*

Мы с Луной дежурили в холодных подземельях у кабинета Северуса. Гарри с Дамблдором отправились на поиски крестража, а нам с Роном и всем остальным членам ОД было велено не спускать глаз с подозреваемых в заговоре. В частности, с Северуса.

Гарри в последнее время слишком много говорил о тайном союзе Малфоя со Снейпом – будто они вдвоем готовят нечто ужасное, угрожающее Хогвартсу и его обитателям. По отношению к профессору Гарри был достаточно предвзят, чтобы только по этой причине обвинять его во всех смертных грехах. Но если бы только это… Я прекрасно знала, что Северус – двойной агент, служащий «богу и мамоне», но этого знания было недостаточно для того, чтобы я решилась разрубить гордиев узел наших извращенных отношений.

Я стояла, облокотившись о сырую стену. Спину пронизывало холодом, но мне это даже нравилось. Луна бродила по коридору и вслух считала шаги. Ее волосы призрачно белели в полумраке и почему-то нагоняли тоску.

- Гермиона? – ее голос неожиданно прорезал тишину.

- Ммм?

- Как ты думаешь, почему воздух такой тяжелый?

- Здесь сыро, Луна, - несколько растерялась я. – Поэтому и воздух тяжелый. Наверное.

- Не только здесь. Он сегодня везде тяжелый. Как будто что-то случится.

Я промолчала. Снова стало тихо, но это продлилось недолго. Через несколько минут из-за поворота послышался гулкий топот маленьких ног, учащенное дыхание – к нам бежал насмерть перепуганный профессор Флитвик. Не глядя на нас, он со скоростью молнии ворвался в кабинет своего коллеги.

- Северус… Профессор Снейп! Пожиратели в школе! Нужна помощь…

Мы с Луной, похолодев, переглянулись, а вслед за этим из-за захлопнувшейся двери раздался глухой стук, как будто что-то упало на пол. Секундой позже из кабинета вылетел Северус, бледный и взволнованный.

- Лавгуд, Грейнджер, помогите профессору Флитвику, он потерял сознание от нервного перенапряжения, - резко кинул он.

Луна тут же метнулась в аудиторию, а я не успела – Северус крепко схватил меня за руку и притянул к себе. Пронзительный взгляд метнулся к моим глазам. Его разом постаревшее лицо исказила такая боль, что меня передернуло.

- Гермиона… Будь счастлива.

Он впился в мои губы болезненным поцелуем – резко, быстро, как будто у него на счету было каждое мгновение, а затем оттолкнул меня. Я оступилась и, еле удержавшись на ногах, припала к стене, наблюдая, как исчезает во мраке подземелья черный стремительный силуэт. Я ничего не понимала, мое сердце панически разрывало грудную клетку. С пылающей головой и холодеющими руками я кинулась помогать Луне – Флитвик был в глубоком обмороке, и на то, чтобы растормошить его, у нас ушло минут пятнадцать.

Приведя его в чувства, мы ринулись наверх – в гущу страшных событий, запятнавших кровью последний день безмятежного месяца июня. И все тайное стало явным.

У меня подкосились ноги, когда я услышала имя убийцы Альбуса Дамблдора. Я не верила своим ушам, но взгляд Гарри заставил меня принять правду. Мне стоило нечеловеческих усилий оставить невыраженным все то, что ледяной волной захлестнуло мой мозг. Правда, зайдись я в истерике – никто бы не обратил внимания, потому что каждый из нас балансировал на грани. Я видела растерянные глаза убитого горем Гарри, слезы, блестевшие на щеках Рона, непривычно острый взгляд Джинни, слышала всхлипы за спиной – это рыдали Хагрид и мадам Помфри. Казалось, сама земля содрогалась от боли.

*

Я шла по мятой траве, вдыхая теплый воздух. Выплакав все слезы на плече Гарри, я решила отойти туда, где никто не сможет заглянуть мне в глаза. Плакать уже не было сил, я просто продолжала давиться спазмами и тупой болью, заполнившей легкие.

Я чувствовала себя обманутой и обманщицей, преданной и предательницей – все это одновременно. Я спала с убийцей Дамблдора. Я спала с человеком, который с легкостью мог убить Гарри или Рона, а, возможно, и… меня. Или все-таки я была для него кем-то, кроме как подругой ненавистного Поттера?

Кажется, Северус все-таки привязался ко мне. А вот любил ли? Я села прямо на землю и уставилась в горизонт – он где-то там, со своими соратниками, даже не подозревал, как тяжело и как легко мне было. Смерть Дамблдора легла между нами непреодолимой преградой, дав мне свободу.

Я больше не была жертвой нашей взаимной похоти, мое тело снова принадлежало только мне, а Северус был так далеко теперь, что потерял всякую власть надо мной.

- Мерлин… - я сдавленно засмеялась, утирая вновь выступившие на глазах слезы.

Дамблдор мертв, а я вырвалась из плена. У меня было законное основание забыть навсегда дорогу в холодные подземелья Слизерина, в пропахшую зельями лабораторию, в забытый всеми Паучий тупик. Но, черт возьми, за это было заплачена слишком высокая цена.

Стало очень больно от этих мыслей. Я откинулась на спину и, утонув в зелени, направила взгляд вверх, в небо.

В спокойной лазури плыли белые облака. Мне предстояло стать счастливой – таково было последнее напутствие Северуса Снейпа.