Гарри был бесконечно благодарен Гермионе, согласившейся составить для Китти викторину по истории Хогвартса, которая поможет юной всезнайке продемонстрировать свою эрудицию.
Над палатками «Огнекрабов» мелькали разноцветные искры — Симус и Блейз готовили со своими спиногрызами масштабное огненное шоу.
Кэти Малкин и Гризельда Бэркс без устали ходили по воображаемому подиуму. Гарри на плечо сел феникс, нарисованный волшебными мелками. Это Луна готовила Пенни Броклхерст и Миранду Уоррингтон к выступлению. Пенни играла на волшебной скрипке, а нарисованные Мирандой слегка кособокие птицы кружили в воздухе под душераздирающее пиликанье.
Гарри непроизвольно искал взглядом Малфоя. Тот бессовестно игнорировал его весь день. Да что Гарри ему сделал-то? Малфой нашёлся у самого леса — подсвечивая траву Люмосом, он помогал маленькой Хелене Клируотер искать растения для зелья, которое та собиралась приготовить для Шоу Талантов. Заметив Гарри, Малфой демонстративно заинтересовался каким-то растением с розовыми стручками.
Вдруг внимание Гарри привлёк незнакомый строгий голос. Он оглянулся и увидел побелевшего от страха Ориона, съёжившегося под грозным взглядом незнакомого величественного колдуна.
— И это мой сын? — с презрением цедил колдун, неприятно напоминающий Люциуса Малфоя в годы расцвета. — Ты — позор нашего рода! Как ты собираешься впечатлить своих наставников на «Шоу Волшебных талантов»? Будешь, сверкая пятками, под музыку улепётывать от грюмошмеля?
— Но, папа… — в слезах пролепетал несчастный Орион.
— Молчать! — властно прервал его неприятный колдун. Очевидно, это был отец Ориона, глава концерна «Всё для магического туризма» Альферац Штерн. — Или, может быть, ты феерично упустишь снитч, преподнесёшь его на блюдечке этому плебею Брэнстоуну, потомку шлифовальщиков мельничных камней? **
Орион выглядел таким раздавленным, что сердце Гарри сжалось, и он хотел было высказать напыщенному волшебнику всё, что о нём думает, но к месту происшествия уже спешила Гермиона.
— О, мистер Штерн, — с жаром начала она, — Орион — замечательный ребёнок, он очень хорошо играет в квиддич…
Старший Штерн, однако, не обратил на Гермиону никакого внимания. Он уставился на бледного Ориона и снова выплюнул:
— И это мой сын? Ты — позор нашего рода!
Что-то неестественное почудилось Гарри в голосе Штерна. И когда тот слово в слово повторил свою гневную речь, Гарри выхватил волшебную палочку.
— Ридикулус! — крикнул он, и на глазах у изумлённого Ориона его грозный отец превратился в воздушный шарик-клоуна и взмыл в небо.
— Это был боггарт! — принялась успокаивать плачущего ребёнка Гермиона, и тут же с озабоченным выражением лица повернулась к Гарри. — Надо проверить, возможно, их тут несколько!
Её правоту вскоре подтвердил горестный вой Круэллы Булстроуд, которая обнаружила у себя на подушке мёртвого книззла, и истерика Китти Паддифут, перед которой неожиданно завис громовещатель, возвестивший, что она недостойна учиться в Хогвартсе.
Вожатые допоздна носились по лагерю, выкрикивая: «Ридикулус!» и успокаивая плачущих детей. Гермионе пришлось трансфигурировать свою палатку в огромный шкаф. Туда-то с большим трудом к одиннадцати вечера и удалось согнать всех боггартов.
*****
Гарри уже третий раз за этот день ощутил настоятельную потребность в успокоительной прогулке. Измотанные вожатые тихо переговаривались, сидя у костра. Из шкафа, стоящего посреди поляны, доносился назойливый стук недовольных заточением боггартов. Проходя мимо палатки мальчиков-«Хорьков», Гарри услышал жалобные всхлипы Ориона и тихий голос Малфоя. Не то чтобы Гарри хотел подслушивать, но ноги сами понесли его ближе к палатке.
— Драко, — всхлипывал Орион, — я так хотел подружиться с Брэнстоуном, а он… он выбрал этого неудачника Фортескью и зануду Паддифут. Мерлин, она такая страшная!
Гарри выпучил глаза. Последнее, что он мог предположить, это то, что Орион Штерн мечтал подружиться с Эллиотом Брэнстоуном!
— Когда я был маленьким, Орион, — раздался голос Малфоя и Гарри навострил уши, — я тоже хотел подружиться с одним мальчиком. Но я… — Малфой на мгновение запнулся, — я повёл себя грубо, нелестно отозвавшись о его друзьях, и он отверг мою дружбу.
Ноги Гарри приросли к траве. Неужели…
— Это был Гарри Поттер, да, Драко? — чуть слышно спросил Орион.
— Да, Орион.
— Но ты ведь можешь попробовать ещё раз? Предложить свою дружбу.
— Мы говорим о тебе, садовый гном, — ласково сказал Малфой, — попробуй не задирать Эллиота и его друзей при каждом удобном случае! Возможно, тебе ещё удастся с ними поладить. А теперь спи. Мне пора идти.
Не дожидаясь, пока Малфой выйдет из палатки и застукает его, Гарри, стремглав, бросился прочь.
Комментарий к Глава 6. Пятница.
* Листья алихоции содержат в себе фермент, способный вызвать сильную истерию, они являются одним из известных ингредиентов Зелья смеха. Противоядием от эффекта листьев служит патока, которую вырабатывают грюмошмели.
** В каноне упоминалась Элеонора Брэнстоун, которая в этом фанфике является старшей сестрой Эллиота. Фамилия Брэнстоун дословно означает “отрубить камень”, существует теория,что предки Брэнстоунов делали шлифовальные камни для мельниц.
========== Глава 7. Суббота. ==========
В субботу Гермиона собрала вожатых ни свет ни заря и сразу принялась распекать Рона:
— Рональд Билиус Уизли! Где была твоя голова, когда ты распевал при детях пошлые песенки?
— Да я, вроде, тихонько… — смущённо пробормотал Рон.
— Тихонько?! — голос Гермионы взлетел на целую октаву вверх от возмущения. — И именно поэтому вся команда хором поёт «Я — твой неутомимый кентавр»?!
— «Я — твой неутомимый кентавр»? Серьёзно? — взвизгнула Панси. — Грейнджер, ты собрала нас здесь, не дав глотнуть кофе, чтобы мы выслушивали твои претензии к Уизли? Вы что, не могли обо всём договориться ночью?
— Но я… Мы… — опешила Гермиона, — это не то, что… Я собрала вас здесь, чтобы сообщить, что завтра на закрытие лагеря прибудут профессор МакГонагалл, родители и спонсоры, — Гермиона попыталась взять себя в руки, сердито комкая в руках вязание.
— Эмм… Гермиона, а что это ты вяжешь? — поспешил подруге на выручку Гарри.
— О, это памятные подарки для детей — игрушечные гиппогрифы.
Гарри в изумлении уставился на предполагаемых гиппогрифов.
— О, я так и подумал! — льстиво вставил Рон, всё ещё красный после гнусных Пансиных инсинуаций.
— Я решила, детишкам будет приятно получить сувениры на память о приятно проведённом в лагере времени…
— Без сомнения, — кивнул Рон.
Панси закатила глаза, Лаванда хихикнула.
Тут к Гермионе подошла опоздавшая на собрание Луна и с интересом уставилась на её творения.
— О, Гермиона! — с восторгом сказала Луна. — Эти морщерогие кизляки просто очаровательны. Но ведь ты говорила, что не веришь в их существование!
Панси с Лавандой забились в истерике.
— Эванеско! — Гермиона в сердцах взмахнула палочкой, испаряя злосчастные игрушки. — И что теперь? — воскликнула она, испепеляя вожатых взглядом рассерженной хвостороги. — Что мы подарим детям? Какие будут предложения?
— Автографы великого Поттера? — подал голос Малфой.
— А, может, раздадим детям те конфеты, что мамочка привезёт тебе, Малфой, — мгновенно отозвался Гарри. Он испытал такое колоссальное облегчение от того, что Малфой перестал его игнорировать! Малфой поражённо взглянул на его радостное лицо.
— Мои родители, как спонсоры лагеря, конечно же, привезут детям подарки, — сказал он, обращаясь к Гермионе.
— Ну, я это и предложил, — пожал плечами Гарри. Его настроение стремительно улучшалось, и он решил сегодня же поговорить с Малфоем о том, что услышал вчера вечером.
*****
День выдался суматошным. Гермиона носилась от одной палатки к другой, то отсматривая концертные номера, то проверяя, как идёт трансфигурация стульев для зрителей. Приподнятое настроение не покидало Гарри весь день, пока он без устали превращал брёвна и камни в стулья, скамейки и кресла. Решив передохнуть, он уселся в особенно хорошо удавшееся кресло и, с блаженством вытянув ноги, огляделся вокруг.
