— Блять, Джек, а как же венерологические болезни? Ты же от них не застрахован. Так что давай свой первый раз ты запомнишь без последствий. — Дидерик завернул в сторону аптеки. Я не спорил. С каждой минутой приближения к заветному кварталу меня трясло всё сильнее. Страшно оставаться мудаком даже в глазах проститутки.
— А у тебя тоже первый раз? — спросил я друга, вернувшегося с двумя упаковками резинок.
— Я уже ебался.
— С Амандой? — не знаю почему, но мне стало вдруг не по себе от мысли, что девочка с бездонными карими глазами всё же отдалась Дидерику.
— Не, она меня тогда отшила. Позвал её погулять и пообещал, что расскажу о тебе. Она согласилась, и, как только у меня закончились новости, она поблагодарила и ушла. Зря ждал от неё большего. Поэтому, взяв бухло, поехал к шлюхам. Там-то я и лишился денег, совести и набрался опыта, — хмыкнул Дидерик, сворачивая с трассы.
— И что ты рассказал Аманде?
— Сказал, что ты унылое дерьмо. Вылезай давай, мы приехали! — Собрался попросить Дидерика отвезти меня обратно домой, но вышла женщина лет сорока и позвала нас пройти за ней. Она приветствовала клиентов улыбкой.
— Кажется, я передумал. — Чувствовал, что это провальная затея. — Я не уверен в себе!
— Не ссы, Джек, у тебя всё получится, вот увидишь. Тебе даже понравится. Женщина прекрасна как внешне, так и внутренне, — заверил Дидерик и отдал деньги за свою мадам и мою. Ну типа ещё один подарок от него. Я сглотнул, как только перед нами выстроились девушки. Блондинки, рыжие, брюнетки, шатенки, с красными и синими волосами и даже с ирокезом, хм. Я прерывисто задышал, мои ладони вспотели, а мышцы болели от напряжения.
— Ну так, мальчики, какую выберете? — подгоняла нас женщина, а то стоим и тупим, как бараны перед новыми воротами. — Вам одну на двоих?
— Две, — высказался друг и, выхватив худую шатенку с маленькой грудью, поволок за собой. Почему-то я тоже хотел взять её. Может, потому что она напоминала мне Люсию и Аманду одновременно? Я выбрал брюнетку с пышной грудью.
— Комната триста три и пять. — Женщина отдала мне ключи. Дидерику не терпелось, и он едва не трахнул свою «Аманду» в коридоре.
Мы зашли в комнату. Проститутка принялась раздевать меня, а я закрыл глаза, надеясь, как только член окажется у неё во рту, моя тряска угомонится, и я получу то, что хотел. Как только женщина справилась с моим ремнём, она спустила вниз джинсы и села на корточки, оттягивая резинку трусов. И тут я услышал снизу смешок. Так и знал! Почему всё настолько предсказуемо?! Моё сердцебиение участилось, я начал злиться. Женщина, глядя на отсутствие мошонки, что была разорвана при ударе о шершавый камень, принялась заливисто смеяться, не стесняясь и не заботясь о том, что мне, блять, неприятно. Сука не должна себе такого позволять! Она куплена! Я был её хозяином!
Я вскипел и залепил ей пощёчину. Показал оскал и схватил за волосы так, чтобы она перестала ржать и вскрикнула от боли. Я превратился в Бруно! Самое страшное — мне нравилось! Я обезумел. Проститутка не прекратила смеяться, тогда я взял её голову и насадил ртом на вставший член, не имеющий сморщенных мешочков. Женщина заткнулась, я слышал её чавканье, я трахал её горло, пока она задыхалась и кашляла.
— Тварь! — прорычал я, как только обильная слюна залила член, а из её глаз брызнули слёзы. Она хотела что-то сказать. Не успела. Мне же похуй.
— Ты отрезал себе яйца! — взвизгнула она, когда её рот освободился. Я без жалости смотрел сверху на эту шмару. — Теперь ты не мужик. — Новый смех с её уст, и сильный удар по лицу. Она упала. Поднял её, кинул на кровать, задрал ноги и вошёл, не заботясь о комфорте какой-то потаскухи.
— Сука, я тебя научу хорошим манерам, мразота! — Срывая с неё одежду, я задел пальцами сосок и больно выкрутил. Она нарочно засмеялась сильнее.
— Ты уродец! — кричала она, пытаясь вырваться и позабыв, что я ещё и её клиент.
— Заткнись, сука, как ты смеешь вести себя так со мной?!
— Так ты оно просто с членом, — взвизгнула она, и тогда я задвигался сильнее, пыхтя как бык.
Уткнув лицом в мою подмышку, я ебал её несколько минут. Рвал дрянь на части. Она стонала и царапала мне спину. Я кончил. Лёг рядом. Невоспитанная дрянь хотела встать. Красная, мокрая от собственной слюны, соплей — и омерзительная для меня. Я улыбнулся, понимая, что хочу ещё, — это не предел моих возможностей. Схватив её и перевернув на живот, я заломил проститутке руки, крепко зафиксировав их на пояснице, и вновь оказался внутри.
— Блять! — Я забыл о защите. — Если узнаю, что заразился чем-нибудь, вернусь и убью тебя, поняла?! — рявкнул и задвигался плавнее для себя. Почувствовал уверенность.
После увлекательных потрахушек Дидерик отвёз меня к Люсии, беспрекословно выполняя ещё одну просьбу. Случившееся с проституткой мы не обсуждали. Зачем? Каждый из нас и так знал, что я мудак. Позже мама, конечно, уговорила меня сделать операцию, вставить импланты в мошонку — позаимствовали человеческую кожу, которую мне и пришили, для эстетичности.
Как только Люсии исполнилось восемнадцать, она со всей возможной скоростью перебралась в съёмную квартиру от своей семейки и полоумного Бруно. С тех пор я зачастил ночевать у неё. Мы разговаривали, и мне становилось спокойней. Потом она запиралась в спальне, а мне выделяла гостевую комнату. Я представлял, как выламываю дверь её укрытия и владею ею целую ночь. Но в моих мечтах мы никогда не трахались. Мы занимались любовью.
========== Глава 4: Всё было продумано до мелочей ==========
Я поднялась на третий этаж, но не спешила заходить в квартиру. Оперевшись спиной о дверь и прикрыв глаза, я силилась превозмочь лёгкое опьянение и припомнить, каким был Джеки Ванмарсениль, когда мне было пятнадцать.
***
Дверь открылась, и я увидела Жана Ванмарсениля.
— Это опять ты, Аманда. Проходи. — Он посторонился. — Как сегодня дела в школе?
— Неплохо. — Я покривила душой, вспоминая. — Можно к Джеку?
— Конечно, — улыбнулся Жан. — Он на втором этаже.
Кивнув в ответ, я отправилась наверх, чтобы вручить очередную открытку с Днём рождения и лично пожелать Джеку в его семнадцать скорейшего выздоровления. Я догадывалась, что у него всё плохо с поэзией: судя по всему, он до сих пор не понял, что значат стихи, которые я неизменно вкладывала в каждую открытку. Но я не собиралась сдаваться. Он обязательно будет моим. Пусть от него хоть весь мир отвернётся. Я никогда не отвернусь. Всегда буду рядом
Постучав в дверь, я услышала что-то нечленораздельное и подумала, что это своеобразное приглашение войти.
— Привет, — бойко поздоровалась я с повзрослевшим Джеком. У меня невольно раскрылся рот и округлились глаза, из рук чуть не выпала открытка. Я потеряла дар речи. Передо мной набивал грушу в боксёрских перчатках больше не маленький мальчик, а юноша с крепким телом и накаченным торсом. Я сглотнула. Голова кружилась, а я отчаянно пыталась подавить смущение и сказать хоть что-нибудь. — Как ты себя чувствуешь?
Джек обернулся, окатил мрачным взглядом.
— Так же, как и вчера, — грубо отозвался он и лупанул грушу. Она покачнулась, чуть не упав. У меня перехватило дыхание от его интонации. — Для чего ты так часто ко мне ходишь? Я не поправлюсь от этого быстрее.
— Чтобы ты не чувствовал себя одиноким, — через смущения парировала я, присаживаясь на кровать и безапелляционно протягивая очередную открытку.
Джек тихо фыркнул, снял перчатки, принял её и, не читая, отложил на прикроватную тумбу.
— Все опять обо мне говорят, да? — он старался придать голосу твёрдости, но я уловила, с каким нажимом и с какой агрессией было произнесено первое слово, а также депрессивные нотки в окончании. Джек ударил грушу уже голым кулаком.
Мне не хотелось лгать, но при взгляде на его лицо, мрачное, не ждущее ничего хорошего, я уверенно проговорила:
— Не обращай на идиотов внимания. Мало ли что они там говорят. Их мнение не должно иметь никакого значения. Важно только твоё. Что ты сам о себе думаешь.
