— Ты вообще изображён как волк, который раздирает плоть Герды, — Эйнар медленно перевёл взгляд на следующую картину и скривился: он узнал себя в этом оборотне.

— Тёмная сущность вышла наружу. — Прокомментировал Венегер.

Дёрнув плечами и отвернувшись от страшного волка, Вегенер глянул в угол, где лев с лицом арт-дилера поедал уже мёртвое тело женщины. Мрачно.

— А ты зато изображён царём зверей, — издеваясь над впечатлённым Хансом, он слегка похлопал его по спине и начал рассматривать этот эпизод, ставя себя на место жены.

— Два хищника: лев и волк, — прокомментировал Ханс, обводя кончиком указательного пальца гриву льва. По спине пробежали мурашки.

— И одна жертва, — с придыханием произнес Эйнар. Спустя несколько минут, он спросил, потерев краску. — Интересно, это вообще отмывается?

Не очень хорошо было иметь в своём доме комнату, где была изображена похоть и жестокость.

— Думаю, Герда постаралась запечатлеть всё на века, — Ханс взял тряпку, намочил в графине, попытался стереть своё вожделение, но ничего не выходило. Серая, чёрная, белая и зелёная краски въелись в стену. Можно было приглашать любителей подобного искусства прямо сюда и устраивать оргии.

— Ну что, вам нравится? — Спросила появившаяся на пороге Герда, по-хозяйски облокачиваясь о косяк и наблюдая за двумя мужчинами.

— Герда, прости, — Эйнар кинулся к ней, приобняв хрупкую фигуру и прижив сильнее к себе. Он жаждал этого уже много дней.

— Это уже не важно, я всё вынесла наружу, — грубо ответила та, не делая никаких попыток отстраниться. Она совершенно ничего не чувствовала. — Ты чуть не убил Густаво, — горько шепнула она, сжав руки в кулаки и ожидая, когда Эйнар отпустит её.

— Не злись на меня. Я люблю тебя и готов мириться со всем, — тихо, преодолевая себя, шепнул Эйнар и посильнее стиснул жену в объятиях, после чего сразу отпустил. Если он сделает ей ещё хоть раз больно, на стене незамедлительно появится ещё какая-нибудь сцена насильственного характера, но уже в гостиной или даже в его спальне.

— Я больше не злюсь и не обижаюсь. Всё в порядке, — улыбнулась Герда, поправляя на себе мужской пиджак. Подойдя ближе к арт-дилеру, молча наблюдавшему за всем происходящим, она слегка приподняла голову и посмотрела на него умоляющим взглядом.

«Прочти мои мысли,» — тихо просила она, но он не читал. Почему Ацгил не может их прочесть? Герда тут же покосилась на мужа и немного отстранилась от того, кто излучал обычно безграничную силу и уверенность.

— Ты, кажется, куда-то меня приглашал, так что веди. Мне нужно немного взбодриться, — сообщила она, неловко теребя в руках шляпу.

— Тогда идём, — забыв обо всём, Ханс галантно пропустил её вперёд, после чего вышел сам. После них вышел и Эйнар. — Мы доберёмся до закрытого клуба минут за пятнадцать, если поторопимся, — прокомментировал арт-дилер, нарушая неуютную тишину. Он понимал, что молчание плохо сказывается на всех троих, поэтому нужно было хоть что-нибудь сказать. Вегенер не отставал от парочки, идя за ними.

— Опять она выгуливает своего Густаво, — недовольно прошипел Эйнар, нагнувшись к Хансу. Его напрягала вся эта ситуация, но обижать её не особо хотелось.

— Ничего страшного, лучше так, а то и дальше бы сидела в четырёх стенах, дыша краской. Да и кто знает, что ещё пришло бы ей в голову, — усмехнулся Ханс, свободно выдыхая.

— Да, ты прав. Главное, что она сейчас с нами, а вот кто она —

так уж и важно, — согласился Эйнар. Вечер обещает быть весёлым.

Переходя дорогу, Ханс невзначай положил ладонь на поясницу Герды, ведя ту наравне с собой. Это был непродуманный жест, но Эйнар про себя подмечал все телодвижения Ацгила в сторону жены и даже то, что супруга позволяла трогать себя. Нравилось ли ей?

Проходя мимо закрывающихся магазинов, он заметил сидящую на тротуаре плачущую девушку. Вегенер сразу же узнал её.

— Эмилия, — шепнул он знакомое имя и направился к девушке, чтобы выяснить причину ее слёз. Он не знал, почему так сильно хотел наказать обидчиков, хотя ей скорее требовалась защита от него самого. — Что с тобой? — Эйнар присел рядом на бордюр.

— Вам не стоит меня трогать, и так уже натворили дел, — она сразу поняла, кто находится рядом с ней, поэтому перевела чем-то опечаленный взгляд на мужчину. — Ступайте дальше со своими друзьями, а мы как-нибудь обойдёмся без вашей помощи.— Гордо и уверенно произнесла она, всего на долю секунды поверив в себя, но практически сразу этот эффект спал и девушка вновь заплакала.

— Расскажи, что случилось, и я попробую помочь тебе. Обещаю, что искуплю свою вину.

— Вас ждёт жена и друг. Вам наверняка некогда заниматься моими проблемами, — вымолвила Эмилия. Поднявшись на ноги, она запахнула коричневое пальто в заплатках, нервно поправила платок на голове и посмотрела в сторону знаменитой художницы и стоящего рядом с ней мужчины. Они осуждающе смотрели на неё. Как же это было невыносимо!

— Я знаю, что виноват, и поэтому сейчас я здесь. То, что мы вновь встретились… Это, вероятно, знак свыше.

— И ещё один знак растёт во мне, месье Вегенер, — злобно бросила она, разглядывая Герду. — Меня выгнали из дома, узнав, что я беременна. Моя семья не готова кормить ещё одного человека. — Она затихла, а из выразительных карих глаз вновь брызнули непрошеные слёзы. Унизительно.

— Ты беременна… — изумлённо проговорил он.

— Да, Вы были первым у меня, поэтому нет сомнений в том, кто отец. Если хотите, то можете дать мне денег, и я избавлюсь от плода, пока срок совсем маленький. Тогда нас больше ничего не будет связывать.

Герда, конечно же, слышала увлекательный рассказ этой оборванки. Злость разливалась во всём теле.

— Как она могла забеременеть от тебя всего с одного раза, когда я не могла этого сделать на протяжении трёх лет? — подскочила Герда к мужу. Её совершенно не волновало то, что он изменил ей. — Почему она, Эйнар, а не я, твоя чёртова жена? — Голос сорвался на крик, и Герда начала колотить Вегенера кулаками по груди. — Я ведь так мечтала об этом, а ты любезно сделал это для какой-то незнакомой бродяжки! — Эйнару надоело ощущать на себе удары, поэтому он поймал её руки, останавливая, и подтянул к себе женщину, чтобы успокоить, но ничего не вышло: та лишь сильнее разозлилась. Тогда вмешался Ханс. Он отвёл художницу в сторону и обнял.

— Видите, Ваша жена тоже не очень-то в восторге от этой «проблемы», — Эмилия вытерла слёзы, спрятавшись за спину Эйнара: это было для неё самым надёжным укрытием сейчас. Он обернулся на голос и почему-то искренне был рад тому, что она осталась.

— Это никакая не проблема. В тебе новая жизнь, и это чудесно, — заверил он Эмилию и, взяв за руку, повёл за собой.

— Куда Вы меня ведёте? — девушка на мгновение испугалась.

— Теперь ты будешь жить со мной и ни в чём не будешь нуждаться, — твёрдо произнёс он, продолжая тянуть девушку за руку. — А ты ещё раз прости, — обратился он к Герде. — Я люблю тебя и всегда буду любить. Это навсегда. — Он встал рядом с другом, который крепко обнимал его уже бывшую жену, а после продолжил.

— Я не могу оставить Эмилию с ребёнком одну, ей нужна помощь. Перед ней я виноват так же, как и перед тобой. Она будет жить в нашей квартире, — сообщил Эйнар о своём решении, совершенно непоколебимый и уверенный в том, что поступает правильно. Ханс ободряюще улыбнулся другу, подтверждая, что он всё делает верно.

— Ты хочешь, чтобы я жила под одной крышей с этой девкой? За что ты так меня ненавидишь, Эйнар? Я же буду видеть, чёрт возьми, как у неё растет живот, и это будет разрушать меня! — Окончательно выйдя из себя, Герда попыталась вырваться из рук Ацгила и дотянуться до Вегенера, чтобы хорошенько ему врезать, но сильные руки крепко держали женщину. Ханс хотел отвести её подальше, потому легко оторвал от земли, уменьшая возможность сопротивления.

Эйнар прикрыл глаза от понимания того, что их жизнь вновь поменялась. Герда никогда не примет Эмилию, а он не полюбит её так, как любит жену.