крика ужаса. На пороге стоял кошмарный лич — верховный некромант Гартиан собственной персоной.

— Даже не думай, светлый, — раздался в голове у Ритона голос, — я убью тебя раньше. Вы тоже не дергайтесь, стихийные. Неужели считаете, что сумеете одолеть меня таким малым числом?

В этом лич был прав. Сильнейший чародей Империи при жизни, сейчас он стал чем-то невообразимым. Что уж говорить, если этот ходячий мертвец сумел уничтожить самого зрящего эльфов! Как всего лишь три мага могли сопротивляться ему?

«Но он с нами», — начало доходить до венценосца. — «Он… желает предать своего императора»?

От осознания возможностей, дарованных этим фактом, у правителя Исиринатии засосало под ложечкой. Остальные заговорщики, очевидно, испытывали сходные чувства.

Скелет, облаченный в балахон черных и алых цветов, прошествовал на последнее пустое место и уселся за ним, буравя окружающих своими кошмарными алыми глазами.

Некоторое время висела гробовая тишина, нарушаемая лишь судорожными всхлипами настоятеля Корна. Ритон ожидал, что таинственный союзник будет из Империи Тьмы, но ему и в голову не могло прийти, что предателем окажется верховный маг!

Никто не решался заговорить первым, а лич, определенно, не стремился упрощать своим собеседникам задачу, явственно наслаждаясь происходящим.

«Думаю, нет смысла сидеть тут и пялиться друг на друга, следует начинать переговоры», — подумал венценосец и, стараясь не выдавать своего замешательства, заговорил.

— Я не ожидал увидеть здесь тебя, верховный маг.

Кошмарный скелет осклабился, и в голове отмеченного Сестрой Волн раздался голос.

— В этом-то и задумка, венценосец.

— Но как ты преодолел такое расстояние?

— На грифоне. Он уже стар и летает медленнее, чем хотелось бы, но время у меня есть: император отправился в поездку на запад, императрица — на восток. Никто не заметит отсутствия.

— А слуги? — усомнился венценосец.

— За зверем ухаживают мои люди.

— Проклятье! — закричал Могучий Аран, растерявший все свое спокойствие и уверенность, — ваше величество и вправду собирается болтать с нежитью? Неужто неясно — это очередная хитрость Черного Властелина!

В его словах имелся резон. Действительно, зачем третьему лицу в Империи предавать своего повелителя? Но как тогда понимать действия эльфийки? Ее уж точно нельзя было назвать легковерной особой, готовой попасться в ловушку, расставленную императором.

«Однако, если же взглянуть на данный вопрос с другой стороны, то можно вспомнить, что ее отец попался», — промелькнуло в голове у Ритона.

— Зачем Шахриону хитрить, венценосец? — надменно осведомился лич. — Ему вполне хватит грубой силы для того, чтобы прикончить вас всех.

С этим Ритон был не согласен, однако говорить вслух что-либо он не стал, ожидая, как поведут себя остальные участники встречи.

— Не хватит, — резко возразила Пирри Элатириан. — Он знает, что, если попробует ударить по югу, мы как-нибудь уж договоримся с дварфами.

— С этим я согласен, — поддержал ее Эйсен Стейн, — а все прочие вопросы решим, когда разберемся с вами.

В голове Ритона раздался звук, больше всего напоминающий фырканье разгневанной кошки.

— Вы, глупцы, — за звуком последовали и слова, — не смогли договориться за все это время. Вы понимаете, что император стравил вас друг с другом, но продолжаете воевать, хотя давным-давно следовало мириться и наращивать силы. Даже если вы сейчас вдруг помиритесь и объединитесь, это не изменит ничего. Ваши армии обескровлены, чародеи выбиты, амбары опустели, а золота не осталось. Вы берете деньги в долг у аблиссцев, и тратите их в безумной попытке победить равного по силе противника, бросив на чашу весов на одну монетку больше. Возрожденной Империи Таараш такие как вы не опасны. Исиринатия тоже не представляет большой угрозы. Не этого же ничтожества бояться.

Он указал в сторону настоятеля Корна, который уже пришел в себя и сейчас смотрел на некроманта стиснув зубы и метая взглядом гром и молнии.

— Думаешь, что справишься со мной в случае чего, мертвяк?

— Без каких бы то ни было проблем, — не задумываясь ответил ему некромант. — С вами всеми. Здесь нет никого, кто был бы равен мне по силе.

Разговор начал уходить в неприятное русло и Ритон решил вернутся к обсуждению более полезных вещей.

— Верховный маг, я нисколько не сомневаюсь в твоей мощи. Все-таки, вернувшихся из-за грани смерти за всю историю Империи Тьмы было не слишком много. Мне непонятно другое.