Первые же месяцы царствования Ивана начались с бесчинств и массовых надругательств над подданными. Во время посещения молодым самодержцем Новгорода и Пскова, псковичи явились к царю в его загородную резиденцию с челобитной на боярские притеснения. Царь, раздосадованный этим неожиданным и нежеланным посещением, велел арестовать крамольных горожан, поливал их кипящим вином, жег бороды и волосы, затем приказал всех раздеть и положить на землю. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы царю не сообщили, что в Москве с колокольни упал большой кремлевский колокол. Оставив экзекуцию, царь отправился в Москву подивиться чуду. Вскоре на псковской земле вспыхнул бунт. Сидевший в городе государев дьяк был схвачен и брошен в тюрьму. Москва отправила против мятежников большой вооруженный отряд, жестоко подавивший восстание.
После Пскова восстание вспыхнуло в Новгороде, затем летом, после большого пожара, волнения начались в Москве. Народ выступал против боярского окружения царя, притеснявшего все сословия. Бабку царя Анну Глинскую обвинили в колдовстве и наведении огня на город. Вооруженная толпа ворвалась в Кремль и потребовала выдачи Глинских. В это время царь молился в Успенском соборе. Москвичи ворвались и в собор, на глазах у царя выволокли его дядю Юрия Глинского и тут же перед собором забили его камнями. Царь бежал со всем двором в подмосковное село Воробьево. Вскоре восставшие явились и в Воробьево, ввергнув царя в неописуемый ужас. Однако, не найдя там никого из Глинских, безропотно удалились.
Когда страсти улеглись, царь отстранил род Глинских, родственников своей матери от власти. С этого московского восстания начался период долгих политических реформ, превративших Россию из страны с относительно коллективным боярско-царским правлением, в тоталитарное государство, основанное на единоличном управлении царя – помазанника Божия.
В1549 году восемнадцатилетний царь выступил на так называемом «соборе примирения», где собрались боярская дума, высшее духовенство, воеводы и воеводские дети. Царь призвал навести в стране порядок и обуздать зарвавшихся и проворовавшихся бояр. Именно на них царь возложил вину за начавшееся оскудение страны. С этого собора в России начинается период централизации власти. Вокруг царя появляются люди, готовые помочь ему в проведении реформ, направленных на укрепление государства. В это время в царской свите оказывается священник Сильвестр, ставший впоследствии для царя учителем жизни и одним из самых близких ему людей.
«Последняя нищета, грешный, непотребный, неключимый раб Сильвестришко», – так именовал себя придворный священник. Исторические источники характеризуют его как человека честного и искренне верующего.
Рассказы вдохновенного Сильвестра произвели на молодого царя неизгладимое впечатление. Под влиянием Сильвестра Иван становится набожным человеком, рьяно выполняет все религиозные предписания, молится страстно, неистово, часто до галлюцинаций.
Под стенами Казани, в ночь перед решающим штурмом, после многочасовой молитвы царь явственно услышал бой колоколов московского Симонова монастыря. В этот день 2 октября 1552 года царь Иван с подчиненным лично ему полком стоял в версте от казанских крепостных стен. Дважды воеводы посылали ему гонцов с просьбой поднять полк на штурм. Дважды царь отказывался прервать молитву. Когда же, наконец, он со своими воинами подошел к крепостным стенам, на них уже развивались русские стяги.
В 1560 году происходит первый кризис в жизни царя Ивана, и, соответственно, кризис власти и государства. Из-за внезапного страха перед возможным заговором царь отправляет в опалу и разоряет своего ближайшего советника Адашева и ссылает на Соловецкие острова священника Сильвестра. Теперь все, что при Сильвестре считалось благом, подвергается осмеянию и осквернению. Из ревностного христианина царь превращается в разгульного пьяницу. Во дворце начинаются длительные и непотребные оргии. В разговорах со священниками царь утверждал, что делает это исключительно для того, чтобы быть ближе и понятнее простому народу. Летопись свидетельствует, что на царских пирах все напивались до «обоумертвия». Не желавших пить и веселиться обвиняли в неуважении к власти и государственной измене. В это время усиливается конфликт царя с ближайшим боярским окружением.
Ранее приближенные к царю сановники отстраняются от дел, разоряются, отправляются в ссылку. Затем начинаются массовые казни. Опальная знать, не желавшая мириться с царским произволом бежит за границу в Литву. Среди них князь Курбский, прежде близкий друг царя. После побега в Литву, Курбский сделался его злейшим врагом. В исторических архивах сохранилась переписка Курбского с Грозным, где опальный князь из-за границы, уже безо всякого страха, ссылаясь на Святое Писание клеймит власть Ивана Грозного.
«Нет больше в России святителей, – писал Курбский, – которые бы обличили царя в его законопреспупных делах и возревновали о пролитой крови. Нет больше людей, которые могли бы потушить лютый пожар и спасти гонимую братию».
Грозный не щадил никого, ни семей опальных бояр, ни даже их слуг. Он приказал казнить слугу князя Василия Шибанова и выставить его труп для всеобщего устрашения. Узнав об надругательстве над безвинно убиенным, боярин Морозов приказал своим людям похоронить княжеского слугу, за что был схвачен царской стражей и отправлен в тюрьму.
Репрессии приводили к молчаливому или явному сопротивлению со стороны знати. В 1564 году напряженная политическая ситуация в России резко усугубляется тяжелейшими военными проблемами.
На западных границах началось вторжение польско-литовских войск. Одновременно с востока двинулась татарская орда, осадившая Рязань. Положение Москвы становится критическим. С большим трудом оба нашествия были отбиты, однако в стране воцарились страх и уныние. Все ждали изматывающей войны на два фронта. В это время Ивана Грозного вновь охватывают религиозные чувства. Он ездит по московским церквам и монастырям, целые дни проводит в молитвах, затем вместе с семьей, взяв с собой самые святые иконы и государственную казну, с огромной охраной покидает столицу. Его ближайшее окружение также отправляется в путь в сопровождении семей. Оставшиеся в Москве бояре терялись в догадках по поводу намерений царя.
После нескольких недель скитаний по московским землям, процессия останавливается в Александровской слободе. Отсюда Грозный оповещает митрополита и боярскую думу о том, что «от великой муки» он оставляет свое государство и селится там, «где его, государя, Бог наставит». Здесь же, словами горькими и покаянными, им написано политическое завещание о всех грехах им совершенных, о презрении к себе и к делам своим, и о божьей каре, постигшей его за непримиримую ненависть, и о том, что нет такого врача, который бы мог исцелить его.
Когда боярская дума получила царское послание, дьяки собрали на площади большую толпу и объявили об отречении царя. Это известие, подобно пожару, мгновенно распространилось по Москве. Толпа на площади пребывала час от часу, ее поведение становилось все более угрожающим. Ворвавшись в митрополитовы покои, народ объявил, что будет просить царя вернуться на царство, а если кто из бояр— врагов царя и народа, попробует воспротивиться этому, то врагов этих прикончат в ту же минуту.
Несмотря на то, что у царя была масса противников и недоброжелателей, под давлением толпы боярская дума была вынуждена отклонить царское отречение и послать в Александровскую слободу униженное письмо с просьбой о возвращении.
Послы отправились без промедления, царь выслушал их внимательно и сказал, что решение его окончательное и обжалованию не подлежит. Но затем, после слезных молений архимандрита Левкия и новгородского архиепископа Пимена, снизошел и согласился вернуться, но лишь с одной оговоркой: бояре— личные царевы враги. Посему отныне страна делится на две части. Одна часть— земство, управляется, как и раньше, боярской думой. А другая часть – опричнина, подчиняется лично царю и никому больше. Кроме того, отныне царь может карать и казнить любого человека, даже самого знатного, без согласия Думы. Бояре смиренно согласились. Сама Дума этим решением была сведена до положения римского сената в страшные времена правления императора Нерона. В стране на долгие годы начался кровавый террор, коснувшийся не только знати, но и всего населения.
