В конце концов, расходились мы довольные друг другом. Мне нравился её подход, ей нравилась моя готовность сотрудничать. Теперь вот ещё бы сестру, затерявшуюся где-то на этаже, найти. Расспросив медсестер, узнал номер палаты, куда зашла Лиза.

Тихий разговор услышал, едва открыв дверь. Мальчик рассказывал об операции, которую ему будут делать. И о том, что донором костного мозга станет его сестра. После экскурсии отделением и общения с докторами я уже имел представление о чём идёт речь. И мужество этого пацана, так спокойно об этом говорившего реально меня тронуло. Тонкий, как стебелёк, в трикотажной шапочке, на лысой голове, с большими светлыми голубыми глазами над маской, мальчишка сидел рядом с моей сестрой за столом. Кажется, они что-то неспешно разрисовывали, общаясь. Больше в палате никого не было видно, койка напротив пустовала.

— Сёстры, они такие. Не всегда, конечно, но нам, парень, с тобой повезло. Привет. Я вот свою искал, а она с тобой. Будем знакомы, я Руслан. — Они моё появление не заметили, так что пришлось подать голос, похвалив ту, о ком мальчишка с такой любовью отзывался.

И только теперь я понял, почему эта парочка разговаривала почти шёпотом. На кровати за спиной Лизы кто-то завозился и показалась растрёпанная женская макушка. Сестра зашипела возмущённо, но я уже и сам понял свой косяк. М-да, некрасиво вышло. Мои извинения были проигнорированы и это сонное создание спросило странно знакомым голосом, почему это Илья её не разбудил. Что-то царапнуло меня в этих интонациях, и я внимательно уставился на родственницу пацана.

А она, словно чувствуя, мой взгляд выпрямилась и посмотрела в ответ, прямо, даже с вызовом. Эти глазищи голубые бездонные, а сейчас ещё и покрасневшие, не узнать я не мог.

Первым порывом было выругаться, вторым тоже, а потом до меня дошло, где я нахожусь и кем приходится эта воровка мелкая больному мальчику, и пришлось загнать поглубже свой праведный гнев. Незачем её брату такое знать о сестре, которую он, судя по всему, обожает. Да и не касается это никого, кроме нас с ней. Как и то, что всю ночь мне сегодня снилась она, то смотрящая на меня с отчаяньем, то бредущая куда-то под дождём и снегом, то затихшая в моих руках и прижимающая в поисках защиты. Вот какого хрена она мне из головы не идёт? А теперь оказывается у неё ещё и больной брат имеется. Зашибись.

— Извините ещё раз. Не хотел вас разбудить. Я, пожалуй, пойду. Илья, был рад познакомиться. Лиз, я в машине подожду тебя, — чтобы не наговорить лишнего, лучшим решением было действительно удалится. А то я ещё и наделать лишнего мог.

— Хорошо, — Лиза задумчиво перевела взгляд с меня на Катю и обратно.

Илья тоже смотрел задумчиво. И глаза у него были не по-детски мудрыми.

Она же промолчала, лишь провела меня настороженным взглядом, который я чувствовал на себе, даже когда уже шагал коридором.

Так, ладно. Всё это меня никак не касается. И нечего искать ей оправданий. Даже если у неё есть тысяча причин для того поступка, это ничего не меняет. Доверять такой я не смогу. А значит и нечего о ней думать. И вспоминать, как держал её в руках тоже нечего.

Когда на пассажирское сидение рядом уселась Лизка, я уже успел успокоиться и принять самый равнодушный вид. Но, видимо, этого было мало, чтобы провести малую. Она начала издалека.

— Знаешь, я не думала, что всё это так будет. Представляла, конечно, с Людмилой уже общалась, расспрашивала. Но в реале эти дети просто душу наизнанку выворачивают.

— Понимаю. Сам в шоке, — я завёл машину и начал выруливать со стоянки.

— Кажется, я понравилась Илье. Его сестра ушла сразу после тебя, а мы ещё немного пообщались. Я думаю и завтра к нему зайти. Он уже почти год в отделении, — она говорила, смотря перед собой.

— Не представляю, чтобы ты кому-то не понравилась, — пожал я плечами. Лизка послала мне умильный взгляд. Но потом снова нахмурилась, возвращаясь к прежней теме.

— У меня в голове не укладывается, Катя за ним сама всё это время ухаживает. И лежала с ним, когда химиотерапию делали.

Представить на самом деле сложно. Сама еще девчонка совсем. Сколько ей? Двадцать? Девятнадцать?

— А родители что? — я не хотел об этом спрашивать. Мне нет до этого никакого дела, но оно само вырвалось. Ага.

— Отца нет. Он их бросил, когда Илье ещё и года не было. А мама в Польше деньги на лечение зарабатывает. Катя не пошла учится после школы, чтобы за братом ухаживать.

— Ты это всё за полчаса узнала? — Лиза на меня не смотрела, но её пристальное внимание я всё равно ощущал.

— Ну да. Я ж говорю, что понравилась Илье. Он очень любит сестру и беспокоится о ней. Вот и рассказал многое. Представляешь ей ещё и девятнадцати нет. Девчонка совсем, — буквально мою мысль высказала сестра.

— Ладно. К чему ты ведёшь? — сдался я.

— Вы ведь знакомы?

— Мельком.

— Ага. От вашего мельком чуть искры не посыпались. От тебя так точно. Она мне больше испуганной показалась.

— Лиз, не хочу портить нарисованный тобой нимб над её головой. Так что промолчу, — руки непроизвольно сжались до побелевших костяшек.

— Ого, она тебя зацепила. Колись давай, что между вами произошло? — рыжие брови вопросительно поползли вверх.

Хмыкнув, я покачал головой. Нет, она правда думает, что обязана всё обо всех знать. Мамины гены. Желания делиться и рассказывать о нашем с Катей знакомстве во мне не наблюдалось совершенно.

— Извини, Лиза. Подробностей не будет. Мы случайно познакомились недавно, знакомство было не очень приятным. И это всё, — твёрдо произнёс я, давая понять, что вопрос закрыт.

— Вот как? Ну ладно. — сестра обиженно насупилась, зыркнув на меня прищурено.

В том, что она попытается узнать подробности другим путём, я и не сомневался. Но это уже не мои проблемы. Возвращаться в поликлинику и, уж тем более, искать встречи с Катей я точно не собирался. Так что пора выбросить её из головы.

Катя

День не задался. Помыкавшись по знакомым мамы, пытаясь одолжить денег, обзвонив всех знакомых и друзей Славика, чьи номера у меня были и чьи удалось узнать, даже составив список, что из нашей полупустой квартиры можно продать, я так и не нашла выхода из ситуации. Кто-то чуть-чуть помог, кто-то послал, кто-то отморозился. К вечеру это всё уже проходило мимо меня как в багровом тумане. Ещё не до конца понимая, что происходит, я завалилась домой чтобы принять душ и переодеться, да так и застыла в ванной, рассматривая своё отражение. Глаза, запавшие с нездоровым блеском, синяки на пол лица, сама бледная, а щёки горят. Боясь поверить в то, что чувствую, я достала из шкафчика термометр. Хотя уже понимала, что та ломота и валящая с ног усталость, которую я ощущала последние пару часов, была вызвана не только недосыпом и нервами. Когда градусник запикал, я, обмирая, взглянула на маленький дисплей. Тридцать восемь и девять.

Паника захлестнула удушающей волной. Я грипозная пол дня проспала на кровати больного брата. Пошатнувшись, дрожащими руками достала телефон и набрала Илюшиного доктора, сумбурно объяснила ситуацию и выслушала его успокаивающие и конструктивные советы. Уже немного адекватней позвонила Илье.

— Ало, — через некоторое время ответил голос брата. Ему понадобилось время, чтобы достать старенький телефон из тумбочки.

— Илюш, зайчик скажи дежурной медсестре, чтобы организовала тебе чистое постельное и уборку в палате. Я тут заболела немножко и боюсь, как бы не заразить тебя, — медсестре я, конечно, тоже ещё позвоню.

— Заболела? — в детском голосе прорезалась тревога.

— Ничего страшного, заяц. Просто простыла, немного температура поднялась. Ты извини, пожалуйста, — Моя болезнь означала, что к брату мне хода нет, пока не перестану быть для него опасной. Не плакать, дура!

— Не переживай за меня. Я справлюсь. Ты лечись хорошо. Ладно? — мой младший брат говорил сейчас со мной совсем по-взрослому, мой маленький, сильный мужчина.