— Спасибо, — сдавленно поблагодарила я Руслана, когда села по его настоянию на пассажирское сиденье, а он уверенно занял место рядом.

Мужчина молча кивнул, а мне подумалось, что из-за меня он наверное какие-то важные дела отложил. Неловко очень. Но ведь и приятно. Мы молчали до самого шоссе, каждый думая о своём.

— Можно я брату позвоню? — спросила его, когда мы выехали на скоростную полосу.

Руслан посмотрел на меня удивлённо.

— Звони. Зачем спрашиваешь?

— Не хотела тебе мешать, — призналась, доставая с кармана телефон.

Мужчина хмыкнул, но никак не прокомментировал.

Илья принял вызов сразу. Наверное держал телефон рядом.

— Привет, заяц мой хороший. Как у тебя дела? — мой голос всё ещё звучал хрипло, но я приправила его огромной порцией позитива.

— Привет, Кать. Нормально. Ты как? Мне Лиза сказала, ты вчера говорить не могла, — с тревогой спросил брат.

— Да, Илюш. Ларингит у меня приключился. Представляешь? Но уже всё хорошо. Я лечусь и мне гораздо лучше. Скоро смогу быть с тобой. Расскажи, как у тебя дела, чем занимался вчера?

Дальше я минут двадцать слушала рассказ Илюши. Он с восторгом вспоминал визит Лизы, которая и сегодня обещала забежать, когда освободится, потом поведал что ему доктора говорили, а я всё улыбалась от уха до уха, боясь что даже на расстоянии он почувствует, если перестану. У нас всё будет хорошо. Я должна в это верить! И даже, если иногда не получается, лучше сдохну, чем покажу это брату.

— Ладно, Илюш. Тебе ведь нельзя долго разговаривать по телефону. Люблю тебя. Скоро увидимся. — решилась я наконец прервать монолог мелкого. Опять потом голова будет болеть ведь.

— И я тебя, Кать. Скучаю. Выздоравливай.

Только после того, как телефон спрятался в кармане куртки, улыбка сползла с моего лица, как растаявшая маска. Сердце уже привычно ныло в груди и слёзы подступили совсем близко. Надо позвонить потом ещё маме. Спросить, сколько нам ещё осталось.

— Лиза говорила, Илье будут делать операцию? — ворвался в мои мысли голос Руслана.

— Да. Будут, — ответила я скупо, не способная сейчас вдаваться в подробности.

— Когда?

— Хоть завтра. Как только заплатим, — хмыкнула горько.

— Много надо?

— Если делать у нас, то уже есть две трети сумы, — мне пока было не понятно, зачем он спрашивает. Руслан уверенно держал руль и смотрел прямо перед собой, и по его спокойному отстранённому выражению лица не получалось ничего прочитать.

— А какие варианты?

— Мама хочет забрать его в Польшу, но там это в два раза дороже. Нам повезло, что я могу стать донором, иначе нужно было бы искать в международном реестре, а это ещё дополнительные деньги. Нам очень помог благотворительный фонд.

— А государство?

— Стоим в очереди, — губы сами собой изогнулись в скептичной усмешке.

Уточнять сколько таких, как мы в этой очереди, я не стала. Руслан бросил на меня короткий взгляд, но развивать тему дальше не стал.

То ли нам повезло, то ли кое-кто отлично знал дороги, но утренних пробок мы избежали. А когда подъехали к моему дому, то ужасная правда снова обрушилась на меня всей тяжестью. Нашу квартиру взломали. И хотя ничего особо ценного там уже давно нет, одна эта мысль выворачивала меня наизнанку. Возле подъезда уже стояла машина полиции, а рядом топталась соседка, что-то вещающая двум молодчикам в форме.

В этот раз я не стала дожидаться, пока Руслан поможет мне выбраться и сама поспешно выскочила из джипа, стоило ему разблокировать двери.

— Здравствуйте, тётя Зина, — поздоровалась я с ошарашенной женщиной.

— Доброе утро, Катенька, — протянула одна из последних маминых подруг, с интересом рассматривая возникшего за моей спиной мужчину.

— Катерина Ковальчик? — поинтересовался мужчина в форме. Тот, что постарше.

— Да.

— Я сержант Данильченко. Это вы хозяйка квартиры, где произошёл взлом?

— Моя мама. Но она сейчас в другой стране. Так что там живу я одна.

— Ясно. Пройдёмте?

Он указал мне на двери подъезда и я, как зомби, поплелась в указанном направлении, боясь того, что увижу в своём жилище. Неожиданно мою руку поймал шагающий рядом Руслан, и я подняла на него растерянный взгляд. От сочувствия и поддержки в карих глазах даже дыхание немного перехватило.

— Молодой человек, а вы какое отношение к пострадавшей имеете? — спросил его сержант, окинув внимательным взглядом.

— Катя — моя девушка, — услышала я уверенное и спокойное, и мне стоило огромного труда не выдать своё потрясение.

То что происходило дальше, стало для меня форменным адом. В квартире всё было перевёрнуто вверх дном, вещи валялись как попало, вытащенные из тумб и комода ящики, раскуроченная мебель, вспоротые подушки. С меня потребовали составить список пропавших вещей и я, как сомнамбула, принялась осматриваться в этом бардаке. Перебирая трясущимися руками тот мусор, в который превратились остатки дорогих мне вещей.

— Вы уверены, что ничего не пропало? — недоверчиво переспросил сержант Данильченко. — Документы, например.

— Уверена. Документы на квартиру и прочие важные бумаги хранятся в другом месте, — кивнула я осторожно. Меня опять начинало колотить, наверное температура возвращается. — И здесь ничего ценного не было.

— Катя, как ты? — обеспокоенно спросил Руслан и не дожидаясь ответа, прижался губами к моему лбу. — Ты опять горишь.

Мне отчаянно хотелось привалиться к нему, ища защиты и поддержки, спрятаться на этой огромной груди. И, наверное, что-то такое Руслан понял, потому что дальнейший разговор с представителями правопорядка взял на себя. Меня же усадил на стульчик, вручив стакан с водой, и лишь иногда обращался с уточняющими вопросами.

— Катюш, а когда это ты успела таким кавалером представительным обзавестись? — тихонько спросила меня примостившаяся рядом соседка, наблюдая за Русланом с явным любопытством.

— Недавно, тёть Зина. Совсем недавно.

— Ты смотри, девочка, не упусти. Такие мужики на дороге не валяются.

Редкий экземпляр, о котором шла речь, как раз разговаривал тихо о чём-то с полицейскими и посматривал на меня с тревогой и явно читаемой заботой.

— Катерина Сергеевна, ознакомьтесь пожалуйста с актом и подпишите вот здесь, — сунули мне под нос какие-то документы. Я вяло пробежалась глазами по написанному и поставила свою подпись, что действительно не обнаружила пропажи.

Дальше освидетельствовав порчу имущества и ещё что-то там, задав ещё кучу формальных вопросов, доблестные полицейские наконец-то покинули моё развороченное жилище. А я так и осталась сидеть посреди этого разгрома, напрасно пытаясь сдержать слёзы. По чьей указке это всё произошло и так понятно. И мне было отчаянно страшно. Тётя Зина погладила меня по плечу.

— Эх, Катюша. Ну ничего, ничего. Не плачь. Неприятно, конечно. Но это всего лишь вещи. Главное, что с тобой всё хорошо.

Эх, знала бы она. Я некрасиво шмыгнула носом, отчётливо представив, что бы со мной было, если бы меня здесь застали.

— Кать, я договорился, тебе сейчас поменяют замок. Ещё позвоню в клининговую фирму, чтобы здесь убрали, — Руслан уже набирал номер, весь такой деловой и серьёзный, а я вскинулась удивлённо.

— Зачем фирму? Я сама! — он смерил меня скептичным взглядом и продолжил, как ни в чём не бывало.

А мне оставалось лишь слушать, и офигевать.

— Мама небось документы от Славика спрятала? — встряла внезапно тётя Зина и этот вопрос полоснул меня по живому. Да уж. Документы-то спрятала.

— Кто такой Славик? — новая информация конечно же не миновала внимания Руслана.

— А разве Катя вам о брате не рассказывала? — удивилась соседка.

— Я знаком с её братом. И если не ошибаюсь, его Илья зовут.

— Ну, Илюша — это младший. А у них имеется ещё и старший. Славик. Хотя с его то образом жизни, я не удивлена, что Катя не хочет лишний раз его упоминать.

— Да? Интересно, — Руслан явно ждал продолжения, но я решила прекращать это всё.