Катя

В животе холодной змеёй сворачивался противный мерзкий страх, к горлу подкатывал удушающий горечью комок, но я, всё равно, вызывающе вскидывала подбородок и смотрела с холодным презрением на стоящего передо мной отморозка, окружённого прихлебалами.

— Я же сказала, Славик отдаст всё, — повторила, стараясь говорить ровно и не выдать своего ужаса.

— Ты, соска борзая, много чего говорила. Да что-то твоего брательника не видать нигде. Кажется мне, свинтил он давно. Так что долг на тебе теперь числится, — мерзко ухмыльнулся Серый, подходя ближе. В тёмных глазах плескалась откровенная похоть и мне стоило огромных усилий не дёрнуться от прикосновения шершавых пальцев к подбородку. — Так, что слушай сюда, Катя, даю тебе три дня ещё по доброте душевной. Если не принесёшь деньги, станешь моей сучкой, пока не надоест, а потом по рукам пойдёшь. Поняла меня?

Три дня. Мне осталось жить три дня. Чувствуя, как немеют губы, я кивнула. Найти такую сумму за такой срок для меня из области нереального, и он прекрасно это знает. Но так ему даже интересней, жертва должна промариноваться в своём соку, так сказать, прочувствовать все грани отчаянья и безнадёги. Урод. Сучку хочет? Не дождётся. Горло перегрызу. Пускай потом и сама сдохну.

— Я поняла, Серый. Могу идти? — собственный голос мне показался каким-то целлофановым, но слова в глотке не застряли, и на том спасибо.

— Иди, Катя, иди, — перекосив гадский рот в том, что он, должно быть, считал улыбкой, этот уголовник облизнул губы и похабно подмигнул. — И не думай, что скроешься от меня. Ты же не хочешь, чтобы твоя никчёмная мамаша пострадала, или братец-инвалид. — Он довольно цыкнул, прищурив глаза. — Ещё откинется раньше времени.

Наверное, на последних словах, меня таки перекосило. Ненавижу!!! Всех их ненавижу!!! Сунув трясущиеся руки в карманы, я сжала до зубовного скрежета челюсти и развернулась на выход. Шавки Серого меня не останавливали. Лишь лыбились довольно, выпуская на свободу.

Выйдя из дома, в который меня ещё час назад насильно привезли в полноприводном монстрообразном внедорожнике, побрела к массивным воротам, через выложенный брусчаткой двор, не обращая внимания на рвущегося из вольера огромного алабая.

И тут меня выпустили. Сидящий в будке, бугай молча ткнул в какую-то кнопку, и металлическая створка отъехала немного в сторону, позволяя вырваться из логова Серого. Да вот только, куда дальше? Время позднее, маршрутки в город уже стопудово не ходят, придётся идти пешком. В липовых гриндерсах, которые вряд ли переживут такой марш-бросок. Хотя есть ли у меня выбор? Подняв голову и посмотрев на хмурое небо, натянула шапку поглубже, накинула сверху капюшон парки и потопала в нужном, как мне думалось, направлении. Территория элитного посёлка, когда ехали, показалась небольшой, а теперь конца краю ей не видно. Раньше тут бывать не приходилось, и соответственно сориентироваться на местности сложно.

Когда по голове застучал не то снег, не то дождь, я уже едва сдерживалась. Может ли жизнь стать ещё паскудней? Эта мерзость, падающая с неба, тут же намерзала под ногами, становясь ледяной коркой. Превращая асфальт дороги и прилегающий к ней тротуар в травмоопасный каток. Идти нормально уже не получалось, и я, как старуха шаркала ногами. Правда, это не особо помогало, и несколько раз я едва не навернулась.

Наконец все эти пафосные в своей недоступной красивости домики за высокими заборами, закончились и дальше мне предстояло без потерь для здоровья добраться до трассы. Шмыгнув почти отмороженным носом, я тяжело вздохнула, мысленно желая уродам, притащившим меня сюда долгой и мучительной смерти. И пошла.

Куртка становилась всё тяжелей, облепленная снежной коркой, ноги расползались всё чаще, а я мёрзла всё больше несмотря на активные движения. Похоже, что температура не прекращала понижаться. К тому же вокруг было до жути темно. Почти ничего не видя из-под обледеневшего капюшона, я, кажется услышала звук автомобиля. Вскинула голову, и в глаза ударил яркий свет дальних фар, заставив дёрнуться от неожиданности. Правая нога тут же поехала, левая вслед, и я, крякнув, грохнулась тощей задницей на асфальт.

Отбивали ли вы когда-нибудь копчик? Это непередаваемое ощущение, когда перехватывает дыхание и ты не можешь ни вдохнуть, ни выдохнуть. Сидишь, разеваешь рот, как рыба на суше, и даже звука не можешь издать. Вот и я сидела, и ртом хлопала. Глазами, пожалуй, нет, потому что они выпучились и полезли на лоб.

— Что с вами, девушка?

Вот сказала бы я ему… Да не могу. Некто очень большой и бородатый, выскочивший из ослепившей меня машины, беспокойно заглядывал в глаза, а я продолжала изображать замёрзшую статую самой себе.

По чуть-чуть меня начало отпускать и воздух просочился в лёгкие, чтобы тут же вырваться сиплым хрипом.

— Девушка, вы меня пугаете. Может скорую вызвать? — лицо напротив выражало крайнюю степень обеспокоенности.

Видимо устав ждать от меня ответа, мужчина подхватил мою бренную тушку и поволок к машине. А я даже пошевелиться толком не могла, чтобы отбиться от новой напасти. Усадив на пассажирское сидение, сам водитель быстро оббежал автомобиль спереди и уже через минуту мчал меня обратно в проклятый посёлок.

Сковавшее моё тело оцепенение по чуть-чуть отпускало, дыхание выравнивалось, и я наконец смогла просипеть.

— Не надо…

— Что-что? Извините, я не услышал. Вам лучше? Я видел, вы упали, — он бросил на меня быстрый изучающий взгляд и снова сосредоточился на дороге.

— Не надо… — что не надо, я объяснить не успела.

Машина притормозила возле каких-то ворот. Мужчина выхватил из бардачка пульт и вскоре металлические створки перед нами распахнулись. Ещё пара минут и меня уже транспортировали в дом, предварительно перекрыв пути отступления, то есть ворота закрыв. Сказать по правде, оцепенение после падения меня уже попустило, зато начало трясти от холода. Да так, что зубы выбивали чечётку. И всё моё невнятное бормотание под это клацанье осталось почти не замеченным и точно не понятым.

— Сейчас, сейчас. Потерпите. Вот занесу вас в дом и сразу же вызову скорую. Что вы вообще там делали, на дороге? — приговаривал этот ненормальный, поднимаясь по ступенькам со мной на руках. Кстати, нёс без напряга, что навевало нехорошие такие мысли о бесполезности сопротивления. — Стоять сможете?

Я кивнула, не доверяя собственному речевому аппарату, и меня тут же поставили на ноги, видимо, чтобы открыть входную дверь. Теперь бы не упасть, а то что-то ноги совсем ватные стали. Этот день выжал все силы, и это, кажется, ещё не конец. Зазвенели ключи, щёлкнул замок. Меня обхватили за талию и буквально внесли в прихожую, переставив с места на место. Внутри было, наверное, тепло. Но мокрая холодная одежда не позволяла этого почувствовать.

— Вам помочь раздеться? — участливо спросил мужчина, стаскивая с себя куртку.

Ага, конечно. Я отрицательно затрясла головой. И так и осталась стоять, не зная, что делать. Ситуация была пугающей, странной и непонятной. Чего от меня хочет этот мужик, до сих пор оставалось загадкой. А он, тем временем уже разделся, разулся и теперь оценивающе смотрел на меня. Кивнув каким-то своим мыслям, шагнул ближе и принялся расстёгивать мою куртку.

Руслан

— Хорошо, Дэн. Завтра всё решим. Сегодня у меня уже башка не варит, — я устало, потёр пальцами переносицу, внимательно следя за дорогой. Погода радовала обледеневшим асфальтом, и мокрым снегом, который делал видимость хреновей некуда. Не пропустить бы свой поворот.

— Ладно, Рус. Наберёшь меня завтра, — мой лучший друг и по совместительству деловой партнёр с недавних пор, как всегда отлично чувствовал, когда от меня ещё можно чего-то добиться, а когда лучше отвалить.

День сегодня выдался, мягко говоря, тяжёлый. И я уже не мог дождаться, когда наконец-то окажусь дома. Хотелось смыть эту усталость. Может кинцо какое посмотреть?