Тот мотылек, пожалуй, видит острей чем мы, и он нас краше! Я не могла тогда предвидеть, что так сердца сияют наши…
Засмотревшись в окно, некоторое время девочка позволяла этим волшебным словам себя баюкать, совершенно не обращая внимания на то, что происходит в классе. В такие дни, как сегодня, даже учителя казались более снисходительными, немного сонными и приходили в класс с кружками кофе, повторяя что-то о низком давлении. Но вскоре стало известно, что это было не что иное, как затишье перед бурей. Неожиданно открылась дверь, и в класс вошла пани директор. Пани директор была очень энергичной особой и учителем философии. На её уроках можно было задаваться вопросом о смысле жизни или о том, кто сотворил мир. И все до одного, конечно, страшно горячились. Пани директор любила заглядывать в класс, чтобы, например, проверить, все ли одели сменную обувь. Если все были молодцы, её лицо становилось таинственным и она начинала вытаскивать шоколадные батончики. Но сегодня она пришла не для того, чтобы раздать шоколадки, наставления или чтобы учить философии. Как ни в чём ни бывало пани директор вела за руку абсолютно чёрную девочку!
По классу пронёсся шёпот. Девочка была довольно высокой, худой, длинноногой и длиннорукой. Её кудрявые волосы, заплетённые в две толстые косы, блестели чернотой.
– Это Сорайя Рандайе, – сказала пани директор, – и с сегодняшнего дня она будет учиться в вашем классе. Сорайя впервые приехала к нам в начале августе и едва говорит по-польски. Зато она хорошо говорит по-английски, так как несколько лет прожила в Англии. Я надеюсь, вы поможете ей быстро научиться говорить на нашем языке и сделаете всё, чтобы Сорайя чувствовала себя в нашей школе по-настоящему комфортно. Сорайя, садись за парту у окна.
Сорайя села, и пани директор ушла. Что тут началось! Все глазели на Сорайю, будто она была пришельцем с иной планеты. Франтишке было стыдно за свой класс, но и ей пришлось признать, что девочка на самом деле была необыкновенной. На ней была красивая красная юбка и бусы такого же цвета – цвета красной глинистой земли, сожжённой солнцем. Франтишка видела такой оттенок на картинах средневековых художников и в фильме «Из Африки». Сорайя ей очень нравилась, и Франтишка решила, что в красных тонах, с гордо поднятой головой она похожа на мифическую королеву Сабейского царства. Но, видно, не всем так казалось. Когда учительница польского попросила класс взять листы бумаги и попробовать нарисовать мифическое чудовище Минотавра (сегодня обсуждались лабиринт, Тесей и Ариадна), по классу пробежал шёпот, а Франтишка услышала хихиканье с парты Моники Ольбромской-Пеж. Затем Моника прошептала Ромке:
– Может, тогда нарисуем эту Сорайю?
Франтишку бросило сначала в холод, потом в жар. Ведь Монику все слышали! Франтишка посмотрела на Сорайю и сразу поняла, что девочка тоже услышала. Но ещё хуже было то, что Сорайя всё поняла. Пани упрекнула Монику, но Франтишке показалось, что недостаточно. Ситуация была трудной. А если бы учитель подняла крик? Тогда Соайя могла бы почувствовать себя ещё хуже. Франтишка не понимала поведения Моники. Ведь в школе были дети разных национальностей из разных стран. Хрупкая японка Лиан и китаянка Шу-Ман. Был кореец и мальчик из Вьетнама. А ещё девочка из Тибета с красивым именем Лодрома и чеченка Эриза. Все, однако, хотя бы чуть-чуть говорили по-польски и никто – Франтишка тотчас устыдилась своих мыслей – никто из них не был таким чёрным! На перемене Франтишка подошла к Сорайе и начала с ней говорить. Сорайя вела себя очень настороженно и отвечала только «да» и «нет». Когда к ним подошли Мачей, Мартин, Фиона и Кася, девочка заметно оробела. По её поведению было видно, что причиной не была застенчивость. Франтишка взяла Сорайю за руку и на следующем уроке посадила рядом с собой. Так прошли география и биология. Учителя задавали Сорайе по одному или два вопроса, но поняв, что ей трудно говорить по-польски, переставали её мучить. Тем более, что Моника с подружками прыскали со смеху всякий раз, когда Сорайя неправильно произносила слова.
Но самое ужасное случилось на перемене. Франтишка заметила на спине Сорайи приклеенный прозрачным пластырем большой лист бумаги в клеточку, на котором печатными буквами было написано: DAWN[10]! Франтишка тотчас отлепила этот жуткий лист, а Сорайя вырвала его и прочитала. Франтишке на мгновение показалось, что чёрная девочка вот-вот расплачется. Но она, как обозлённый зверёк, бросилась в сторону Моники, шушукающейся с группкой смеющихся детей. Схватила её за кудри, повалила на пол и засунула в рот бумагу. Сорайя была настоящей мифической фурией! Сидя на животе Моники, она рвала у неё волосы. Моника пробовала освободиться, но у неё не хватило сил, и тогда она начала пищать, а затем рыдать. Наконец Сорайя её отпустила, и обе поднялись с пола. В самую пору! В этот момент в класс вошёл учитель истории.
– Что здесь происходит? – спросил он и обвёл класс стальным взглядом. В ответ все молчали как рыбы. Моника завертелась, чтобы представить свою версию случившегося, но в ту же секунду Франтишка пнула её в лодыжку с правой стороны, а Мартин – с левой. Франтишка была ему благодарна за то, что он встал на её сторону. Пан Павел посмотрел на них сурово, однако ничего не сказал.
Урок начался как обычно, то есть ужасно. Никто ничего не знал об Александре Великом, и все болтали.
Сразу же после уроков Сорайя схватила рюкзак и вышла из школы. Франтишка тотчас бросилась за ней и у ворот догнала. Сорайя посмотрела на девочку как на пустое место. Было ясно, что ей не хочется разговаривать. Правда, Франтишка тоже совершенно не знала, что сказать. Она лишь извиняюще и грустно улыбнулась. Сорайя только пожала плечами, тихо бросила «пока» и, согнувшись, перебежала на другую сторону улицы. Выбежав на школьный двор, Франтишка не надела пальто и теперь, под дождём, начинала понемногу замерзать. Но ещё холоднее ей было от стыда и бессилия. И вдруг она почувствовала, как кто-то набросил на неё свитер. Это был Мартин.
– Вернись в школу, – сказал он, – ситуация серьёзная. Нам нужно сейчас же объявить собрание Клуба Гарри Поттера, и на этот раз должны присутствовать и ты, и Мачей.
Франтишка не протестовала. Когда они вернулись, все в классе уже сидели на полу: Фиона, Кася, неизменно бледная и задумчивая Каролина, низкий и сообразительный Бартек и толстый Крис – отличный вратарь, не пропускающий даже штрафных ударов. Здесь были также Марта, которая в прошлом году сломала ногу на лыжах, Матильда – специалистка по трагическим ролям в драмкружке, и Оля-скрипачка. И ещё был Макс, который приехал из Чечении и жил в детском доме.
– Тут немало элитных, – подумала Франтишка и, если бы не её подавленное настроение, была бы искренне рада, что, наконец, сюда попала и что Мартин уже второй раз попросил её об этом лично.
Мачей сидел рядом с Олей и просматривал её ноты. Он помахал Франтишке и освободил ей место на полу – на стульях, креслах Гермионы или Гарри никто из них не восседал. Франтишка должна была признать, что сегодня тени Волдеморта почти удалось материализоваться. Все выглядели убитыми и, кто знает, может именно поэтому сели в кружок, поближе друг к другу.
– Глупо вышло, – начал Мартин.
– Глупо? – почти прокричала Фиона. – Вышло чудовищно. К тому же мы ничего не можем сделать!
– Ты с ума сошла? – мягкий по натуре Мачей на этот раз повысил голос. – Мы просто ОБЯЗАНЫ ЧТО-ТО сделать!
– Что?! Может, попросишь Пеж, чтобы она была вежливой и воспитанной? – съязвила Фиона. – А потом объяснишь Сорайе, что повода для волнений нет, потому что она не такая уж чёрная и на неё никто не обращает внимания?
– Перестаньте! – крикнула Франтишка. – Мы должны научить её говорить по-польски. И ты, Фиона, лучше всех соответствуешь этой цели! – Действительно! – фыркнула Фиона, и Франтишка сразу сообразила, что не до конца поняла слово «соответствуешь». На этот раз Франтишка совсем не хотела показывать превосходства. И даже наоборот. Это слово само сыграло с ней шутку и пришло совершенно не впору. Девочка поспешила объяснить:
