Она же официально является шефом полка, правда, не этого, но... разве теперь важно? Валежный просто приказал пошить мундир на ее величество - и Яна не стала отказываться.
Оговорила для себя пошив еще одного костюма - и только.
Форма была еще не готова, построить мундир в нынешние непростые времена было сложно. Галун, басон, шевроны, выпушка... да много чего! И сукно возьмешь не всякое, и шить надо бы не кривыми руками...
Мундир еще не был готов. А представляться народу было необходимо.
Яна обвела взглядом перрон.
Нет, не было у нее Аниной харизмы. И привычки подчинять себе людей тоже не было. Но сейчас и не надо было. С какой надеждой на нее смотрели собравшиеся... у Яны комок в горле застрял. Пришлось судорожно сглатывать и давиться желчью.
Она вдруг поняла, что Валежный был прав.
Не в войске, не когда ехала к границе, а вот именно сейчас.
Когда стояла на перроне, когда люди смотрели на нее, и в глазах у всех читалось одно и то же.
Останови ЭТО. Пожалуйста...
Довольно безумия, хватит гражданской войны, дай нам мир, дай нам хлеб, спокойствие, безопасность... мы не хотим бояться за своих детей.
Да, трава для коней, вода для людей, будущее для детей. Война и революция лишали всего. И самое страшное - последнего. И детей, и будущего.
А осознав происходящее, Яна едва не застонала.
Люди, да вы что?! Я же... я не смогу, не справлюсь, я обычный человек...
Больше всего ей сейчас хотелось нырнуть под вагон - и помчаться куда глаза глядят. И поверьте, ее не догнали бы и на гоночном автомобиле. Но...
Нельзя.
Яна медленно расправила плечи, подняла руку вверх и улыбнулась. Ладонь ее была видна очень хорошо. Перебинтованная белым бинтом, с красной капелькой крови в центре. Проступила...
- Народ мой! Здесь и сейчас я прошу у вас прощения.
Медленно, при всех, на грязном перроне, опустилась на колени императрица Русины.
Опустилась на колени перед теми, кто пострадал по вине ее отца. Может, и не хотел Петер. Но это его глупость, слабость, потакание жене довели до такого. Это он все развалил. И если кто-то скажет, что смерть все искупает...
Ни черта!
Не искупает она ничего! Помереть просто. А ты поди, исправь все то, что натворил и расхлебай, что заварил. Сможешь?
Нет? То-то и оно. А помрешь - и все, ни горя, ни забот, только жалость и слезы. Даже обматерить покойника толком нельзя.
А вот выкопать и на свалку выкинуть - иногда и стоило бы. Гадко воевать с костями? А это не война. Это - справедливость.
- Перед вами виноват мой отец - он это допустил. Перед вами виновата я - я должна была его остановить...
Тор Изюмский смотрел на профиль девушки.
Да, это действительно императрица.
Копия Петера. Это сразу видно тем, кто хоть раз... даже не то, что видел императора. Видел его профиль. На монете, бюсте.... Яна была копией своего отца. Только в женском варианте.
Тот же высокий лоб, короткий прямой нос, те же глаза, волосы... разве что подбородок, наверное, достался ей от матери. Петер нарочно отращивал бороду, чтобы скрыть слабость характера, вялость губ... а вот Аделина отличалась решительностью. Так что подбородок у Яны был вполне упрямым.
Да, это определенно, принцесса Анна. У Николая хранилась вырезка из газеты, и сейчас он мысленно сравнивал... непривычная прическа. Непривычное выражение лица. Но это - она.
Валежный совершил чудо.
Он нашел законного наследника престола.
Слова медленно слетали с губ. Словно камни.
Те самые, что вешают на шею.
Щелкали магниевые вспышки, лихорадочно строчили в блокнотах репортеры (эту заразу никакой революцией не возьмешь), а Яна внятно произносила давно обдуманные ей слова.
Проклятая ответственность.
Она думала об этом, пока поезд мчал их к границе.
Думала ночами, не имея возможности обсудить это ни с кем иным, думала, лежа рядом с Гошкой и перебирая мягкие волосенки своего сына, думала...
Она обречена.
А вот люди должны жить.
Она обречена. Но ее сына и ее сестру это затронуть не должно.
Она обречена. Но Русина должна выстоять. А чтобы это произошло...
Людям нужно знамя.
Причем - конкретное. И не так, чтобы она померла и все рухнуло. Нет! Так, чтобы она померла, как символ. Как мученица... вот в христианстве это хорошо провернули! Идеологи померли, а идеи вон сколько уже живут! И не придавишь!
Яне требовалось то же самое.
Отречься от трона она не может. Но постепенно продвигать в массы идею, что династия Вороновых оказалась недостойна и прохлопала... крыльями все, до чего дотянулась - можно. А значит, династию надо менять.
Вот, Яне подберут мужа, разумеется, достойного, и она передает всю власть ему. А чтобы уж до конца...
Хотели вы хунту?
Вот, ее и получите! И парламент, сволочи!
Идеальная форма правления? Ой, да не смешите мои тапочки! Это не идеал, а слезы горькие. Но в том-то и дело, что лучшего выхода нет. Империя?
Да, с точки зрения Яны, это была идеальная форма правления. При идеальном монархе. А вот такого и не было. Вот где они водятся?
Чтобы умный, решительный и ставил интересы страны вперед своих? Даже не так... чтобы интересы страны были и его интересами. Нет таких?
Нет...
Беда...
Не могла Яна никому доверять. Валежный? О стране он заботится искренне. И поэтому понимает - не потянет. Выиграть войну он сможет. Выиграть мир - тут нужны другие таланты. Но взять их негде.
Остается лишь одно.
Выйти замуж, а потом торжественно умереть. Красиво так... мученически. Чтобы народ уверился, что принесена искупительная жертва... как-то так.
Именно к этому она сейчас и готовила свое окружение. А случай сложить голову?
На войне?
Долго искать не придется.
Русина, Звенигород
- Что происходит!?
- Глянь! Энто как?
- Ась?! Чаво!
- Горим, родненькие! Горим, не иначе!
- Молчи, дура!!!
И звук затрещины. И крики, и шум, и гам...
Над столицей, над древним городом Звенигородом, плыл малиновый, хрустальный, безудержный колокольный звон.
Тот самый Царь-Колокол...
И не было никого на колокольне, чай не дураки, все видят, на улице день белый, и колокольня-то заколочена наглухо, и пролет там обрушился лестничный...
О попытках жома Пламенного повоевать с Царь-колоколом и о полном его, Пламенного, поражении, в столице знали даже крысы в канализации.
И если колокол звонит...
А он звонил, и кто-то из людей вдруг сообразил...
- Анператор! Люди, да то ж анператор возвращается!
Кто-то закричал, кто-то выстрелил, но было уже поздно.
Вслед звону поплыл, пополз шепоток, волной окутал площадь, и до вечера, наверняка весь Звенигород будет в курсе. А там и дальше разойдется...
Возвращается император...
Колокол предвещает.
Он-то врать не будет, чай, не газета! В той сбрехнут, недорого возьмут, а тут-то все настоящее, от предков, древнее камней на мостовой, древнее самой столицы...
Император возвращается...
Анна, Россия
Анна не ругалась матом. Но иногда очень хотелось. Казалось бы, стоило ненадолго отлучиться из дома - и что?
Да, из дома.
Особняк Савойского стал для нее тем, чего никогда не было у княжны Анны.
Дворец - был. Даже дворцы.
Роскошь, почитание, преклонение, спальни, гостиные, анфилады комнат и блеск позолоты. А вот дома и не было.
Дом - это ведь не камни и не тряпки, это место, в котором тебе тепло и уютно. Нет, это не баня и не сауна. Это место, куда ты хочешь возвращаться, где живут в безопасности твои родные и любимые, место, в котором тебя примут и со щитом, и на щите и даже под щитом.
Да хоть как!
Это твои близкие и твой дом.
У Ани теперь все это было. И женщина была полна решимости защищать свое.
Пусть ей осталось немного! Неважно!
Это не повод отказываться от своих близких! Пусть она может дать им совсем немного времени, но она хотя бы покажет, к чему стоит стремиться!
