Джейрис хотелось броситься на него. Но вместо этого она плотно сжала губы и снова натянула маску.

Джейрис взяла бокал с остатками вина. С убийственным спокойствием девушка медленно подняла его вверх и разлила вино по столу, а потом разжала пальцы. Бокал с грохотом упал на мокрую поверхность.

Вот что она думает о его нелепых требованиях.

Пылающие глаза драконов встретились. Глаза рептилии и глаза цвета смертельного серебра. Гнев и ненависть, разлившиеся между ними, были столь ощутимы, казалось, протяни пальцы и обожжешься, как о расплавленный металл.

По жгучей ярости, отразившейся на лице Рейгаса, можно было предположить, что в следующую секунду он её прибьет. Но Верховный дракон на мгновение прикрыл глаза, обуздывая злость, а затем встал.

Джейрис последовала за ним. Она его не боялась. Она и так в его власти. Пусть помыкает ей сколько угодно. Всё равно.

– Ты забыла, кто ты, Джейрис, – уже спокойнее произнес Рейгас.

Она хотела засмеяться ему в лицо. Но Джейрис не помнила, как это делается.

– Если бы я забыла об этом хоть на мгновение, я бы не дожила до сегодняшнего дня, – ответила она.

Взгляд Верховного дракона стал острее лезвий мечей, которыми они отнимали жизни.

– Кто ты?

– Дракон.

– Я тебе не верю. – Он подошел.

Рейгас был выше, и ей пришлось задрать голову. Она посмотрела в желто-зеленые глаза с узкими зрачками без белков.

Джейрис ненавидела загадки. В её жизни их слишком много. Но еще больше она ненавидела, когда с ней начинали разговаривать загадками.

Верховный дракон схватил её за подбородок и повертел голову, презрительно рассматривая.

– Ты другая. Что-то не так. Та же сила, – он втянул воздух, – тот же запах. Но что-то неправильно.

Джейрис резко отшвырнула его руку.

– Еще раз посмеешь ко мне прикоснуться и…

– …и что? – насмешливо перебил Рейгас. – Не думаешь ли ты всерьез, что сможешь одолеть меня?

Джейрис мечтала разорвать Верховного дракона на части, стереть самодовольство с его лица… но не имеет смысла больше бороться.

– Иди к черту, – только буркнула она.

– Кажется, это уже было. Ты не очень оригинальна по части ругательств. Попроси Аракана дать тебе пару уроков.

Джейрис показала ему неприличный жест, с удовольствием наблюдая, как Рейгаса снова корежит от её хамства.

– Да, я такая-сякая, бла-бла-бла. Тебя не было рядом, Верховный дракон, а мне приходилось как-то жить. Я и жила. Жила и живу, как умею. – С этими словами она развернулась и покинула комнату, не дожидаясь разрешения.

«Вот, значит, что они все думают», – гневно размышляла Джейрис, решительно шагая через ступеньку вниз по лестнице.

Она другая! Она недостойна их великого общества. Дочь пепла. Чем это, интересно, она отличается! Тем, что выросла в другом месте? Тем, что не так хорошо знакома с особенностями жизни драконов? Тем, что убила одного из своих?

Джейрис ненадолго остановилась. Она оперлась на перила и сжала их до боли в пальцах, осмысляя разговор с Рейгасом.

Перед ней открылся вид на сердце пирамиды – огромный зал, который превышал размерами главную городскую площадь Балириса. Там почти никого не было. Лишь редкие драконы пересекали его на пути в обеденный зал или на тренировку. И полное отсутствие украшений. Каждый раз бывая здесь, Джейрис невольно мысленно расставляла лавочки, развешивала пару картин в тон серому камню и завершала композицию небольшими фонтанчиками. Такой объем пустого пространства резал глаз дракона, который всю жизнь провел во дворце столицы Андалии.

Верховный дракон презирал, но сохранил ей жизнь. Потому что Огненный бог не оставил ему выбора. Огненный бог пощадил её на суде. Он даровал ей справедливость, а не Рейгас. А ведь всё произошло из-за промаха Верховного дракона. Он недостаточно хорошо выполнял свои обязанности правителя, раз её мать смогла провести его и сбежать. «Амелия… хитрая, расчетливая и упертая». Что ж, хоть кто-то из них перехитрил этого заносчивого дракона, который мнил себя великим. Если бы Рейгас не упустил Амелию, Джейрис и Касимус не родились бы на Астероне. Да, возможно, они вообще бы никогда не родились. И так было бы лучше для всех. Джейрис не пришлось бы убивать брата и терпеть…это всё.

Ко всему прочему, Рейгас не усвоил урок с первого раза и позволил еще и Касимусу обвести себя вокруг пальца. Во власти Верховного дракона было не допустить произошедшего между братом и сестрой.

А теперь она здесь, запертая на задворках мира, вынужденная склонить голову перед Верховным драконом. Все в пирамиде смотрели на неё свысока. Но это и понятно. Драконы знали Касимуса. Они жили вместе. Он был одним из них. Вот почему Совет так жаждал её смерти. В отличии от него Джейрис для них чужая.

Рейгас. Пусть Огненный бог его покарает.

К Огненному богу у Джейрис тоже оставались вопросы. Ко всем, наделенным властью, было множество вопросов.

Джейрис продолжила свой путь в обеденный зал. Гнев понемногу отпускал, и она захотела есть. К сожалению, Джейрис не сможет прятаться от драконов вечно. Чем дольше она просидит в своей комнате, тем еще больше они будут её презирать.

Обеденный зал находился на нижнем этаже, и являлся одним из немногих помещений без окон. Несколько огромных столов с каменными лавками и множеством свечей. Больше ничего. В Андалии столы были четко разделены: королевский на небольшом возвышении, отдельные столы для прислуги и стражи и столы для знати. Но здесь Джейрис не заметила разделения на места для Верховного дракона и остальных, поэтому села наобум. Её соседом оказался светловолосый дракон.

– Здесь занято, – тут же прошипел он в её сторону, даже не глядя.

Джейрис проигнорировала его. Она пододвинула тарелку и принялась разглядывать еду. Тут были незнакомые блюда. Джей раздумывала, стоит ли пробовать, когда её сосед прорычал:

– Ты что, оглохла?! Я сказал, здесь занято! – Он схватил её за руку, пытаясь вытолкнуть.

Но затем дракон взглянул на неё и замер. Его загорелое лицо побелело, словно он увидел призрака, а шрам, который рассекал лоб до самой переносицы, стал менее заметным.

– Надо же…действительно похожа, – едва слышно пробормотал дракон.

Джейрис вскочила, вывернувшись из его хватки. С минуту она недоуменно смотрела на дракона, подмечая его идеальные черты.

Нет, Джейрис не сядет на другое место. Если Рейгас не собирается отпускать её в Андалию, всем им придется смириться с присутствием друг друга.

Но нельзя забывать: кругом враги. Она будет платить им тем же.

– Еще раз посмеешь заговорить со мной, и я вырежу твой поганый язык, – рявкнула Джейрис.

Но дракон ничего и не делал, лишь удивленно таращился на девушку.

Она села обратно и начала накладывать еду. Краем глаза Джейрис следила за драконом. Он продолжал разглядывать, и Джейрис ощущала себя редким экспонатом на выставке. Но дракон её больше не прогонял. Сработала угроза или любопытство – неважно.

Джейрис облачилась в привычную маску и принялась за еду.

***

Джейрис притворилась побежденной. Может, таковой она и являлась. Но ей не хотелось снова привлекать внимание Рейгаса. Еще одной нотации, что она всё делает не так, думает не так, дышит не так, Джейрис не выдержит.

Она пыталась придумать, как быть дальше.

Анхелю она не нужна. Как и драконам. Никому не интересно сломленное чудовище. Единственное, что у неё оставалось желание помочь Андалии в войне. Но Рейгас пытался лишить её и этого. Ему мало наказать судом, отобрать свободу, унизить. Властный, жадный Верховный дракон желал забрать всё.

Наплевать на них всех.

Неудивительно, что мама сбежала от него. Амелия не желала мириться с судьбой. Джейрис не винила мать. Но в итоге её собственная судьба оказалась в руках женщины, которая едва представляла, что делать со своей жизнью, и Верховного дракона, который не смог справиться с этой самой женщиной. Амелия уехала и, узнав о беременности, не вернулась в пирамиду. Конечно, возвращаться было рискованно. На её детей велась охота, когда они еще находились в утробе. Наверное, Амелия испугалась, что могла ненароком привести охотников к драконам, и всё бы вскрылось. Это благородно. Но могла бы попытаться связаться с Верховным драконом. Не убил бы же он её за побег в самом деле. Хотя… если это расценивается как измена… Кто знает. Драконы столетиями прятались, напридумывали какие-то дурацкие законы. Джейрис до сих пор была шокирована. Они одурачили весь мир. Вот поистине грандиозный размах аферы длинною в пятьсот лет.