- Смеюсь, но не над вами. Над выражением «приличная девушка». Ума не приложу, кто первый его придумал. Вы хоть представляете, скольких погубило это клеймо? Стоит только «приличной девушке» кого-то по-настоящему страстно полюбить – и ее жизнь летит под откос, она умирает для общества. Потому не стоит загонять себя в прокрустово ложе хорошей репутации. Будьте собой, Гермиона, и делайте то, что велит вам сердце.

Профессор подошел к небольшому шкафчику из темного потрескавшегося дерева и достал оттуда бутылку и два бокала.

- Вина? – поинтересовался он.

- Я не пью.

- Я вас научу.

- Вы – змей-искуситель, - позволила я себе пошутить.

- Я не против этой роли, - отметил Снейп с некоторым лукавством.

Несколькими быстрыми и точными движениями он расчистил место на столике и поставил туда бокалы, предварительно смахнув с них пыль. Взмахом волшебной палочки раскупорил бутылку вина, затем поднял голову и выжидающе взглянул на меня.

- Не желаете присесть?

Я изобразила растерянную улыбку (в какой по счету раз за этот вечер?) и присела на софу. Сложив руки на коленях, я стала смотреть, как алая струйка, отсвечивающая золотом в свете лампы, вылетает из зеленого горлышка и блестящим вихрем закручивается в прозрачном стекле бокала.

Красное вино напоминает жертвенную кровь. Я знала, чью кровь оно символизировало в тот вечер, но даже пальцем не пошевельнула, чтобы убежать, спастись, вернуться домой, в свою комнату. Происходящее завораживало меня, как удав завораживает кролика.

Разлив вино, Снейп присел рядом и протянул мне бокал.

- Предупреждаю: от красного вина чернеют зубы.

- Не беда их почистить, - улыбнулась я.

- Вы улыбаетесь, - взгляд Снейпа потеплел. – Еще и глотка не сделали, а уже улыбаетесь.

- Почему бы и нет?

- Действительно… - он поднял бокал. – Гермиона. Сейчас я произнесу тост, мы сделаем по глотку, и я вас поцелую. А затем – больше никаких «вы».

Я лишь кивнула, а по моему телу вновь пробежала ледяная дрожь.

- Сегодня мы выпьем за смерть условностей.

Зазвенело стекло, наши руки сплелись в «брудершафте» - краем сознания я успела удивиться, откуда волшебнику известен этот маггловский обычай – и моих губ коснулось сладкая жидкость. Я подержала вино во рту, привыкая к новому вкусу, а потом проглотила – и по телу горячими волнами растеклось тепло. Я ощутила слабость в ногах, в груди разгорался жар, словно во мне растопили костер. И все это от одного глотка вина.

Снейп заметил мое состояние и, забрав у меня напиток, отставил бокалы на стол.

- Ты никогда не пила вино, - он провел пальцами по моему лицу и откинул несколько непокорных прядей. – Смотрю на тебя и вспоминаю свой первый раз…

- Первый раз, когда вы попробовали вино? – прошептала я.

- Да, да, вино, - усмехнулся он и придвинулся ко мне вплотную. – Ты помнишь, что мы должны сделать?

- Да, профессор С…

- Северус. Просто Северус.

- Северус, - еле слышно произнесла я и снова ощутила, как кровь приливает к лицу.

Он не стал ждать. Его руки властно притянули меня, и мое тело оказалось в плену мужских объятий. Я закрыла глаза, и через мгновение мои губы накрыл пряным поцелуем горячий рот. Я потеряла себя, отдавшись опьяняющей сладости, мои руки робко легли ему на плечи – он вздрогнул и прижался ко мне всем телом.

- Гермиона… - хрипло проговорил Снейп, оторвавшись от моих губ. – Мне мало тебя…

И снова в меня ворвался его язык, безжалостно убивая стыдливость и рождая новые чувства. Я вся горела, перед глазами плясали языки пламени, для моего воспаленного сознания в те минуты не существовало ничего, кроме его влажного жаркого рта, холодных рук, ласкающих мою шею… грудь… живот… и болезненной сладости, стянувшей низ живота.

Я забылась и не заметила, как длинные проворные пальцы расстегнули пуговицы на моей блузке. Вздрогнув от холодящего прикосновения, я очнулась и отшатнулась от мужчины.

- Что вы… ты делаешь? Я не готова к такому, - испуганный шепот заставил его затуманенный взгляд встретиться с моим.

- Я знаю, как это проверить, - несмотря на тяжелое дыхание, его голос оставался спокойным. – Что ты чувствуешь… здесь?

Его рука скользнула по моему животу вниз, туда, где так сладко ныло пульсирующее желание.

- Я… я не знаю, как это описать… - в ту минуту мне очень хотелось встать и уйти отсюда, пока не случилось непоправимое, но кружащая голову страсть оказалась сильнее инстинкта самосохранения. – Там… горячо. Очень горячо.

- Ты готова к большему, чем тебе кажется, - произнес Снейп, гипнотизируя меня глазами.

Снова поцелуй – глубокий, чувственный. Блузка незаметно оказалась где-то на полу. Туда же отправился и мой простой хлопковый бюстгальтер – как белое знамя капитуляции, предательски подрубленное вражеским мечом. Обжигающие мягкие губы были везде – прошлись по нехоженым тропам моей шеи, спустились к ложбинке между полушариями груди. Я была чистым полотном, попавшим в руки уверенного в себе художника, который выписывал на мне свои причудливые узоры. Безвольно подчиниться его прихотям – все, на что у меня хватило сил.

Стянув с меня остатки одежды, Снейп остановился. Его взгляд стал неожиданно ясным.

- Встань.

Я не смогла ослушаться и поднялась с софы на трясущихся ногах.

- Убери руки, - мягко попросил мужчина, заметив, что я стыдливо прикрываюсь.

Я опустила веки, чтобы не видеть своего отражения в его восторге, и выпрямилась, свободно опустив руки. Было что-то странное в том, что я вот так вот, без одежды, стояла посреди старой комнатушки, заваленной пыльными книгами и сухими цветами. За мной светил торшер, и я успела разглядеть на противоположной стене тень незнакомой девичьей фигуры.

- Ты восхитительна, - прошептал Снейп. – Ты не представляешь, насколько восхитительна.

Он поднялся, на ходу расстегивая черную мантию. Дальше все происходило слишком быстро – я снова была сломлена требовательным поцелуем, затем повисла безвольной куклой в его руках, чтобы через несколько вздохов оказаться в холодной постели и остатками сознания цепляться за дрожащие отблески пламени, танцующие на черном потолке.

- Нет, прошу вас, я не могу так… - мои руки уперлись в худую грудь профессора. Я оказалась в ловушке и только за секунду до гибели осознала, куда меня привело любопытство.

- Гермиона, ты знала, на что шла… Я предупреждал… - прерывисто шептал Снейп, покрывая поцелуями мои плечи. – Будет больно, потерпи немного… Прошу…

Дальше – колено между ног, короткая вспышка сопротивления с моей стороны, резкий толчок, два толчка, три толчка, острая боль, сметающая тонкую вуаль удовольствия, мои всхлипы вперемешку с его учащенным дыханием. Он истязал меня, заставлял смотреть ему в глаза, заключив мое лицо в свои холодные руки, слизывал слезы, которые безостановочно текли по моим щекам. Я запомнила каждое его движение, каждый стон, каждый вздох, которые врывались в меня, оставляя неизгладимые следы.

- Гермиона… - последний рывок, и он зарылся лицом в мои волосы.