- Какие?! Если в моих силах помочь, то я сделаю все, что нужно!

   - Во-первых, это позиция герра полковника. Он полагает, что в штурме пиратского лагеря необходимости нет. Точнее, он не хочет рисковать своими людьми и техникой, помогая нам в этом. При этом он сам справедливо указывает на то, что одному "Фениксу" эта задача явно не по силам. Поэтому он предлагает нам ограничиться помощью в "осаде" ущелья, точнее патрулированием прилегающих к нему территорий, чтобы предотвратить рейды типа того, что мы случайно отбили. Ну и, конечно, мы должны сопровождать караваны как раньше...

   - И я добьюсь, чтобы вам за это хорошо заплатили, - добавил сам Бергман. - Ну разве это плохой вариант?

   Многие из присутствующих стали переглядываться. Я специально молчал - мне было интересно посмотреть, как будут реагировать на это предложение.

   К некоторому моему удивлению, слово взял Герман Гесс. Вообще-то обычно представители пехоты на таких собраниях помалкивали, ведь в нашем отряде на обычных солдат ложились пусть и достаточно важные, но все же второстепенные задачи, в пекло лезли мы, мехвоины, поэтому мы и "вершили" политику отряда. Правда, сейчас все было несколько по-другому - в намечаемой операции пехоте придется тяжко, так что ее мнение игнорировать было никак нельзя. Впрочем, я догадывался, каким оно будет, и первые же слова Гесса это подтвердили.

   - Вообще-то, командир, - осторожно начал он, - на мой взгляд, предложение очень хорошее. Ты же сам понимаешь, что весь этот план с ловушкой и штурмом - не более чем авантюра. Шансы на успех очень малы, зато мы рискуем погубить весь отряд. Я бы посоветовал принять план герра Бергмана.

   Мюллер согласно кивнула. Хайнц и Ингвар равнодушно пожали плечами. Им-то как раз было все равно, ведь рисковать они в обоих вариантах будут практически одинаково. Бланш выглядела крайне разочарованной. Анжела просто сидела, постукивая пальцами по столу и нетерпеливо глядя на меня. Ей явно не терпелось, чтобы я перешел ко второй части "представления". Это реакция была замечена и остальными, из-за чего девушка заработала пару недоуменно-заинтересованных взглядов. Бергман же был очень доволен таким мнением моих людей:

   - Видите, капитан, у ваших бойцов достаточно благоразумия, чтобы прислушаться к мудрым словам. А что скажете вы?

   Это был провокационный вопрос. Полковник хотел поставить меня в затруднительное положение. Если после таких слов я откажусь, то публично признаю отсутствие у себя должной "мудрости" для командования отрядом, а если соглашусь, то продемонстрирую отсутствие твердой воли. Но я спокойно сказал:

   - Вы ничего не забыли, герр полковник?

   Тот несколько мгновений недоуменно смотрел на меня, потом понял:

   - Ах да, некая информация, после которой я сам откажусь от своего предложения. Что ж, любопытно будет послушать...

   И я рассказал все, что узнал от Нильсдоттир. Циммер подтвердила мои слова. Члены "Феникса" приняли эту информацию хоть и с тревогой, но достаточно спокойно, а вот наши гости смертельно побледнели и от ужаса потеряли дар речи. Их можно было понять, ведь я только что сообщил им, что их дом может погибнуть в самое ближайшее время.

   - Мадемуазель Бланш, герр Бергман, если вы помните, то о такой возможности я предупреждал вас еще при первой нашей встрече. Правда, тогда я и сам не слишком-то верил, что даже пираты могут пойти на такую невероятную жестокость, но теперь я в этом не сомневаюсь.

   - Что же делать? - буквально простонала Мартина.

   Бергман молчал, но по его лицу было видно, что он напряженно думает над сложившейся ситуацией.

   - У вас есть какие-то конкретные предложения? - наконец спросил он.

   - Считаю, они вполне очевидны. Нужно поступить так, как и предполагалось ранее, то есть оставлять налетчикам надежду на щедрую добычу и не прерывать те незначительные, но регулярные поставки, которые они имели до сих пор.

   - А это все, как я понимаю, невозможно без привлечения к сотрудничеству Шпильмана?

   - К сожалению, это так. Мне необходимо ваше согласие на начало операции.

   - Не вижу иного выхода, как согласиться.

   - Хорошо. Тогда еще одно..., - я замялся, не зная, как продолжить.

   - Да?

   - Мне неприятно это говорить, но в данной ситуации мы очень нуждаемся в этом человеке, без него у нас просто не будет выхода на пиратов для их дезинформации. Надеюсь, Вы понимаете, что это означает?

   - То, что он сможет ставить нам условия, - проворчал Бергман.

   - Именно.

   - Ради блага Бадена я готов пойти на это. Но что будет, если он откажется или, например, выдвинет неприемлемые условия?

   - Вот этого он точно делать не будет.

   - Почему же? Разве у него не может возникнуть желания набить себе цену, заставить нас помучаться в неизвестности, даже умолять его согласиться?

   - Нет. Он слишком любит свою жизнь. На этом тоже можно хорошо сыграть. Если, скажем, с одной стороны, предложить ему свободу и щедрую награду за сотрудничество, а, с другой, пригрозить немедленным расстрелом за уже содеянное и за любую попытку отказа или шантажа, то особых проблем, полагаю, не возникнет.

   - Да? Вы полагаете он поверит, что мы действительно готовы казнить его, если поймет, как сильно мы нуждаемся в нем?

   - Значит нужно быть очень убедительными. Может даже придется сыграть соответствующую сцену. Необходимо создать у него впечатление, что мы можем убить его хотя бы из мести, в случае штурма.

   - Если это произойдет, я не только расстреляю, я сдеру с него шкуру живьем! - прорычал полковник.

   - Вот и будьте таким же грозным при нем, - чуть улыбнулся я. - Заставьте его почувствовать страх смерти. Кстати...